пошла за ней.
Не похоже, что мне есть что терять.
Я постучала в её дверь, ожидая, что она впустит меня. Но вместо этого она сказала «уходи».
— Ана? Это Лили. Мы можем поговорить?
— Ты никогда не говоришь со мной. Ты также можешь продолжать игнорировать моё существование. — Она всхлипывает. Я полностью заслужила это.
— Мне нужен твой совет.
— Попроси его у кого-нибудь другого, — сказала она тихим голосом, подавляя слёзы. — Или попроси у своего парня. Я уверена, что Колин захочет послушать тебя.
— Я бы предпочла получить совет от своей сестры. — Я решила не добавлять слово «сводная», зная, что назвать её только сестрой будет лучше.
— Входи, — сказала она. Полагаю, пришло моё время исправить мои отношения с Аной до моей смерти.
Лично, не в форме письма.
Я вошла в её спальню, и нашла Ану плачущей, сидя на кровати. Закрывая за собой дверь, я иду к ней, занимая место напротив.
— Ана, — говорю я, почти шепча. — Что с тобой происходит?
— Ничего. — Она стонет, зная, что я буду продолжать спрашивать, пока она не расскажет правду. — Ты. Вот в чём дело.
— Во мне?
— Да. Ты идеальная дочь. Все всегда хвалят тебя. Я живу в твоей тени, а тебя даже нет рядом.
Я и понятия не имела. Все это время я думала, что Ана — любимица. То есть, мой отец любит меня, я знаю, что любит, но с тех пор как на фотографиях появилась Ана, всё всегда крутится вокруг неё.
— И теперь у тебя есть Колин. — Она делает несколько глубоких вдохов, смягчая свой гнев. — Вы даже не должны были знать друг друга. И ты продолжаешь лгать мне, Лили. Тебе нужен мой совет, о чём? Как украсть всю мою жизнь?
— Вообще-то, я хотела сказать, что мне жаль. — Глаза Анны устремились на мне в шоке. Пути назад уже нет. — Я знаю, что я была, не очень добра к тебе. Я завидовала тебе. Ты просто пришла и украла то, что было моим. Ты украла мою семью, не то, чтобы это была твоя вина. Но я сделала её твоей, — я говорю медленно, спокойно.
— Ты получила всё внимание от моего отца. Ты росла с человеком, который должен был помочь мне вырасти. Ты даже видела моего брата чаще, чем я. Я завидовала этому. Поэтому я сделала своей личной миссией ненавидеть тебя.
А потом мы потратили следующие 20 минут, разговаривая о том, как сильно я облажалась с тех пор, как Ана появилась. Как ужасно было ненавидеть маленькую девочку, которая даже не понимала, что происходит, с тех пор она только приехала.
Я прошу прощения ещё несколько раз, но каждый раз, когда Ана говорит мне перестать извиняться, она сразу же обнимает меня.
И как сказал мой отец и Колин, Ана смотрит на меня, как на старшую сестру. Я не совсем понимаю почему, но приятно знать.
— Итак, тебе нравится Колин, да?
Я одариваю её улыбкой. Влюбляться в кого-то, кем не можешь обладать — отстой. И влюблённость в Колина Картера никогда не закончится хорошо. Я видела больше плачущих девушек по этому парню, чем самолётов в небе.
— Нет. — Ана отрицает это, но когда я подняла брови, смотря на неё, она призналась, что я попала прямо в точку.
— Ты же знаешь, что он слишком стар для тебя?
— Это всего лишь пять лет, — говорит Ана и её щеки краснеют. — Шестнадцать и двадцать один звучит не очень, но это больше не будет звучать неправильно, когда это станет двадцать и двадцать пять. Или даже восемнадцать и двадцать три.
— Ну, удачи в краже его сердца. Ты потеряешь много нервов, чтобы пройти через его эго.
Она смеётся, но её смех быстро сходит на нет.
— Он тебя любит.
— Не думаю, что это так.
— Ты видела, как он смотрит на тебя, да? — Глаза Аны светятся, как Эйфелева башня.
— Как он на меня смотрит?
— То, как я хотела какое-то время, чтобы он смотрел на меня, — говорит она, но я не совсем понимаю. — Как будто он влюблён в тебя.
ГЛАВА 21
“я искал любовь, а нашёл лишь боль” — Shawn Mendes by Seth Bishop.
Лили
Дорогой читатель, любой, кто читает это,
Я не совсем уверена, как относиться к сегодняшнему дню.
Я взволнована, но в то же время боюсь того, что вот-вот произойдёт.
Колин собирается встретиться с моей матерью. Моя мать возненавидит его. Я никогда не признавалась в этом раньше, даже не думала, что мне когда-нибудь придётся это сделать… но она ненавидит меня.
Она действительно ненавидит меня. Это последнее, что она сказала мне месяц назад, когда мы поссорились. Но она возненавидела меня ещё задолго до этого.
Моя мама всегда ведёт себя так, будто очень сильно любит меня, когда я рядом, но когда мы остаёмся вдвоём… она ненавидит меня.
Она пугает меня. Она причиняет мне боль.
Но Колин пугает меня ещё больше.
С той единственной ночи, которую мы провели вместе, когда он заставил меня почувствовать, что я могу значить для него что-то большее (за мгновение до того, как он всё испортил, уйдя, как будто я была просто ещё одной девушкой в его списке), я боюсь его.
Иногда он целует меня. И когда он это делает, я чувствую себя малышом, которому хочется конфет. Я чувствую, как каждая бабочка в моём животе взрывается. Даже эти глупые бабочки больше не могут этого выносить.
Знаешь, с тех пор, как я смогла понять слова, сказанные кем — то, мои родители многому меня научили.
Например, «держись подальше от сигарет и таблеток. Есть шанс, что они убьют тебя», или «никогда не водись с незнакомцами. Они могут убить тебя».
Что бы это ни было, конец всегда один и тот же. Это всегда заканчивается моей смертью.
И это заставляет меня задуматься: зачем кому-то хотеть жить, когда все, что есть в конце, — это смерть?
Я имею в виду, конечно, нам всем рано или поздно суждено умереть. Но зачем подвергать себя жизненной боли, когда всё это может закончиться гораздо раньше?
Но потом я начинаю думать о Колине…
внезапно боль перестаёт иметь значение. Она всё ещё присутствует, я чувствую это, но он делает её терпимой.
И я боюсь, что ему, возможно, удастся убедить меня. (Хотя я не предвижу, что это произойдёт).
Но моей единственной причиной остаться был бы он.
Колин Картер был бы для меня единственной причиной остаться в живых,
