Книга Экстаз в изумрудах - Рене Бернард

Горничная леди Прингли проводила его в гостиную, и Роуэн тотчас понял, что вызов не носил экстренного характера. Вместо обычного маршрута в спальню хозяйки его направили в официальную, лишенную приветливости комнату тусклого оливково-зеленого тона.

«Боже милостивый! День сегодня не задался».

Его покровительница не страдала ни от головной боли, ни от нервного приступа, но у нее была гостья. Справа от нее, прямая как палка, восседала в сером дорожном платье миссис Джейн Гамильтон. По ее мрачному выражению лица и возбужденному состоянию леди Прингли Роуэн понял, что злобу, которую миссис Гамильтон источала у себя в гостиной в Стэндиш-Кроссинг, она привезла с собой в Лондон.

— Доктор Уэст! Вот видите, я же говорила, что он приедет быстро! — Румянец леди Прингли выдавал, с какой радостью исполняла она свою роль в этой непристойной драме. — Доктор Уэст — мой любимый доктор и замечательный человек, миссис Гамильтон. Получив ваш запрос, я тотчас поняла, что произошло какое-то недоразумение, но, — она указала Роуэну на стул, — я знала, что доктор Уэст оценит дружескую помощь и вмешательство и расставит все по своим местам. Не так ли, доктор?

«Вот и последнее везение кончилось».

— Мне очень повезло, что миссис Гамильтон смогла найти в вас, леди Прингли, такого добросовестного и отзывчивого союзника. Но нужды в третейском суде не было, миссис Гамильтон. Моя дверь всегда открыта для вас.

— Даже не пытайтесь меня очаровать! Я этого не потерплю! — Достав носовой платок, миссис Гамильтон вытерла непритворные слезы скорби. — Вы — негодяй! И я знала, что мне не поверит ни единая душа! Но я пристально следила за вами и вырезала из газет и журналов все статьи и упоминания о вашей жизни. Думая поначалу, что делаю это для собственного расследования, позже я поняла, что это промысел судьбы! Иначе каким образом я могла бы узнать, что леди Прингли — ваша патронесса?

— Промысел судьбы?

— У вас моя племянница! Вы каким-то образом заманили ее сюда и развратили в своей грязной игре, чтобы уничтожить меня.

«Вот и вся затея с вымышленной поездкой на континент!»

Еще раз взглянув наледи Прингли, он понял, что та на седьмом небе от счастья послушать сплетни и с благоговением ловит каждое пропитанное ядом слово миссис Гамильтон. Готовая взорваться от восторга, в ожидании, что он скажет в свою защиту, ее милость, чтобы ничего не пропустить, невольно подалась вперед.

— У меня нет желания уничтожать вас, миссис Гамильтон.

— У вас находится моя племянница, мисс Гейл Реншоу, не так ли? Или вы отрицаете, что она… Как бы мне это выразить, доктор Уэст, чтобы не упасть в обморок от отвращения? Она «гостит» в вашем доме?

— Миссис Гамильтон! — Он сделал медленный вдох, чтобы успокоиться, и тихим мягким голосом продолжил, не отрывая глаз от Джейн Гамильтон: — Поедемте ко мне, и вы сами все увидите. Нас с вами связывает трагическая потеря вашей дочери, Шарлотты, и я не верю, что вы действительно хотите обсуждать все это здесь.

— Я… — Она заколебалась, словно внезапно увидела, что устроенная ею сцена таила в себе скрытый риск, о котором она не подозревала. — Если ваша патронесса знает, что Гейл у вас… я хотела вас наказать…

— Конечно. — Он кивнул и, поклонившись леди Прингли, протянул руку Джейн, чтобы сопроводить ее. — Пусть ваша милость нас простит. Не могу выразить, как мне бы хотелось быть вам полезным.

Леди Прингли не смогла скрыть разочарования, что не узнает продолжения истории.

«К несчастью, теперь она точно оставит меня при себе, хотя бы для того, чтобы потом выудить, что было дальше».

