Книга Новый порядок (Часть I) - Александр Dьюк

— Аврора Легран, — склонила белокурую головку та, представившись.

— Рада знакомству, — рассеянно кивнула Анна, — мадмуазель…

— Мадам, — поправила ее Аврора.

— Простите, — пробормотала фрау Фишер и пригласила жестом к свободному креслу. — Прошу, проходите. Герда, — обратилась она к служанке, — будьте любезны, подайте нам чай… Или вы предпочитаете кофе, мадам?

— Лучше чай, фрау Фишер, — смущенно сказала Аврора.

— Герда…

— Сию минуту, фрау, — поклонилась служанка и вышла из гостиной вместе с дворецким.

— Чем обязана вашему визиту, мадам? — сев в кресло, спросила Анна, перебирая дрожащими пальцами складки влажного платка.

— Я… — неуверенно начала Аврора, сев напротив и сложив холеные руки на колени. — Я слышала о несчастье. О трагедии… о смерти Артура… майнхэрра ван Геера, — заговорила она, сбиваясь от волнения. — И приехала, как только смогла. Вчера. Навестила его могилу. Мне рассказали, что майнхэрр ван Геер был очень дружен с вашим супругом. И я… мне… я посчитала правильным зайти и выразить соболезнования. И вам, фрау. Мне говорили, вы тоже были с ним дружны.

— Артур никогда не рассказывал о вас, — произнесла Анна, разглядывая кукольное лицо Авроры. Лицо, на котором совсем не было отпечатка возраста. — Кем вы ему приходитесь… приходились?

— Я… — Аврора закусила пухлую алую губку, подыскивая слова, — он мой хороший друг. Помогал мне все эти годы. Я… мне пришлось эмигрировать из Тьердемонда, хоть и жила далеко от Сирэ, в сонной провинции. Но после столичного бунта по всей стране прокатилась волна грабежей и насилия, убийств аристократии. Обезумевшая толпа ворвалась и в имение моего мужа, убила, — она запнулась, — его, все сожгла и разграбила. Мне чудом удалось спастись, и вот я уже одиннадцатый год…

— Вы такая молодая и уже вдова столько лет? — Анна уловила смысл исповеди гостьи лишь частично.

— Отец рано выдал меня замуж, — печально улыбнулась Аврора. — Это лучшее применение для внебрачной дочери. Таковы уж нынче времена, — вздохнула она, подавляя всхлип, — беспощадные к женщинам потому, что мужчины гибнут из-за глупых и нелепых идеалов.

Анна отрешенно покивала.

— В столице я познакомилась с Артуром, — продолжала исповедь Аврора, стыдливо глядя в пол, — он обеспечил мне достойное содержание, помог с жильем, познакомил с нужными людьми…

— Вы его любовница, — спокойно сказала Анна.

— Я?.. — испуганно воскликнула зардевшаяся Аврора. — Нет, что вы…

— Не бойтесь, мадам, — милостиво улыбнулась фрау Фишер, — я не стану устраивать сцену ревности. Какой в этом уже толк? — она повела плечом. — Артур мертв, его не вернуть.

Анна задрожала, чувствуя, как подступают слезы, утерла платочком выступившую слезинку.

Дверь тихо отворилась, и в гостиную вошла служанка с подносом. Составила на столик между креслами чашки, горячий чайник, хрустальную вазочку с печеньем, сахарницу и кувшинчик с молоком. Разлила чай по чашкам, осведомилась, нужно ли класть сахар и сколько. Аврора вежливо отказалась и попросила выложить серебряную ложечку на блюдце, а лучше вообще унести за ненадобностью. Фрау Фишер не обратила на эту странность внимания. У всех свои причуды. Сама она пила чай только с молоком и минимум тремя полными ложками.

Покончив с церемонией, служанка поклонилась и вышла. Женщины провели несколько минут в молчании, ожидая, когда чай заварится.

— Хотя не скрою, — заговорила фрау Фишер, тихонько звеня ложкой по краям фарфоровой кружечки, — мне неприятно, что приходилось делить любимого мужчину с кем-то еще.

— Вы… — Аврора поднесла чашу на блюдце ко рту и осторожно подула, — любили его?

— Да, — гордо призналась Анна, — и не стыжусь этого. Я любила его, как никого другого. Жаль, это чувство не было взаимным. А вы? — она взглянула на соперницу исподлобья. — Вы любили его?

Аврора смущенно поерзала в кресле под ее пристальным взглядом.

— Я… я была благодарна ему за все, что он для меня сделал, и платила ему сполна, — она посмотрела на Анну с вызовом.

Фрау Фишер горько усмехнулась, отпивая чаю.

— Это так на него похоже, — сухо прокомментировала она.

