но не могу приурочить к сколько-нибудь определенной дате (во всяком случае это было в октябре месяце 1917 года), что однажды в числе полученных мною документов мне был представлен какой-то документ или сообщение, в котором значилось, что в числе агентов охранки состоят Троцкий и Носарь-Хрусталев.
Вопрос: Не можете ли вы припомнить, к какому точно времени относится получение вами этого сообщения о Троцком и Носарь-Хрусталеве?
Ответ: Самое большее, что я могу вспомнить по этому вопросу, это то, что сообщение это я получил в самом конце пребывания моего в составе Временного правительства, т. е. в 20-х числах октября 1917 года по старому стилю.
Вопрос: От кого или из какого учреждения вами было получено это сообщение?
Ответ: Предполагаю, что этот документ мне был переслан из министерства внутренних дел или из чрезвычайной следственной комиссии по расследованию действий царских чиновников всех ведомств.
Вопрос: Опишите внешний вид этого сообщения.
Ответ: Мне трудно сейчас точно описать вид этого документа, поскольку помню, это было сообщение, напечатанное машинкой на бланке какого-то учреждения.
Вопрос: На чем основаны ваши предположения, что документ о связи Троцкого и Носарь-Хрусталева с царской охранкой исходил из министерства внутренних дел или чрезвычайной следственной комиссии по расследованию действий царских чиновников?
Ответ: Это мое предположение основано на том, что предварительным расследованием такого рода сообщений занимались исключительно органы министерства внутренних дел и чрезвычайной следственной комиссии. Знать это может быв. министр внутренних дел в то время Никитин.
Если же этот документ исходил из чрезвычайной следственной комиссии, то не исключена возможность найти его в архиве быв. председателя этой комиссии Муравьева Н.К. (его архив и библиотека хранятся, после его смерти, у его дочери Татьяны Николаевны Волковой, муж ее Волков Гаврил Андреевич) или у быв. наркомюста Н.В. Крыленко[289].
Это последнее предположение – относительно Н.В. Крыленко – я делаю на основании того, что, как мне помнится, не то сам Муравьев, не то дочь его мне говорили, что Муравьев архив чрезвычайной следственной комиссии передал Н.В. Крыленко.
Вопрос: Информировали ли вы кого-либо из быв. членов Временного правительства об этом полученном вами сообщении о Троцком и Носарь-Хрусталеве?
Ответ: Об этом я сообщил Керенскому.
Вопрос: Что вам на это ответил Керенский?
Ответ: Керенский мне сказал, что он отдаст немедленно распоряжение о расследовании и проверке этого документа.
Вопрос: Это все, что вы можете сообщить по этому вопросу?
Ответ: Да, это все, что я помню.
Записано с моих слов правильно и мною лично прочитано.
Малянтович [подпись]
Допросил… Миронович
л. д. 40—55
Протокол допроса Малянтовича Владимира Павловича Копия
от 13 января 1938 года <…>
Вопрос: Вы арестованы как участник контрреволюционной организации, ведшей активную борьбу против существующего советского строя. Признаете ли себя в этом виновным?
Ответ: Да, признаю. Действительно, я до самого последнего времени вел активную борьбу с советской властью, являясь участником контрреволюционной организации.
Вопрос: Что из себя представляет контрреволюционная организация, участником которой вы являлись, и какие цели она перед собой ставила?
Ответ: Контрреволюционная организация, участником которой я являлся до самого последнего времени, состояла из лиц, враждебно настроенных к существующему в СССР политическому строю, из числа старой дореволюционной интеллигенции. Эта наша организация ставила перед собой задачу свержения советской власти и установления в СССР буржуазно-демократического строя.
Вопрос: Дайте подробные показания о вашем участии в этой организации, ее составе и практической контрреволюционной деятельности.
Ответ: Прежде чем ответить на этот вопрос, прошу разрешить мне рассказать следствию о том, какую контрреволюционную деятельность я вел с самого начала установления в России советской власти.
Вопрос: Хорошо, рассказывайте.
Ответ: Желая быть искренним перед следствием, я заявляю, что на всем протяжении существования советской власти я был и остался убежденным противником политики партии большевиков и советской власти.
Моя активная политическая деятельность начинается с 1917 г. В это время я проживал в Москве и принимал активное участие в свержении самодержавия и укреплении буржуазно-демократического строя в России. Еще в то время я враждебно относился к идеям партии большевиков, хотя считал себя социалистом. С первых же дней Февральской буржуазно-демократической революции в России я начал принимать активное участие в работе по организации «народной» милиции, охранял оружейные склады Временного правительства, затем поступал работать в Мясницкий комиссариат (г. Москва) в качестве начальника следственной части.
В этот момент мой отец Малянтович Павел Николаевич – активный меньшевик, занял видный пост во Временном правительстве, будучи назначен министром юстиции и главным прокурором.
Мой дядя Малянтович Владимир Николаевич также играл видную роль во Временном правительстве, являясь товарищем министра почт и телеграфа.
Роль моего отца в политической жизни России в 1917 году характеризуется его активнейшей деятельностью по укреплению буржуазно-демократического строя, основанной на непримиримой ненависти к партии большевиков и советам, что нашло свое отражение в известном акте подписания моим отцом ордера на арест В.И. Ленина.
Свершившаяся Октябрьская революция, вызвавшая разгон Временного правительства и захват власти рабочим классом, по вполне понятным причинам вызвала во мне еще большее озлобление против коммунистической партии и установившейся советской власти.
Помню, что когда отец, будучи освобожден из Петропавловской крепости, после ареста его как б. министра Временного правительства скрывался в Москве, между нами произошел разговор о сложившейся обстановке в стране, и вот в этой-то беседе как я, так и мой отец полностью определили свое дальнейшее отношение к партии большевиков и к советской власти единодушным заявлением, что – «этого мы большевикам никогда не простим».
Вопрос: Что же было дальше?
Ответ: После освобождения всех арестованных членов Временного правительства из Петропавловской крепости бывшие министры Временного правительства созывали в Петрограде нелегальное совещание, на котором обсуждали создавшееся положение и решили разъехаться в разные концы России для организации активной борьбы против советской власти.
По указанию этого нелегального совещания б. министров Временного правительства мой отец П.Н. Малянтович вместе с Масловым приехали в Москву для выполнения решений этого совещания, т. е. для развертывания антисоветской деятельности. Продолжая поддерживать связь со всеми б. членами Временного правительства и членами ЦК партии меньшевиков, Малянтович П.Н. вместе с ними составил и подписал протест против захвата власти пролетариатом.
В том же 1918 году мой отец написал книгу «Несменяемость судей», где достаточно ярко в гнусном клеветническом изложении по адресу большевиков выразил свое враждебное отношение к советской власти и свою энергичную деятельность по укреплению буржуазно-демократического строя в России в бытность министром юстиции. Эту книгу (в рукописи) мой отец сдал издательству «Задруга» с целью ее отпечатать и распространить среди населения советской России, но все сорвалось, так как