Обратный путь домой был коротким, но Роуэну показалось, что прошло не меньше часа, поскольку сидел как человек, ожидающий казни. Миссис Гамильтон отказывалась даже смотреть на него, и он решил, что будет лучше подождать, пока они не уединятся в его кабинете.

«Этот мир не знает милосердия».

— Картер, мы будем в кабинете. Скажите мисс Реншоу, чтобы спустилась вниз, здесь ее тетя.

Роуэн проводил миссис Гамильтон на второй этаж и, впустив в святилище своего кабинета, плотно прикрыл дверь.

— Как вы узнали, что ее нужно искать в Лондоне? — спокойно спросил он.

Она вынула из ридикюля письмо.

— Все это время она писала мне. Но когда прислала последнее туманное послание с описанием магазинов и «путешествий», я узнала вашу почтовую бумагу. Слишком много часов я провела, изучая вашу переписку с Шарлоттой, чтобы не узнать бумагу и не заметить в водяных знаках ваши инициалы.

— Достаточно честно.

— Как вы могли, Роуэн? Или вы мстите моей семье? Мне? Сколько девушек вы готовы погубить ради достижения своих целей?

— Это он послал за вами? — прозвенел из дверей голос Гейл.

От бега по лестнице у нее пылали щеки.

— Он за мной, конечно же, не посылал! — Тетя Джейн возмущенно топнула ногой. — Мерзавца вполне устраивало держать тебя при себе, не поставив в известность твоих близких и любимых и не пошевелив пальцем, чтобы убедить тебя вернуться или призвать к здравомыслию!

— Я сама приняла решение уехать! Я взрослая женщина, а не ребенок, за которым нужен глаз да глаз, тетя Джейн!

— Тогда и веди себя как взрослая женщина! Мистер Честер сделал тебе достойное предложение и благодаря моим усилиям до сих пор считает, что ты во Франции выбираешь обои и фарфор!

— Я не выйду замуж за мистера Честера! Я собираюсь стать врачом! И доктор Уэст не имеет никакого отношения к моему отъезду, тетя Джейн! Это была моя идея приехать в Лондон и…

— Говоришь, не имеет никакого отношения? Уж не собиралась ли ты опротестовать его вину в данной ситуации? Он убил мою бедную Шарлотту и сделал из тебя шлюху! Ты не в том положении, чтобы защищать его, Гейл! Он презренный тип, и ты по какой-то необъяснимой причине поселяешься у гнуснейшего человека на свете, зная, что я к нему испытываю! — Убитая горем, она зарыдала. — Как ты могла, Гейл? Зная, что я ненавижу его больше всех на свете? Зная…

— Что я знаю? — Гейл опустилась на колени у ее ног. — Скажи, пожалуйста, умоляю! Что случилось с Шарлоттой? Ты никогда не говорила! Я только знала, что все покрыто мраком тайны, которую мне нужно было раскрыть, чтобы получить желаемое. Это я негодяйка, которая поставила свое желание стать врачом превыше всего. Но я должна знать… каким страшным молотом размахивала как неразумное дитя! Я должна знать, тетя Джейн!

Миссис Гамильтон закрыла лицо ладонями, потом, взглянув на Гейл, начала говорить:

— О-она всегда была эмоциональной девочкой. Ты не помнишь, потому что редко приезжала, она была… красивая и милая. Он… — она махнула головой в сторону Роуэна, очевидно, не желая произносить его имени, — приехал в Стэндиш-Кроссинг, чтобы погостить у университетского приятеля, молодого мистера Хедли из Брайер-стоун-Хедлис. Я всегда ими восхищалась. И по аналогии отнеслась к нему с одобрением. Когда он проявил интерес к Шарлотте… это был красивый роман. — Последнее признание она сделала шепотом. — Он собирался в Индию, но Шарлотта и слышать об этом не хотела. Она так… так любила… любила без памяти. Я видела, как больно ей было, как скверно она себя чувствовала, но подумала, что ей будет полезно подождать его возвращения. Это укротит ее натуру, научит терпению и вознаградит.