Страстный и чувственный Обожает тискать тебя' Не скрывает своих чувств к тебе на людях Способен дотронуться до тебя не в сексуальном плане
Любящий и ласковый Способен эмоционально поддержать тебя Способен принять от тебя эмоциональную поддержку Способен поделиться чувствами в трезвом состоянии
Честный и заслуживающий доверия Ему можешь доверить решительно все свои тайны Скажет тебе, когда твоя попа уподобится свинячьей Никогда не станет показывать кому бы то ни было сделанные им твои фотки «ню»
Способен на дружбу Стремится к длительной дружбе Стремится к длительной дружбе с тобой Хочет иметь детей
Вне угроз со стороны напористых женщин Сам напорист Способен выразить свои сексуальные и эмоциональные запросы Не рассчитывает, что ты еженощно будешь нацеплять резиновое платье и охаживать его хлыстом
Открытый Сексуальный авантюрист Стремится изучить твои и собственные сексуальные фантазии Способен на секс в позиции «ты сверху»
Легковозбудимый Весьма легковозбудимый Чрезвычайно легковозбудимый Всегда готов переспать с тобой
11 НОЯБРЬ2 ноября, среда
Едва пройдя таможенный контроль, я почувствовала, что вот-вот увижу его.
Мое предчувствие основывалось отнюдь не на логике, а на интуиции, и стоило мне свернуть за угол, как я знала, что он где-то здесь. И на самом деле я увидела его у стены в отдалении.
Ник выглядел заметно старше с нашей последней встречи. В черных кудрях заметно прибавилось серебра, а на лице морщинок. Надо сказать, это его не портило, напротив, Ник похорошел. Синие глаза блеснули радостью, когда он заметил меня, складки вокруг них подчеркивали широкую улыбку.
— Боже мой! Эбби! Глазам своим не верю! — воскликнул Ник и, раскрыв объятия, бросился ко мне.
Обхватив меня до хруста в позвоночнике, он невольно прикоснулся к телу под задравшейся майкой. Обняв Ника, я ощутила упругость его мышц и сразу же вспомнила, сколько радости мне доставляло ласкать его мощные плечи, кончиками пальцев щекотать их и прижиматься к ним грудями.
Положив голову Нику на плечо, я вдохнула свежесть его аромата. Так хотелось нежно чмокнуть его в затылок, но я просто вдыхала его запах — будто желая запомнить его.
Расцеловав друг друга в обе щеки, неловко, будто подростки, мы ударились во взаимные расспросы.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно и радостно спросил Ник.
— Да вот, решила повидать своих старых друзей. Остановлюсь у них, — пояснила я. — Надеюсь остаться в здравом уме к отъезду, в чем, откровенно говоря, сомневаюсь.
Ник рассмеялся, от знакомых морщинок вокруг глаз у меня сразу потеплело на душе. Я вспомнила, как влюбилась в эти глаза, в очарование Ника, в его северный акцент и безудержное остроумие.
— Ну а ты как? — спросила я. — Тоже в отпуске?
— Нет, я теперь здесь живу, — ответил он. — Вот застрял здесь, встречаю друга, он должен прилететь.
Ник показал на терминал «Прибытие».
— Вот оно что. Я и не знала, что ты переехал.
Это известие меня даже чуточку напугало, и момент, когда мы были вместе, когда он лежал рядом и смахивал волосы с глаз, показался мне безнадежно далеким.
— По-прежнему занимаешься музыкой? — спросила я.
— Да, время от времени. Сейчас чаще пишу для других.
Мне вспомнились тексты его песен, лиричные и так не вязавшиеся с грубовато-простецкой внешностью Ника, вспомнилось, как я впервые увидела, насколько мастерски его пальцы перебирают струны гитары, извлекая щемящие душу мелодии, как тронули меня они.
— А ты все еще в кино? — поинтересовался он, и тут перед глазами возник вечер, когда мы отмечали мое вступление в киноиндустрию. Сколько было тогда выпито пива, как мы хохотали до упаду, как я рассуждала о том, что, неплохо было бы изменить этот мир в лучшую сторону, как Ник набивался мне в эскорт, когда я отправлюсь за «Оскаром».
— Да, все еще изображаю из себя голливудскую знаменитость и планирую социалистическую революцию.
Ник хохотнул.
— Ни чуточки не изменилась, — отметил он, дружески ткнув меня в бок.
Нет, я-то как раз изменилась. Сейчас я пытаюсь стать другой. Сейчас я уже не такая боязливая, как в твою бытность. Теперь меня уже не гложут ни сомнения, ни ненависть к себе. И у меня нет необходимости поступать наперекор просто из принципа, просто ради того, чтобы защитить свое ранимое и потрепанное эго. Теперь я научилась яснее выражать свои чувства. Научилась считать любовь благом, даже в случае расставания с любимым. Я теперь не впадаю в депрессию, если кто-то надумает покинуть меня, хотя это все равно не проходит безболезненно. Теперь я понимаю, что боль расставания лучше, чем прожитая в одиночестве жизнь, когда у тебя вместо сердца камень. Я начинаю понимать, что истинное счастье возможно лишь тогда, когда двое делят все — наслаждение, любовь, эмоции, а не только обмениваются оргазмами.
Вдруг я почувствовала желание протянуть руку и дотронуться до Ника. Прикоснуться к его лицу, сказать ему, как мне больно, что между нами все кончилось, но не могла подобрать слов.
— Это сколько уже лет прошло? Семь, кажется? — спросила я, прекрасно помня, сколько.
— Что-то вроде того. Ты прекрасно выглядишь, — добавил он.
Ник оглядел меня, и по его глазам поняла, что он раздел меня донага, и, надо сказать, меня это здорово смутило. После долгого перелета я выглядела ужасно растрепанной, невыспавшейся, впору детей пугать. Ник оглядел меня снизу доверху, и я вспомнила, как он любил целовать меня от пяток до шеи, не упуская ни единой складки кожи, ни одного изгиба пальцев, ничего. Как он обожал ласкать мою грудь… я могла бы вечно предаваться ласкам с Ником. Я помнила его эрекцию, когда он начинал поглаживать мне соски. Как он повторял мне, какая я красивая, но я этому не верила. Интересно, а как сейчас? Неужели он до сих пор считает меня красивой?
— Ты тоже выглядишь хоть куда, — ответила я и не лгала.
Ник чуточку располнел с тех пор, как мы виделись в последний раз, и это ему было к лицу; полнота делала его еще привлекательнее. Я помнила, как покрывала поцелуями его уже тогда округлый, «пивной» животик, смеясь над тем, как он дергается оттого, что ему щекотно. Я не забыла, как нежно поглаживала его ягодицы, когда он входил в меня. Однажды я поцелуями написала у него на ягодицах «Ник». Надеюсь, и он не позабыл всего этого.
Мне еще нужно было доехать до знакомых, так что предаваться воспоминаниям времени не оставалось. Мы обменялись телефонными номерами, пообещав друг другу найтись, но я-то прекрасно понимала, что все этой случайной встречей и ограничится. Она как будто ставила крест на нашем с Ником прошлом — ведь именно для этого судьба и решила свести нас в аэропорту.
