Мойра взглянула на Габриеля. Его лицо было белым как мел.
— Прости, дружок, — проговорила она и, вернув простыню на место, взяла пенис в руку и начала поглаживать.
Все, что могли видеть присутствующие в просмотровой комнате, — это руку Мойры, двигающуюся вверх и вниз под простыней. Сперва медленно, затем все быстрее и быстрее.
— Вот это да, — выдохнул Габриель.
— Вот это девушка! — восхищенно произнесла Джули.
— Вы что-нибудь чувствуете?
— Нет, — ответил Габриель. — А я должен что-нибудь чувствовать?
— Я не знаю, что вы можете чувствовать, а что нет, — честно признался Христофор. — Я хочу сказать, что раз вы не совсем мертвы, то теоретически между вами здесь и вами там должна существовать некая связь, но я ввел бы вас в заблуждение, если бы предположил, что эта связь сильна. Лично я склонен воспринимать вас как тень того Габриеля, который лежит на больничной койке. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Даже отдаленно не понимаю, — заявил Габриель. — И, честно говоря, не хочу понимать… Я… Господи, мне кажется, я кончаю…
— Ты это чувствуешь? — спросила Джули с интересом.
— Нет, но я это вижу…
Мойра невольно сделала шаг назад и склонилась над пенисом Габриеля так, словно это был ненадежный садовый кран. Продолжая двигать одной рукой, другой она осторожно поднесла к пенису стерильный контейнер, а когда эякуляция состоялась, закрыла контейнер крышкой и сунула его в карман своего жакета. Надев жакет, она направилась к двери, но затем остановилась, вернулась к Габриелю и поцеловала его в лоб.
— Можешь мне не звонить. Просто поправляйся, — прошептала она и направилась к выходу.
— Я хочу увидеть Майкла хотя бы на секундочку, — попросила Джули.
— Давай, — произнес Габриель. — А мне бы покурить.
Линн и Майкл, вернувшиеся в палату Джули, молча сидели у неподвижного тела их подруги. Линн улыбалась.
— Ты чего? — спросил Майкл.
— Ты чудной.
— Почему ты так решила?
— Ну, если не считать того, что ты убедил меня рискнуть своей будущей карьерой, помогая безрассудной незнакомке взять сперму у парня, лежащего в коме…
— Каким образом это могло отразиться на твоей карьере?
— Видишь ли, для того, чтобы работать медсестрой, нужно, чтобы мое имя внесли в официальный реестр, то есть признали годной для работы в учреждениях здравоохранения. Я полагаю, у медицинского начальства могли бы возникнуть сомнения, узнай они о таком беспрецедентном проступке, и они совсем не одобрили бы пособничества таинственному охотнику за спермой.
— Прошу прощения, но я, право, не знал… конечно, в таком случае я взял бы всю вину на себя.
— О, это чрезвычайно галантно, — засмеялась Линн.
Майкл улыбнулся, впервые за последние дни:
— Что ж, Джули на нашем месте помогла бы, ведь правда?
Линн понравилось, что он столь высокого мнения о Джули, но еще больше ей понравилась обращенная к ней просьба подтвердить, что он не ошибся. В том, чтобы сидеть у постели подруги, лежащей в коме, мало светлых сторон, и безоговорочное признание твоего права на это, несомненно, одна из них.
— Да, — согласилась Линн. — Помогла бы.
Между тем Мойра стремглав пронеслась вниз по лестнице и выбежала из больничного здания, пересекла заставленную машинами автостоянку и выскочила на улицу, где уже ждала женщина, восседающая на голубой «веспе» с рычащим мотором. Когда Мойра приблизилась, этот «рыцарь дорог»[95]поднял забрало шлема, под которым оказалось лицо дамы средних лет, выражающее непреклонную решимость.
— Мойра? — рыкнула дама.
— Миссис Шмеллинг?
— Какого черта, кто такая эта миссис Шмеллинг? — спросил Габриель.
— Я не вполне уверен, — ответил Христофор, — но, кажется, она работает в регистратуре Центра лечения бесплодия.
— Та маленькая леди, которая записывала нас на прием и выдавала анкеты, которые надо было заполнить?
— По всей видимости, да.
— Она ездит на «веспе»?
— Очевидно. Наверное, доктор Самани с ней договорился.
— Что ж, благослови Бог нашего доктора Самани.
— Я могу попробовать замолвить за него словечко. Только после всего случившегося, боюсь, мои слова не будут иметь особого веса, — отозвался Христофор.
Миссис Шмеллинг расстегнула на кожаной куртке молнию нагрудного кармана:
— Ну как, принесла?
— Вот, возьмите, — проговорила Мойра, передавая контейнер.
— Молодчина! — похвалила ее миссис Шмеллинг. — Теперь помчусь.
— Правильно. Удачи, — сказала Мойра и стала смотреть вслед быстро удаляющейся на скутере миссис Шмеллинг, умело лавирующей в сплошном потоке машин. Даже не слишком быстрый мотороллер должен добраться до Центра лечения бесплодия примерно за семь минут.
Мойра присела на край тротуара, прикрыла на секунду глаза и спокойно вздохнула — впервые за последние три четверти часа. Чувство облегчения было настолько глубоким, что она даже не заметила, как ее сестра Иззи вышла из автомобиля Сэма и направилась ко входу в больницу. Иззи, решительная и целеустремленная, тоже не заметила Мойру.
30
Если бы район Лондона, известный как Вуд-Грин, был пищевым продуктом, то он, скорее всего, являлся бы сельдереем, то есть едой несущественной и не слишком вкусной. Джеймс с удовольствием осознавал этот факт, пока ехал к дому Мэтью. «Конечно, этот парень богат, — думалось ему, — но какой прок в деньгах, когда не умеешь их тратить?»
Только оказалось, что Мэтью и Алиса живут «рядом с Вуд-Грином» примерно в том же смысле, в каком английская королева живет рядом с Пенджем.[96]Скорее, они проживали в районе Масуэл-Хилл, причем явно на самой престижной его улице. Она была широкой и чистой, и, пока Джеймс медленно ехал по ней, он запросто мог бы увидеть знаменитую Кейт Уинслет, собственноручно подстригающую живую изгородь, и без того безупречную. Обращали на себя внимание живописные лужайки перед домами, дорогие автомобили и очень скромное уличное движение. Даже птицы и те щебетали как-то приглушенно. Нет, если бы Джеймс выиграл в лотерею, он, пожалуй, захотел бы совсем другого, например небольшого замка с зубчатыми стенами, бойницами и рвом. Однако и то, что он видел, было неплохо, — конечно, такие стены не способны выдержать мало-мальски серьезной атаки лучников, но тем не менее все же неплохо.
