Книга Ментакль - Юрий Мори

как раз успеем. Приезжают они где-то часам к десяти-одиннадцати утра, охрана остаётся во внешнем контуре, грузовик подъезжает вплотную к основному зданию. Это чтобы в руках не таскать картошку с огурцами. Там есть лифт грузовой, перегружают и везут вниз, на склад. Или сразу на кухню, как получится.

  - Ничего себе! - восхитилась Таня. - Прямо все подробности знаете.

  - Ну дык, - ответил Клим, потеребил массивный золотой браслет на запястье. - Гугл-съёмки плюс кое-какие связи в Агентстве ихнем. Разведали, в общем.

  - А как мы в машину попадём? Ведь нам там надо быть, верно? - задумалась Нани.

  - Это наши заботы. Попадёте. А я ещё и за рулём грузовика буду. Столько денег вбухали, можно было половину этого Центра купить... Ну да ладно, не мои заботы.

  Клим пригладил бритую почти налысо голову. Причёски у парней тоже были одинаковые, если этот редкий пушок, сквозь который просвечивала кожа, вообще можно назвать этим красивым словом. Стрижки, так оно точнее.

  - От нас что нужно?

  Порох поднял голову от чашки с чаем, внимательно их осмотрел и изрёк:

  - Одеться поудобнее - это раз. Не лезть под пули, если всё-таки нашумим - это два. Ну и найти там этого вашего Кирилла. Вот план Центра, тоже оказался на вес золота.

  Он отвернулся от стола и достал лежащую на лавке небольшую сумку. Покопался и достал свёрнутый поэтажный план, сдвинул чашки-сахарницы и блюда с калачами в сторону, расстелил на столе:

  - У нас всякие хитрые детекторы есть, если будет работать центральная установка, засечём. Тогда его искать здесь. - Он ткнул пальцем в план. - А вот если нет... Тогда на жилых ярусах, это дольше и опаснее, всё-таки охраны там до хрена. Даже учитывая наш небольшой сюрприз, многовато их.

  - Сюрприз? - подняла бровь Нани. У неё этот жест получался отлично: и бровь хороша, и натренировалась в детстве перед зеркалом.

  - Ну да, - хохотнул Клим. - На соседней улице грузовичок со всякими всякостями. Не с голыми же руками лезть на спецслужбу.

14. Маленький ад

  Остаток ночи, проведённой в карцере, меня трясло. Не от холода, слава Богу, но знобило изрядно. Нервы, наверное. Заснуть толком не мог - да и как здесь, на деревянных нарах, выспаться? Нереально.

  Мне вообще всё происходящее начинало казаться нереальным, в памяти в полусне всплывали то мёртвые глаза моего напарника по шахматам, его бледное, навсегда лишённое солнца лицо, то злая улыбка Какиса, то - не знаю уж почему - недовольная Людмила Марковна. У неё было такое специальное выражение физиономии, когда я чем-либо её гневал. Не кричала, не ругалась, просто скорчивала рожицу страдающей запором обезьяны-капуцина, что означало: пора извиняться. Желательно пару раз подряд, с фантазией и сугубым прилежанием. Наручники в пошлом розовом меху, наряды всякие, лубриканты и замедлители эякуляции.

  Тьфу.

  - Подымайся уже! Начальник велел тебя к Доку вести.

  Я ошалело посмотрел на охранника. Вот, вроде, и не спал совсем, а ни стука дверей, ни открывания замка не услышал. Только-только пытался уснуть, а на тебе! Уже стоит рядом товарищ, связкой ключей поигрывает. И второй вон маячит, в предбаннике, контролирует ситуацию. Можно подумать, у меня сил хватит сейчас с разворота пяткой в лоб - и бежать. Я этого и не умел никогда, пяткой-то. Максимум, как в детстве, ключом гаечным отоварить, когда нас с Филиппом зажали на ВАИ местные. Как обычно, дай-ка на пиво.

  Но сейчас ни ключа, ни Фили...

  - Велел так велел, пойдём.

  В аппаратной ничего нового я не увидел. Васин, Елена Аркадьевна, злобно ощерившийся, но промолчавший Какис - я тебе дружок припомню ещё выполнение приказов, не переживай, припомню. Остальные кресла операторов были пусты; я понял, что попытка нападения на американскую базу по крайней мере отложена. Уже хорошо, дрессура штука обоюдная.

  Профессор был явно встревожен.

  Пока Семён цеплял датчики, совершенно по-детски стараясь сделать мне больнее при каждом движении, только что не щипал нарочно, как детсадовцы в песочнице, Док дважды звонил генералу. Первый раз тот бросил трубку после пары фраз, но Васин оказался настойчив, набрал его снова и что-то убеждающе забубнил. Насколько мне было слышно, речь шла обо мне. Генерал отдал какой-то приказ, заорал, я даже из кресла услышал невнятные крики в трубке, но Док держался до последнего. Впрочем, судя по его виду, ничего не добился: положил на место телефон, растерянно обернулся ко мне и пожал плечами.

  Вот и понимай его как хочешь. Ну да ладно, надеюсь, в ментакле разберусь.

  Дрессировка непокорного зверька-оператора, оказывается, продолжалась. Мало того, что я не выспался, был выведен из себя вчерашним шахматным "турниром", так ещё и это.

  В отличие от всех предыдущих сеансов транса, ни в какое небо я не поднялся. Кресло вместе со мной, как только Какис с силой захлопнул шлем, упало, одновременно раскручиваясь по спирали. Падение казалось бесконечным, меня подташнивало от нарезаемых кругов, темноты, сопровождаемой только вспышками света, размазанными стробоскопом, будто я на огромной скорости пролетал мимо ламп, освещающих стены колодца.

  Всё ниже и ниже, глубже и глубже.

  - Добросил... - с трудом сказал я: к горлу подступала кислая рвота, но откатывалась назад, словно пока не решаясь вырваться наружу.

  Голос тоже не отзывался, что было и вовсе печально.

  Никакого задания, никаких объяснений, просто швырнули с размаху в тёмную бездну. Немного зная генерала, я не удивлюсь, если навсегда. От того, чтобы растоптать меня, стереть окончательно, его и останавливала, наверное, единственная цифра: семь с четвертью. А на пике - восемь. По шкале Васина.

  Только предполагаемая польза для Центра и могла меня спасти.

  - Где я? - глухо отдавался от стен мой голос, эхо оставалось там, возле призрачных ламп, не успевая падать с моей скоростью. - Зачем?!

  Я не понимал, на каком свете, сплю или бодрствую, в ментакле я или в карцере. Может быть, я уже умираю, только об этом забыли сказать?

  Вопросы, одни вопросы. Без ответов. Да