доски, цемент?" Но все наши советские люди как-то живут над пропастью, видимо привыкли, что от тюрьмы у нас не зарекаются.
В редкие часы отдыха Ваня писал в тетрадку продолжение Новгородского цикла. Некоторые главы уж были задействованы в "Дочери Монтесумы -2" поэтому приходилось, словно в телесериале "Последнее королевство", объединять книги в одно целое. Непонятно будет пригодится ли эти записи, но пусть лучше будут.
В конце августа приехал на мотоцикле Крокодил с Зубилиным. Бывший спецназовец должен был оставаться на смене, молотить капусту и заодно приглядывать за бригадой ремонтников. Чтобы они все сделали на сто процентов. Все заработанные деньги пойдут в фонд ремонта дома. Зубилин притащился со своими костылями. С тех пор как он стал формальным собственником трети дома, он должен был изображать инвалида даже на отдыхе. «Канал за фраера», если говорить по-блатному.
А Ваня через пару дней, когда Крокодил отдохнул, уехал с ним в родной город. Так как от школы его никто не освобождал. Дикость какая-то. Вот на фига Ивану этот источник знаний? Белиберда какая-то выходит.
По прибытии домой, Иван сразу обрадовал родителей, что сдавал свой дом и заработал денег. И сразу погасил все свои долги перед бабушками и родителями. Все чисто. Осталось еще на налоги и комсомольские взносы и на начало ремонта. Батяня только крякнул от подобной деловой хватки сына.
— Ишь ты, какого мы буржуя вырастили, — пробормотал Тимофей Ильич, известный реалист.
Но мама просто лучилась счастьем. Для каждой матери свой сын самый лучший. И если ее коллеги по работе и соседки могли рассказать, что их дети "хорошо кушают" или же "хорошо учатся, собираются в институт поступать", то Инна Васильевна могла просто поразить знакомых информацией, что ее сын-школьник пишет книги, стал членом союза писателей, помог им с отцом купить машину, гараж и еще приобрел для себя большую часть дома в пригороде Сочи. И еще его ученые в Италию приглашают! Это был по настоящему убойный выстрел! Такое крыть было нечем.
То ли еще будет!
1 сентября 1984 года. И снова в школу! Это уже становилось совершенно не смешно. У Саблина голова — не Дом Советов, чтобы ее разным дерьмом набивать! Какие, к Кузькиной матери, логарифмы и графические функции синусов и косинусов, вперемешку с тангенсами и котангенсами? Какая геометрия объемов сложных фигур? Зачем стране такое количество инженеров, которое равняется численности этих технических специалистов в остальной части мира? Откуда такие закидоны?
Петр Первый в Ванины годы, то есть в 16 лет, был научен дьячком только плохо читать и писать. И сложению с вычитанием. И это не помешало современникам назвать этого царя Великим! А кого из тех, кто окончил советскую школу, называют великим? Трудно вспомнить. В конце концов, такой предмет как "советская математика" изучает в Америке, в качестве платного факультатива, только ничтожная часть высокоинтеллектуальных учеников. И при этом в США живут ничуть не хуже чем в СССР, а где-то и лучше.
Навалиться на учебу не получалось. При всем желании. Так как в конце сентября позвонил Зубилин и сообщил, что ремонт в доме начинается. Иван тут же стал ныть:
— Бать! Давай съездим на выходных наш дом в Лазаревской посмотреть. Ремонт начинается. Я же деньги летом скопил на квартирантах. А как без хозяйского глаза? Дом многие тысячи стоит, еще с долгами не рассчитались, а вдруг что рабочие испортят. Надо будет сразу реагировать.
— Ближний свет! Сколько пехать! Туда и обратно двенадцать часов за рулем! Одного бензина сколько сожжем! — вяло сопротивлялся отец.
— Да у тебя там бензин на автобазе за копейки можно достать. А за рулем я тебя буду сменять. Я же летом научился. У своих постояльцев порулить просил.
Тимофей Ильич поворчал, но решил съездить. Заодно посмотреть, что там Иван в подвале дома самостоятельно наворочал.
По дороге Иван действительно несколько раз заменял отца за рулем, и батя не нашел, к чему сильно придраться. Все же четверть века водительского стажа в прошлой жизни не пропьешь. Тимофей Ильич даже пообещал через свои связи на автобазе пристроить Ивана по знакомству в группу ДОСААФ. Чтобы тот сразу на экзамены попал. Только правила надо учить. Ваня пообещал оправдать оказанное доверие.
Приехали к обеду. Армен, так звали бригадира, уже принялся разбирать крышу. Та еще картинка! Как после бомбежки. Иван тут же бросился помогать шабашникам. Ломать — не строить. Это по строительным специальностям он дилетант, а поработать ломом и кувалдой, отнести мусор — завсегда пожалуйста. Заодно и физкультура! По ходу дела парень сообразил, что ремонт дело серьезное, начать его легко, а закончить — трудно. И это еще мягко сказано. Ощущения — как будто сдуру погружаешься в какую-то приторно-тягучую жижу. Без конца и без края. Аж зубы сводит.
Так что когда на следующий день отец начал собираться в обратную дорогу, а вместе с ним и Зубилин, которому надо было появиться в городе, получить пенсию, заплатить коммуналку и поторговать страдальческим лицом, ковыляя на костылях, Иван устроил бунт.
— Нет, батя! Хотя бы на неделю я должен тут остаться. Иначе то одно, то другое вылазит. Надо же хотя бы процесс настроить. Без меня никуда.
— А школа? — сурово вопрошал отец.
— Ерунда! Скажете учителям, что я заболел. Я же головой стукнутый. Пройдет на этот раз, а я потом все догоню. Тут дело серьезное, без меня — никак.
Отец ругался, но согласился с доводами сына. Словесный лимит, видимо, у бати был исчерпан. И он уехал. А Иван остался. С собой он привез еще дополнительно восемьсот рублей на разные нужды.
Всю эту неделю Иван работал подсобником у Армена. Материалы на крышу поднять, мусор спустить и унести. Надо было торопиться, пока не пошли дожди. В подвале можно и зимой потихоньку копаться, а крышу надо делать только по хорошей погоде. Заодно парень приглядывал, чтобы работы делались на совесть и рабочие не халтурили. Так сказать, задавал темп.
Когда наладился рабочий ритм, Иван стал готовится в обратную дорогу. Зашел к участковому и подарил Тарасу Тимофеевичу свою книгу "Дочь Монтесумы -2", с автографом одного из авторов. Чтобы тот проникся просьбой. Известного писателя, случайно оказавшимся в этом захолустье, проездом из Крыжополя в Ливерпуль. А поскольку участковый не выглядел библиофилом, то прицепом к книге шла бутылка коньяка "Белый Аист" Не даром эти вещи с собой из дома вез.
— Вы уж Тарас Тимофеевич, приглядите там за моим домом. Там ремонт идет, рабочие работают, надо чтобы никто озорничать не думал. И чтобы пьянок не