Они немного помолчали, предавшись чаепитию в полной тишине. Аврора взяла сахарное печенье, надкусила и отложила на блюдце. Затем отставила и чашку.

— Скажите, фрау… — тихо обратилась она, прерывая глубокую задумчивость Анны. — Хотя нет, простите. Это было бы грубо и бестактно.

— Говорите, мадам, не стесняйтесь, — позволила фрау Фишер.

Аврора все-таки решилась не сразу, торопливо перебирая пальчиками звенья цепочки на шее.

— Вы не знаете, почему… почему его убили? — спросила соперница.

— Нет, откуда мне знать? — пожала плечами Анна. — Я только молю Господа, чтобы его убийц нашли и покарали по всей строгости и суровости закона. Но что это даст? Разве что утолит жажду мщения.

— А вы… — Аврора шлепнула себя по губам, испугавшись собственных мыслей. — Ох, нет, что я такое говорю!

— Не считаю ли я, что Артура убил мой муж? — озвучила ее мысль Анна совершенно равнодушно. — Нет, конечно. Иоганн ничего не знал о нашей связи. А если даже и знал, он никогда бы не решился на такое из-за ревности. Он не любит меня и никогда не скрывал этого. Наш брак это просто выгодная сделка между Иоганном и моим отцом. Иоганн хорошо управляет компанией и приумножает благосостояние нашей семьи, а я — всего лишь приложение к приданому, — всхлипнула она, поджимая задрожавшие губы.

— Ну что вы, фрау, не говорите так, — ласково прошептала Аврора, заломив руки. — Неужели между вами совсем нет тепла?

— Было когда-то, очень давно, — небрежно ответила фрау Фишер, как будто вспомнила о каком-то пустяке. — Меня ведь тоже отдали замуж рано, — она горько усмехнулась, — это лучшее применение для законной дочери, богатый отец которой хочет стать еще богаче. А потом… потом выяснилось, что Иоганн не может дать нашей семье то, что должен дать мужчина, — Анна помешала чай в чашке. — Какое-то время он хандрил, потом весь ушел в работу, а потом совершенно охладел и отдалился от меня.

— Это печально, — охнула Аврора, утирая краешек глаза у переносицы кружевным платочком.

— А потом… потом я нашла утешенье в руках Артура. Знаете, — Анна прикрыла глаза и мечтательно улыбнулась, — меня иногда посещала глупая мысль, что они договорились между собой. Ну, чтобы я родила от Артура и уже осчастливила обеспокоенного деда крепкими и здоровыми внуками, наследниками маленькой империи Фишеров и Гутенбергов. Но это, конечно, просто глупости, — она упрямо повела плечом. — Какой нормальный мужчина добровольно согласится воспитывать чужого ребенка, как своего?

— Да. Я… хорошо понимаю вас, фрау.

— Прошу, не кривите душой, мадам, — раздражилась Анна. За прошедшие недели она слышала эти лицемерные слова столько, что сбилась со счета.

— Я не кривлю, фрау, — твердо повторила Аврора, глядя ей в глаза. — Я вас прекрасно понимаю. Не вы одна прошли через это.

— Простите? — растерялась фрау Фишер, ни с того ни с сего чувствуя себя виноватой.

— Мой покойный супруг тоже не мог дать нашей семье то, что должен дать мужчина, — сказала Аврора, тиская цепочку. — Только в этом не было его вины. И он не согласился, когда я предложила, чтобы ему родила другая женщина.

— То есть вы… — сжалась от тревоги и волнения Анна. На глаза вновь навернулись слезы, впервые за долгое не по своему горю.

— В юности я… — Аврора смолкла, пальцы дрогнули, едва не порвав цепочку. — Со мной приключилось несчастье, из-за которого я не смогу иметь детей. Никогда.

— Это так ужасно, — всхлипнула фрау Фишер. — Мне очень жаль.

— Жизнь беспощадна и несправедлива, — сказала Аврора, натянуто улыбнувшись, и взяла чашку с чаем. — Но Артэм учит нас мужественно сносить все невзгоды и принимать их, как испытание, ведущее к вратам Благостных Садов в объятья Единого.

— Жалкое утешение, — брезгливо фыркнула Анна. — Тот, кто писал Артэм, не знал ничего ни о людях, ни о жизни.

Они вновь немного помолчали. Аврора осушила чашку наполовину. Анна больше не притронулась, блуждая в своих раздумьях.

— Скажите, фрау, — прервала молчание Аврора, — вы не замечали за Артуром ничего необычного в последнее время?

— Да нет, — ответила Анна растерянно. — Он вел себя, как и всегда. Был сдержан, немногословен, уверен в себе. Ничто не предвещало беды.

— Может, он что-нибудь говорил?

— Нет, мадам, — шумно вздохнула фрау Фишер. — Мы вообще мало говорили. У нас обычно было не так много времени