Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
такой? Куда привел? Как дальше жить думаешь?
Хан посмотрел из-под черных бровей сердито, хотел огрызнуться, передумал и сел в шикарное кресло.
— Можно и серьезно поговорить, — рассудительно произнес он. — Только зачем? Нам с тобой делить нечего.
Николай Сынок пытался улыбочку изобразить, смотрел нехорошо, все меньше и меньше ему нравился случайный знакомый. И случайный ли? Как говорится, бог не фраер, ему подсказчик не требуется.
— Чего молчишь? — спросил Хан. — Я твоего имени не называл, с собой идти не уговаривал. Ты сам ко мне прилип, расстанемся красиво.
— Как?
— Ты — в дверь, я — в окно. Хочешь, наоборот.
— Соскакиваем отсюда? Сейчас? — Сынок поднялся.
— Я сюда по делу пришел, а ты хочешь налево, хочешь…
— Хан, кто тут… — перебил Николай, замялся, подыскивая слово. — Давай не будем. Хорошо? Я к тебе ничего не имею. А ты ко мне?
— Оставь. — Хан пожал плечами. — Только чего ты хочешь, не пойму.
— Ты меня привел, я к тебе пристал, мы сюда пришли. Так?
— Ну?
— Это что? Малина на Тишинке? И я говорю — нет. Меня никто тут не знает. Я пришел, переспал, оделся и адью? Ни тебя, ни меня отсюда в жизни не выпустят. Ты что же думаешь, люди такое делали, — Сынок указал на стены и обстановку, — чтобы Коля Сынок заскочил и спалил все дотла? Ты, Степа, меня совсем за идиота держишь? Когда такую хазу засвечивают, то на дело ведут, вот, — он пальцем чиркнул по горлу, — по мокрому. Либо в мешок, либо в пруд.
— Брось, Сынок. — Хан смотрел растерянно, оглянулся, погладил плюшевую обивку кресла. — Брось, говорю. Я на мокрое ни в жизнь. И в пруд тоже не надо. — Он замолчал.
— Ты куда пришел? Кто тут хозяин? Ты куда шел, дурак стоеросовый? — Губы у Сынка дрожали, взбухли на горле вены, еле сдерживая бешенство, он перешел на шепот: — Ты чью одежу надел? Ты чьей шамовкой вчера ужинал? — Он указал на неубранную посуду. — Кто эту девку содержит? Эти двое, за конторкой, кто такие? Ты платье на мамзель рассмотрел?
Сынок вскочил, бросился на Хана, на ходу передумал, забежал в спальню, начал быстро и ловко одеваться.
— Через дверь нас не выпустят, — застегнул брюки и взял пиджак. — Ты говорил… — Он указал на оконную решетку. — Эх, знал бы, что ты такой… Ночью уходить надо было…
Хан нерешительно подошел к окну, взялся за решетку, потянул, прут согнулся, выскочил из гнезда.
— А кто чинить будет? — спросила Даша, входя в номер с подносом в руках. — Я вас кормлю для того, чтобы вы мне окна выламывали? — Она поставила поднос, убрала грязную посуду, расставила завтрак, взглянула на Сынка и подмигнула. — Да, Николай, думала, ты умней.
— Корнея берлога? — Сынок хлопнул себя по губам. — Прости.
Три человека находились в одной комнате, рядом, шагни и протяни руку — коснуться можно. Несмотря на молодость, каждый из них видел смерть и знал, что такое жизнь, и каждый говорил не то, что думал, и поступал не так, как хотел. Лишь в одном они были едины: убраться бы из этого номера, из гостиницы подальше.
Девушка, сервируя стол, с удовольствием эту посуду превратила бы в черепки, а гостиницу подожгла. Она старалась не смотреть на смуглого чернобрового парня, который спокойно сначала вынул железный прут из оконной решетки, а теперь неторопливо вставил его на место. «Неужто старый хрыч прав и мальчонка из милиции? Зачем же он заявился сюда, неразумный? Степан? Хан? Не Степан он, и клички у него никакой нет. Наверняка комсомолец, а может, и партиец? Идейный. Интересно, что он обо мне думает? Воровка и проститутка? Язва на теле трудового народа, таких надо выжигать каленым железом. Выжигай, родненький, только умрешь ты раньше меня, скоро, совсем тебе немного осталось».
— Степан, у тебя часы есть? — спросила она, подошла, взглянула прямо.
— В участке отобрали. — Хан смотрел доверчиво. — Даша, будь ласкова, бритву принеси. — Он провел пальцами по щеке.
Даша хотела сказать: не проси бритву, комсомолец, но промолчала и неожиданно для себя погладила его по теплой небритой щеке.
Вор, имевший уже три привода и побег, хотел сказать: «Всем будет лучше, если я отсюда потихонечку уйду. Век свободы не видать, не был я на этой малине, не видел ее никогда и тебя, краля, не знаю, даже во сне не видел. Не запоры меня тут держат, не из таких мест соскакивал. Убежать можно, да некуда. Ясно, Корнея хата, слыхал, что есть такая в златоглавой, для паханов держат, для высоких гастролеров залетных. Куда сбежишь? Дунут вслед, найдут и на дне морском, и у дяди на поруках. Не хозяин я теперь себе. Хотел Корнея увидеть, грешен, только не так, не вламываться в дом. К Корнею надо входить с солидным предложением». Вор взглянул на Дашу и совсем не по-деловому сказал:
— Красивая ты, Дарья. Тебе от нас уходить надо. Зарежут.
— Я совета спрошу у одного человека. — Даша зло поджала губы. — Хочешь, сам спроси, я сведу тебя.
Агент уголовного розыска сдержал улыбку, хотел сказать, что вряд ли теперь вы оба сможете решать, оставаться вам в преступном мире или уходить. Сейчас ваши фотографии уже на столе субинспектора, и он, а не Корней определит, как что будет. И хотя понимал он, что товарищи вчера во дворах запутались и отпали, свято верил — Мелентьев потерять человека не может. Вспомнив субинспектора, он приободрился. «Что тебе говорили? Не играй, будь проще, не бери в голову лишнего. А ты? Перед кем ты тут выступаешь? Кого удивить решил?» Конечно, что сразу к Корнею привели — неожиданно, субинспектор полагал, недельку минимум вокруг да около ходить придется. А тут враз и в дамки. Хорошо или плохо? Не должен Корней без проверки незнакомого человека к себе вплотную подпустить, такую богатую малину засвечивать. Все не так складывается, инициативу потерял, теперь притихнуть и ждать.
«Будь профессионалом и уши не развешивай, — учил субинспектор, — детей, которых надо перевоспитывать, рядом с Корнеем не встретишь. Никому не доверяй, все как один зверье. Можешь встретить там красотку молодую, кличка Паненка…» Вот и встретил. Крепко не любил он блатную публику. Сейчас смотрел на девчонку и на приятеля по неволе и зла не чувствовал. Какие они звери? Обыкновенные ребята, запутались, им помочь, хорошими людьми станут.
Савелий Кириллович и Корней пили чай в угловом номере, из которого можно было выйти и во двор, и в соседнюю жилую квартиру, а из нее в переулок. Корней велел чай подать сюда, чтобы Савелий увидел запасной ход, оценил
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
