— И ты запомнил адрес.
— Верно. Кстати, ты подняла большую суматоху в городе мутантов. Я думаю, они там все родственники, поэтому их расстроило убийство тех троих парней. Ты никогда не видела столько мерзости, рыдавшей над мерзостью. Я пытался объяснить им, что это была не совсем твоя вина. Те парни сами нарвались на неприятности. Я ведь предупреждал их, что ты опасная девушка и страдаешь каким-то психическим расстройством. Но они не прислушались к моим советам и совершили ошибку.
— Замолчи, — тихо сказала Темпл.
Мозес переместился на стуле, и тот издал громкий скрип.
— В любом случае, я выбрался оттуда, — продолжил он. — Тесак, который ты дала мне, очень пригодился. Благодарю тебя за этот щедрый дар. И все же было нелегко. Они отняли у меня глаз.
Он указал стволом пистолета на пустую глазницу, которую прикрывала пестрая повязка.
— Да, побег обошелся мне дорого. Чтобы удержать их от преследования, я был вынужден взять заложницу. Девчонку Милли. Думаю, ты помнишь ее. Вы с ней поцапались в лесу, если я правильно понял. Она считает нас с тобой своими личными врагами. Я забрал бедняжку из дома, а ты убила трех ее кузенов. Разве это не смешно? Насилие порождает насилие. Она по-прежнему со мной. Я несколько раз хотел вышвырнуть ее на обочину, но все-таки оставил в машине.
— Почему?
— Не знаю, — ответил он.
Тодд пожал плечами.
— Куда она пойдет такая? Помнишь, как она приносила нам подносы с едой? Аккуратные и украшенные цветами? Я решил на обратном пути подвезти ее домой. Закончу тут с тобой дела и поеду.
Темпл ничего не сказала, и Мозес вдруг начал оправдываться:
— Ты заботишься о Мори, а у меня теперь своя подопечная. Все честно.
Какое-то время они молчали, и между ними невидимой завесой висели, покачиваясь, сотни невысказанных мыслей и фраз.
— Я думала, что ты погиб, — прошептала Темпл.
Она произнесла это без злобы или радости — просто как подтверждение факта. Из всего, что рассказал ей Тодд, ее поразило одно — он сидел здесь перед ней, хотя она оставила его на верную смерть. Получалось, что он умер в ее уме и затем снова вернулся к жизни. Как странно, что они сейчас вели беседу в маленьком заброшенном техасском городке.
Этот ход размышлений привел ее к мысли о природе всех вещей: о том, что мертвым трудно оставаться мертвыми; о том, что забытое трудно забыть на века; о том, что история не является цитатой из энциклопедии — она повсюду, куда бы вы ни смотрели. Темпл поняла, что прошлого в нынешнем мире было не меньше настоящего. Все находилось в равновесии.
— Я тоже начинал подумывать о твоей возможной гибели, — ответил Мозес. — Что задержало тебя в пути?
Она пожала плечами.
— Несколько дней мы шли пешком. Затем сели на поезд. Но он двигался очень медленно.
— На поезд? — не веря своим ушам, переспросил ее Тодд.
— Да.
— Черт! Я не видел ни одного действующего поезда уже лет пятнадцать или двадцать.
— Да, на это стоит посмотреть.
Вопреки обстоятельствам она не смогла удержаться от улыбки.
— Паровой двигатель?
— Нет, дизельный.
— В детстве около нашего дома располагалась станция, — произнес Мозес. — По вечерам я забирался на забор и перепрыгивал на вагоны. Конечно, я скрывал это от мамы. Она запрещала мне бегать по крышам вагонов. Но мои ладони выдавали меня. Они были черными от мазута и копоти.
Он взглянул на свои пальцы, выискивая на них остатки сажи или следы из детства. Затем он встряхнулся, отгоняя воспоминания. Тодд покосился на трупы, лежавшие на кровати.
— Джеб и Дженни Дюшан, — сказал он. — Что ты думаешь о них?
— А что я должна думать?
— Они выбрали быстрый способ для бегства из нашего мира. Наверное, когда слизняки появились в их городе, они были уже мертвы. Прибрали дом, забрались в постель и проглотили по горсти нембутала. Не захотели видеть новую эпоху.
— Я думаю, все было по-другому.
Она посмотрела на мертвые объятия супругов Дюшан, и ее губы скривились в презрительной усмешке. Она ненавидела их за такую трусливую смерть.
— Что ты собиралась делать дальше? — спросил ее Тодд. — Куда бы ты направилась, если бы не нашла здесь живых родственников Мори?
— Не знаю, — ответила она. — Я не загадывала так далеко. Возможно, на север.
— К Ниагарскому водопаду?
— Да, к Ниагарскому водопаду.
— Я был там однажды, — сказал Мозес. — Ты стоишь на краю обрыва у самого водопада, склоняешься над перилами, и у тебя дух захватывает от такого зрелища.
— Да, мне уже говорили об этом.
— Жаль, что у тебя ничего не получится, — произнес он, намекая на отмену ее планов. — Прости за такой неудачный вопрос.
— Можешь не извиняться, — ответила она.
— Эй! — воскликнул Тодд, указав на трупы Дюшан. — Ты видела их уши?
— А что с ними не так?
— Иди посмотри. Не бойся, я не собираюсь стрелять тебе в спину.
Она встала, подошла к кровати и склонилась над парой покойников. У каждого из них имелась маленькая метка, почти неприметная на фоне темно-серых щек — струйка черной засохшей крови, вытекшая из уха. Темпл снова вернулась к креслу.
— Кто-то позаботился о них, — сказала она. — Чтобы они не вернулись в наш мир мертвыми.
— Разве это не повод для размышления? Кто, по-твоему, сделал это? Конечно, Джеб мог позаботиться о Дженни. Но кто помог ему? Кем бы ни был их благодетель, он не стал передвигать тела супругов Дюшан. Наверное, симпатизировал их романтическим отношениям. Это моя догадка. А ты как думаешь? Кто подарил им финальное прикосновение смерти? Сын или дочь, всплакнувшие над телами родителей? Любопытный сосед? Полицейский, проводивший обход перед завершением эвакуации?
— Я не знаю, — ответила Темпл. — В мире много добрых людей, понимающих разницу между правильными и неправильными поступками. Во всяком случае, это был неплохой человек.
— Отлично сказано, — похвалил ее Тодд.
Он с улыбкой кивнул, удовлетворенный ее ответом.
— Это самые лучшие слова из тех, что ты когда-нибудь говорила.
— Но парочка Дюшан не вызывает у меня сочувствия, — продолжила Темпл.
Мозес с любопытством посмотрел на нее.
— Тебя не трогает их трагедия? — спросил он.
— Это не трагедия, а глупость. Причем того вида, который я не выношу. Глупость, которая превращает людей в нечто худшее, чем зомби.
— Почему?
— Потому что слизняки, по крайней мере, добиваются своей цели. Они до самой последней минуты продолжают упорствовать, даже когда рассыпаются в прах. Им и в голову не приходит бежать от реальности.
