«одна из…». Потому что женщина тут же сделала мордашку шреко-кота, бедненькую и несчастненькую, и, вздохнув судорожно — и настолько естественно, что Ал поверил бы, не получи он на нейросеть сообщение от Аррады о блокировке слабой ментальной атаки, должной, по мнению перскина, повысить уровень доверия к собеседнице — и… ничего не ответила. Сразу — не ответила, заговорив о чём-то отвлечённом… Однако уже через час-полтора, валяясь на кровати в квартире землянина в позе морской звезды, после очередного раунда «общения», заговорила вновь, естественно, совсем даже не впрямую:
— Знаешь, Ал, до сих пор не могу поверить! Я уже давно не надеялась даже встретить такого… как ты. Не то что стать партнёршей!
Землянин, почувствовав «спинным мозгом» начало очередного поединка, постарался ничем не выдать своё отношение к настолько тупому «разводу», вполне, впрочем, действенному — дома, на Земле, даже не очень-то умные и опытные дамочки «разводят» своих мужей, любовников или воздыхателей примерно так же, даже выражения и обороты речи, мимика и эмоции аналогичны.
— Какого именно, сошик моя прекрасная? — благодаря галанету подобрать десяток-другой уменьшительно-ласкательных наименований, вроде ранее привычных «рыбок», «заек» или «солнышек», большого труда не составило. Сош — нечто вроде помеси мохнатой мышки и бурундука, милое такое меховое зверушко, а общеупотребительное выражение «сошик» практически аналог традиционному британо-американскому «дорог-ая/-ой». Или даже, скорее, «лапочка»…
— Ну, вот такого… Решительного, уверенного, самодостаточного… Жаль, что я не такая…
Ал постарался задавить насмешливую ухмылку — прозвучало всё вышесказанное как текстовка дешёвенькой «мыльной оперы», из разряда «для совсем уж куриц». В смысле, тех, которые искренне верят в «мужики — лохи позорные, надо им исключительно известно чего, и за это известно чего они сделают всё, чего зажелается владелице того самого, известного»… Впрочем, вслух землянин ответил совсем иначе, постаравшись подстроить голос под озвучиваемые мысли:
— Ну что ты, сошик, ты умная и красивая, да и с навыками у тебя всё хорошо, насколько я помню… дралась ты отлично, чуть меня не сделала! Чего ты жалуешься? — и замер, примерно понимая, что сейчас последует, и искренне жалея о том, что ничего изменить не в состоянии… Криса «не подвела». Вздохнув протяжно, с каким-то даже всхлипом, она, всем телом выказывая взбурление «унутринних-тирзаниев» (как-то: лёгкая дрожь всем телом, трагично скрученная эстетически-выверенным клубком фигура, прерывисто-надрывное дыхание… землянин даже поверил бы, как минимум частично — если бы не контроль дамочки сенсорами «крога» и фильтрами биоконтроля Аррады), заговорила нарочито-тоскливо:
— Ты так считаешь? Ох, как приятно… Но ты не всё знаешь. Видишь ли, тогда, в том поединке — я выложилась больше чем полностью! Это мой предел — физический, и никакими имплантами я его поднять не в состоянии.
Уже догадываясь, на что именно ссылаться будет «партнёрша», Ал всё же переспросил:
— А почему? Нет средств на современный имплант, или на новую нейросеть? Возьми кредит — с твоими данными, на приличную сетку тебе наверняка хватит…и на неплохой набор имплантов останется — тебе же не все нужно менять, как я понимаю?
— Нет, ты не понимаешь. — печалью в голосе Крисы можно было бы разжалобить каменную статую, вот только в её эмофоне Аррада чётко вычленила две основных составляющих, ничего общего с печалью не имеющих. Преобладали раздражение — скорее всего, на тупоумного дикаря, не понимающего полунамёков и недоговорок — и удовольствие, от правильно, в общей канве, развивающейся беседы, уже перешедшей на тему «пожалеть и спасти несчастную жертву… ну, чего-то там». Не дождавшись уточняющих вопросов, Криса полыхнула ещё более явным раздражением, и решила развивать тему самостоятельно:
— Несколько лет назад я представляла себе свою жизнь совершенно иначе… Я тогда служила на Флоте, строила карьеру, вся горела надеждами и ожиданиями!.. И даже перспективы были, рассчитывала дослужиться как минимум до флаг-капитана, а то и выше… ну, скорее всего, вряд ли дослужилась бы, разве что если бы война какая началась, или конфликт хотя бы… Но, знаешь ли — не случилось! — женщина прервалась, «судорожно сглотнув», что, видимо, должно было символизировать всё ещё бурлящие переживания и страдания. М-да… не уважают в Содружестве «диких», совсем уж за идиотов держат. По плану, видимо, от землянина ожидались сопли сочувствия и слёзы сопереживания… Но, увы — «проклятый» биоконтроль состояния «сопостельницы»!
— Аррада, датчики исправны? Она точно испытывает то, что ты ретранслируешь?
— Вероятность одновременного сбоя всей контрольной системы не превышает значения статистической погрешности. Согласно биометрии организма разумной под именем «Криса», её основные чувства в данный момент, очерёдность по степени насыщенности — равнодушие, уверенность в собственном превосходстве, брезгливость, самодовольство. Также имеются предпосылки к констатации злорадства и предвкушения.
— М-да-а… коктейльчик. Интересно, за что она так со мной? — Ал не то чтобы ожидал ответа, скорее, просто вызверился «вслух», то бишь, через нейросеть узконаправленным сообщением. К его изумлению, Аррада ответила:
— С вероятностью выше девяноста процентов — испытываемые положительные и нейтральные чувства являются результатом удовлетворения от успешно проведенной подготовки к созданию и закреплению в сознании реципиента побудительного императива с высоким — либо высшим — приоритетом. Негативные эмоции связаны с вынужденными действиями, необходимыми для создания и закрепления поведенческого императива.
В этот момент Крисе надоело «тянуть паузу», и, отчётливо полыхнув сильным раздражением, она решила продолжить «монолог страждущей спасения жертвы обстоятельств» без, так сказать, направляющих вопросов со стороны лежащего рядом «бесчувственного козла»:
— Наш лёгкий крейсер, «Ершан», проходил ходовые испытания после модернизации. Точнее, испытания уже по факту завершались, для отчёта мы вышли на границу ВС, операция по перехвату контрабанды по наводке информатора… Так-то крейсера для такой ерунды не гоняют, но тут совместили послеремонтный прогон и обеспечение пограничной эскадрильи. Должны были вообще в резерве поторчать несколько суток — да этот контрабас прямо на нас и вышел! Или не этот, а другой — кто там разберёт… Обычный патруль, обычный захват контрабандиста, никаких дурных предчувствий — шёл невооружённый лихтеровоз восьмого поколения, сканеры выдали в нескольких лихтерах запрещёнку, мой десантный наряд отстыковался с крейсера на штурмботе и пошёл на перехват этого корыта… Кто ж ожидал, что у него на подвеске два атакатора в полной боевой! Пока мы развлекали переговорами капитана лихтеровоза, эти два гада отстыковались «на холодную», а потом врубили все системы и сходу влупили нашему крейсеру полными залпами в борт! Хорошо врезали, ходовую с разгонными движками разнесли к чертям, вместе с кормовыми маневровыми, а вот энергоотсек и рубку управления не задели даже, повезло… Крейсер в ответ разнёс этих уродов на молекулы, а потом шарахнул по удирающему лихтеровозу — догонять его без движков не вышло бы, потому ударил на поражение. А
