придумал безо всяких мудреных программ.
- Охренеть… - шепчу я - это ты сам нарисовал?!
- Ага! - довольно улыбается он - Понравилось?
- Ты еще спрашиваешь?! Джейк, да ты чертов гений! - вырывается у меня, и я не капли не кривлю душой, это действительно очень талантливо, если не гениально - Когда успел-то?
- Утром. Я же рано просыпаюсь из-за… процедур.
- Ну, ты даешь! - качаю я головой, нехотя, отрываюсь от первого рисунка, и лезу за вторым.
На нем изображены мы с Альдоной и Ладой. Я в центре в кителе пилота гражданской авиации, девчонки по бокам от меня, в форме стюардесс. Наше трио, ослепительно улыбается, девчонки в приветствии приложили руки к пилоткам. Охренеть, как точно Джейк передал характер каждой звездочки! Немного застенчивая Лада и загадочная, холодноватая Алька нарисованы с такой любовью и восхищением, что у меня защипало в носу.
Хотелось чем-то помочь ему, но как, если даже врачи бессильны? Предлагать деньги пошло и неуместно, эта семья явно не нуждается моих подачках. Медицина в США дорогая, но как объяснила мне Хелен, в случае Джека страховка решает многие проблемы - для больных онкологией предусмотрены специальные программы. Хотя, конечно, денег лишних не бывает.
Я молча встаю, и обнимаю Джейка, чувствуя под ладонями худобу его плечей
- Ты даже не представляешь, какой подарок мне сейчас сделал!
- Жаль я не успел еще пару рисунков дорисовать, там у меня только черновые карандашные наброски пока, даже показывать неудобно.
- Тащи! - приказываю я, снова возвращаясь к разглядыванию рисунков. Просто офигенно… У меня даже слов не хватает, чтобы описать свой восторг. Если бы у этого парня впереди была вся жизнь, он бы точно прославился, как талантливый художник. Но кто теперь это увидит, кроме меня? Ну, почему именно он, а?! Почему такая вселенская несправедливость?!
Три карандашных наброска Джейка выглядят, конечно, не так эффектно, как его законченные цветные рисунки, поскольку это даже не эскизы. Но я уже могу представить, что в цвете они будут выглядеть ничуть не хуже, чем те, которые он мне подарил. На первом я изображен в полете во время прыжка с платформы - с прикрытыми глазами и раскинутыми в сторону руками. Других деталей на рисунке пока нет, даже мои ноги не до конца прорисованы. Но Джейк ухватил самое главное - красивый прогиб тела и кайф на моем лице от этого полета над сценой.
На втором я в короткой куртке а-ля тореро, двигаюсь по подиуму, подняв руки с микрофоном над головой и отбивая ногами ритм в стиле фламенко. Это уже иллюстрация к песне "Love to Hate You". Блин, даже не подозревал, что выгляжу в этот момент так сексуально! Охренеть просто. Еще бы добавить в рисунке мне под ноги разлитую на подиуме воду, как в родном клипе Erasure, и разлетающиеся во все стороны брызги.
Третий набросок заставляет меня улыбнуться - ну, вылитый Майкл Джексон! Лица не видно из-за низко надвинутой на глаза шляпы, и поэтому полная иллюзия, что лунную походку изображает именно Джексон. Собезьянничал я с него знатно - движения просто один в один получились.
Внезапно в голову мне приходит очередная светлая мысль.
- …Слушай, Джейк, а ты не хочешь поучаствовать в оформлении нашего нового американского альбома?
- Я…?!!!
- А чего ты так удивляешься? Знаешь, как трудно придумать новую и не избитую концепцию? Каждый год в мире выпускаются тысячи и тысячи дисков, и над каждым работают художники и дизайнеры. Они уже давно придумали все, что только можно. А тут ты со своими абсолютно свежими идеями!
- Ну, не знаю… Я же вроде не профессиональный художник.
- И слава богу, не то предложил бы что-нибудь избитое! А у тебя совершенно оригинальная идея. Может, возьмешься? Только представь на секунду: твое имя будет навсегда увековечено на обложке диска рядом с нашими.
Увидев, что Джейк колеблется, я добавляю голосом змея-искусителя
- Здесь осталось не так уж и много работы. А услуги художника очень хорошо оплачиваются. Ты же не откажешься заработать, занимаясь любимым делом? Деньги еще никому не помешали.
- Не в том дело - отводит он взгляд - просто я боюсь вас подвести. Потому что в любой день могу умереть. Вдруг я не успею закончить работу?
- Эй! Ты чего себе напридумывал, а?! - наигранно возмущаюсь я, а у самого аж, внутри все перевернулось: не ожидал, что он знает о своей близкой смерти - Лучшее лекарство от хандры - это когда от любимой работы удовольствие получаешь. Или ты все же решил на Bee Gees поработать?!
Джейк фыркает, а потом, не удержавшись, начинает хохотать. Ну, вот так-то лучше… Потом я показываю ему, что и где хотел бы добавить в его рисунки. Парнишка внимательно слушает меня, и у него загораются глаза - он уже явно представляет, как здорово все получится.
- Короче. Готовые рисунки я в любом случае забираю. Сегодня же покажу их Майклу Гору. На 100% уверен, что он двумя руками ухватится за мою идею.
- Эти три тоже забирай. У меня остались похожие наброски.
- Отлично! Тогда сразу после окончания гастролей - а это будет в начале октября - к тебе приедет сотрудник Атлантик Рекордс. К этому моменту все рисунки должны быть закончены, хорошо? Будут идеи, нарисуй что-нибудь еще, нам обязательно пригодится. Человек Гора привезет тебе готовый контракт, который останется только подписать, ну а дальше будет уже рутинная работа дизайнеров. Согласен на такие условия?
- Согласен! - улыбается Джейк.
- Тогда я побежал. А то автобус без меня уедет, и придется в Майями автостопом добираться. Как раз к началу концерта успею.
Джейк опять хохочет, мы обнимаемся на прощанье. Я обещаю позвонить ему через пару дней - узнать, как идет работа над рисунками, и заодно рассказать, как прошли гастроли во Флориде.
Покидаю дом Годенов с тяжелым сердцем. Что-то подсказывает мне, что виделись мы сегодня с Джейком в последний раз. В машине показываю Клаймичу его рисунки - он тоже впечатлен. Сильно впечатлен. Григорий Давыдович говорит, что никогда раньше не видел подобного. Ну, еще бы… Всю дорогу до отеля мы обсуждаем, как лучше использовать творения Джейка, и спорим, какой из рисунков стоит поместить обложку, а какие на развороте. Но оба склоняемся к нашему портрету со звездочками.
- Эх, эти бы рисунки для афиш, плакатов и календарей использовать! - мечтательно замечает Клаймич.
- А
