Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
подозреваемую, и она приняла девочку сверху, потом вложила мне в руку тусклый фонарик. Я осветил им подвал и кучу тряпья под собой. Вокруг валялись ржавые ведра и старая корзина с остатками гнилой картошки. Я отбросил ворох тряпья и увидал под ним Алену.
Она лежала на боку, согнувшись, с протянутыми вперед руками. Наверное, они лежали с девочкой в обнимку, так согревались и поддерживали друг дружку. Я поднял Алену и, с трудом управляясь одной рукой, бережно просунул ее вверх, в люк. Она было холодной, и я не мог решиться сделать заключение — жива ли она. Быть может, врачи смогут еще вернуть ее к жизни. Одной рукой мне было трудно поднять ее через узкий люк, но я не хотел звать на помощь ту женщину, и все-таки сам справился, поднял и положил ее рядом на пол. Глаза у нее были закрыты, дыхания на губах я не сумел ощутить. В это время снаружи, за распахнутыми дверями, уже были слышны подъехавшие машины и голоса. Я обернулся и посмотрел на подозреваемую. Она сидела в кресле, обнимая неподвижную и немую девочку, и беззвучно плакала.
Я успел еще поднять и положить Алену на кровать, как в комнате появились оперативники. Никого из них я не знал, но, по-видимому, Кашин подробно им объяснил, кого они могут тут встретить, вопросов ко мне почти не было, и вынутое оружие они убрали. Когда я начал объяснять обстановку, в дом вошли медики, тут стало очень тесно, и я вышел во двор. По правде говоря, я просто не хотел сразу услышать от медиков, что Алена мертва. Поэтому я даже отошел дальше от крыльца. Когда их вынесли обоих, я пошел рядом, и только когда захлопнулись двери машины, уже в окно отъезжающей «Скорой помощи», спросил медика:
— Они живы?
— Девочка. Женщину будем в машине реанимировать.
Они уехали, и я вернулся к дому. Оперативники еще были внутри, но подозреваемая сидела на ступени крыльца, закрыв лицо руками, и вздрагивала. Услыхав мои шаги, она оторвала руки от лица и срывающимся голосом спросила?
— Они умерли?
— Не знаю, — ответил я и остановился рядом с ней.
Вдруг она бросилась на землю передо мной, начала опять рыдать, царапать себе лицо ногтями, потом ее голос сорвался на крик, и она стала кататься по грязи. Я увидал на ее лице царапины и кровь, это надо было как-то остановить, унять бившуюся в истерике женщину — нельзя было на это смотреть и оставаться спокойным. Я нагнулся над ней, попытался здоровой рукой ее удержать, но ничего не удавалось. Как-то машинально я сунул руку в карман и вытащил наручники. Цепочка резко звякнула, и вдруг женщина, услыхав знакомый ей звук, замерла, оторвала от своего расцарапанного лица пальцы, и, глядя на наручники, будто в мольбе, протянула ко мне обе руки.
— Оденьте их на меня. Оденьте! Я их давно заслужила!
Я защелкнул наручники на ее руках, поднял женщину с земли и усадил на ступени крыльца. Она сидела и прижимала наручники к груди, как некую ценность, как избавление, как надежду на прощение. Я встал рядом, она подняла ко мне голову и очень тихо, как будто оправдываясь, сказала:
— Я любила его. Я ничего не могла поделать… Я любила. Простите меня…
Оставаться мне здесь было уже незачем, и я уехал бы сразу, но задерживался только потому, что оперативники были заняты в доме, а оставлять эту женщину одну было нельзя. Но вскоре к даче подъехала еще одна полицейская машина, с криминалистами, и с ними был Кашин.
Осмотрев место преступления и подождав, когда криминалисты приступят к работе, Кашин подошел ко мне. Пожав руки, мы несколько секунд молчали и напряженно глядели друг на друга. Потом он сказал:
— За Алену врачи борются. Я все знаю, им звонил.
Я покивал головой. Потом он улыбнулся:
— А вы очень и очень фартовый, комиссар…
Я еще раз покивал головой. Кашин отошел от меня, обошел кругом дом, вернулся к крыльцу и остановился около подозреваемой. Она теперь сидела совершенно спокойно и безразлично наблюдала за происходящим. Кашин внимательно рассмотрел ее расцарапанное лицо, синяки под глазами, сбившуюся косынку на шее и тихо сказал ей:
— Красавица, у тебя на огороде наверняка закопаны где-нибудь другие человеческие тела. Ты нам покажи — где. И тебе это зачтется, и нам будет проще.
Неожиданно для меня, та с готовностью и даже как будто с облегчением, подняла обе руки, скованные моими наручниками, вытянула один палец и показала на что-то у забора в углу участка. Я не стал дожидаться этих раскопок. Меня уже мутило от распотрошенных, переломанных и зарезанных человеческих тел, которыми мне пришлось заниматься последние недели. Не прощаясь ни с кем, я сел в свою машину и уехал.
29. Перед отъездом
Девочка пришла в сознание и ожила первой, Алена тоже чудом выкарабкалась. Кроме переохлаждения у нее была интоксикация с нарушением процессов в тканях и длительная кома. Посетителей к ней долго не пускали, и только следователи много позже сумели осторожно ее расспросить. От Кашина я узнал, что с ней случилось. По-видимому, она и спасла эту девочку, сидевшую до этого несколько суток в холодном и сыром подвале. Когда Алена очнулась ночью и в темноте ощупала руками ворох тряпок, что были вокруг нее, она нашла рядом с собой безжизненное тельце этой девочки. В полубессознательном состоянии, в каком находилась, она все-таки почувствовала, что та жива, обняла ее и грела, пока опять не впала в кому из-за холода и тяжелого отравления.
Утром следующего дня после освобождения обоих из подвала, ничего еще не зная об их состоянии, я позвонил в справочную клинической больницы скорой помощи, куда их обоих отвезли, назвал фамилию Алены и с содроганием ждал ответ.
— Состояние удовлетворительное.
— Жива? Вы не ошиблись, это точно? Можно ее навестить?
— К сожалению, в реанимации посещений нет. В настоящее время состояние удовлетворительное.
Для меня это была самая счастливая новость за все время, что я стал депутатом и начал помогать, чем мог, полиции и следователям. Я не знал ни имени, ни фамилии маленькой девочки, но объяснил, что я работаю с полицией, рассказал, когда девочка к ним поступила, и в каком состоянии. Меня попросили ждать, соединение дважды переключали, тогда я ждал еще, наконец, услыхал тот же голос:
— С девочкой все хорошо, играет с новой куклой, с ней сейчас мама.
После этого я долго сидел и ничем не мог заниматься, просто тихо сидел.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
