когда-либо написанных в этом мире и раскрывающих всю правду о мироздании. Тут записана история о том, что происходило по обе стороны миров. Такого тебе нигде не найти и не прочесть. Она была моей, пока я жила в Пандемониуме. Но лично тебе я бы посоветовала начать с пятой главы.
Из-за царившего внутри полумрака, Мария ничего не должна была увидеть. Но вместо этого буквы оказались на удивление четкими позволив читать написанное удивление легко. Даже, куда легче прежнего, Марии показалось, что ни осталось, ни одного слова которого бы она не понимала.
* * *
Орин не особо нравилось курить, но наступали моменты, как например, сейчас, и она уже ни чего не могла с собой поделать. Руки сами тянулись к табаку, а в носу стоял воображаемый аромат дыма. Но было то, что не могло не заставить её заволноваться. За это не долгое время Мария начала меняться, куда более стремительней, чем она предполагала. И теперь Орин точно, знала, что стало причиной этому.
«Хоть ты и взял с меня слово, ни при каких обстоятельствах не посвящать Марию в то — кого она обращается, но в последнее время становилось всё труднее это скрывать. Я изо всех сил пыталась это сдержать, но так и не смогла. Чтобы подчинить себе все эти метаморфозы её разум должен быть в покое, а любовь к тебе сводит её с ума. Не знаю, успокоиться ли она когда узнает твою самую главную тайну? Обрадуется или… — раздосадовано выдохнула не находя себе места. — Михаэль, надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня за это. Я знаю, ты бы не хотел, что бы Мария узнала об этой тайне, но она слишком важна для тебя, чтобы просто взять и смолчать…»
— Он аггел? — раздался у неё за спиной голос Марии.
— Аггал! — раздраженно обернулась к ней Орин, испепеляя огненно-желтым взглядом.
Сейчас перед ней стояла всё та же девчонка что и полчаса назад, с, всё также, убранными волосами и бледным лицом. Но теперь в её измученных серых глазах появились совсем иные оттенки жизни.
— Это правда? — взволнованно смотрела на неё Мария, едва ли не улыбаясь. — То, что здесь написано — правда?
— Абсолютная.
— Но тогда получается…
— Что Михаэль был рождён архангелом? Шокирует, не так ли? — болезненно улыбнулась Орин. — Их было всего двое он и Люцифер, вот почему аггел употребляется куда чаще, но обозначает только ангела.
— Не понимаю… — растерянно замотала Мария головой, опускаясь на землю. — Совсем ничего не понимаю…
— Ад начал своё существование наравне с Раем задолго до того как Господь создал людей. И был прибежищем всем демонам, изгнанным с нашего мира — как самым неудачным божественным творениям. Когда Люцифер восстал против Господа желая обрести свободу воли, Михаэль был первым кто встал на его сторону. Выбор — самый великий дар, который получил человек. Но ангелы… оказались лишены его. Им было не позволено идти против воли Отца, не позволено поступать в согласии со своими собственными желаниями. Вот тогда-то всё и началось. Подняв треть небесного войска, они выступили против своего Отца и братьев. И конкретно это касается именно Михаэля. Возможно, ты обратила внимание, что порой Архангела Михаила, по каким-то неопределённым причинам называют Михаэлем. А всё из-за того, что прежде командующим был именно твой фамильяр. Но когда начался раскол, его место занял Михаил. Тогда — проиграв и оказавшись свергнутыми с Небес, они лишились своих имён и божественного происхождения. Все — кроме двоих. Их с Люцифером главная особенность в том, что в них заключены силы двух ипостасей. Как, к примеру, в Лилит или во мне. Вот только куда мощней чем того полагает чья-либо природа. Сложно объяснить, как именно Михаэлю с Люцифером удалось сохранить в себе свою перворожденную ипостась — было заметно, что Орин безумно сложно подобрать нужные слова и аллегории, словно она и сама до конца не понимала, как именно это работает. — Демоническая оболочка, словно цепь, сдерживающая их силу, не позволяя использовать её по собственной воле.
— Но если всё на самом деле так, — нахмурилась Мария, до конца не способная поверить ни в то, что прочитала, ни в то, что ей рассказала Орин. — Почему Господь оставил их в живых?
— Смерть стала бы для них слишком простым наказанием. Они хотели быть свободными. Поступать по собственному желанию, и Господь подарил им такую возможность, обратив демонов. Заставляя жить в мире, который они заслужили, — тяжело вздохнула Орин, чувствуя, как сильно вибрирует в груди, будто её насквозь пробивает судорогой. — Они пропитались завистью и злобой к людям. Призирают и ненавидят вас. И уже ни чем не отличаются от чистокровных демонов.
— Но тогда я совсем запуталась. Почему же Михаэль не такой?
— Кто тебе сказал, что он не такой? — хмыкнула, вскидывая бровь. — Он такой же. И испытывает к людям абсолютно, то же самое, что и остальные. Теперь ему, так же как и им нужны и души, и контракты. И даже не смотря на всё это, он всё равно скажет, что ни о чём не жалеет. Что это было его решение и его выбор. Что пусть даже так, но он всё-таки получил желаемое. Получил свободу, о которой мечтал. И за которую так отчаянно боролся.
— Не понимаю… — растерянно заморгала Мария, пытаясь не сойти с ума от услышанного. — Если всё чего они хотели — свобода, то почему Господь им её не дал?
— Наивная. Потому что он их Отец. И как любой отец жаждал от своих детей безоговорочного подчинения. К сожалению, порой родительская любовь слишком тесно переплетена с эгоизмом, заставляя видеть в ребёнке свою собственность. Уверена, ты не единожды имела дело с чем-то подобным.
— Как жестоко… — задрожали её губы. — Я всё это время так люто его ненавидела. Так дико презирала, даже не зная кто он на самом деле. Не знала, через какой кошмар ему пришлось пройти… И то и дело, снова и снова называла чудовищем… Монстром… — рассерженно тряхнула головой, ещё никогда прежде не испытывая настолько сильного чувства вины. Казалось, ещё немного и она впадёт в истерику не в состоянии выдержать подобного груза. — Я всегда злилась за то что он то и дело что-то скрывал, не договаривал… А оказалась что это лишь моя вина. И только я виновата, что он так поступал. Теперь я понимаю, почему ты так ненавидишь меня. Ничего другого я
