Гриф Риппер застыл на миг с вытянутой рукой, волосы его взметнулись, как грива коня, вставшего на дыбы. Дыхание перехватило, на лице не осталось и тени улыбки, скорее напряженная гримаса.
Да, он успел первым! Он попал в сердце врага, но тот оказался подлым. Из-за спины раздались выстрелы, Риппер немедленно обернулся – более мелкие прислужники-асуры.
От их атаки пришлось уклоняться, уничтожать их, но пуль на всех не хватало. А проклятый главарь на какой-то момент застыл, пошатываясь, с пробитым сердцем, из которого вместо крови пошел черный дым. Но, злорадно ухмыляясь, вскинул винтовку.
Тогда Риппер осознал, что просто не успеет давать отпор на два фронта. Он только разделался с засадой, а главарь уже целился в него – не обернуться, не увернуться. Неужели так просто его уничтожат? Здесь? Его, древнего хранителя зимы?
Раздался выстрел.
Вечность повисла на нити ожидания. Боли, исчезновения, падения в небытие.
Раздался выстрел.
Родной, знакомый звук привычных револьверов.
Риппер обернулся: главарь рухнул с обескураженным удивлением лицом: кто, как?
Правда, от лица осталось немного – меткий выстрел выбил половину черепа, выворотив лобную кость, которая отлетела с пулей в неизвестном направлении. Главарь начал немедленно испаряться.
Тогда Риппер улыбнулся – за поверженным врагом с ожесточенным лицом застыла Ванесса, державшая двумя руками крупный револьвер с гравировкой-черепом. Спутница тяжело дышала, красные волосы растрепались, вымазанные в пыли, как и одежда. Взгляд ее остекленел, но она быстро взяла себя в руки, вновь выпрямилась, побежала к убитому главарю, обыскала его, вытащила все ценности, прихватила винтовку и патроны. Затем обратилась к Рипперу с усмешкой:
– Похоже, я вернула должок.
Гриф многозначительно поправил шляпу дулом револьвера и обнажил клыки. Ванесса определенно отличалась от большинства девушек. Как минимум, она ловко управлялась с оружием самого хранителя зимы.
Бандиты-асуры все еще сновали по городу, но как только разнеслась весть о гибели главаря, они начали поспешно покидать место налета.
Но Ванессу захватила жажда мести. С винтовкой она забралась на крышу здания на окраине и отстреливала оставшихся врагов оттуда. Кто-то падал с лошадей замертво, кто-то – асуры – слетал на землю от удара пули. И на них хватало патронов у Риппера, который не последовал за Ванессой и вел борьбу на земле.
Ванесса заметила немало бывших своих. И их она уничтожала с особой жестокостью, ведь оболочки остались, а личности исчезли… И от этого ей, их уцелевшему главарю, становилось только больнее. Она нашла единственный выход – уничтожить, чтобы не мучились.
И вот наконец в городе не осталось ни одного противника. Несколько, не больше пяти, уносились вдаль по раскаленной вечерней степи. Сражение продлилось весь день. Никто не замечал, как течет время.
Ванесса намеревалась уничтожить и оставшихся, но с улицы ее окликнул Риппер, когда она в очередной раз вскинула винтовку:
– Стой! Эти пусть уходят! По их следам мы найдем путь в Бездну.
Ванесса неохотно опустила оружие и потерянно застыла на крыше в свете уходящего за контуры гор солнца. В закатном зареве ее волосы отливали раскаленной лавой и ярче проступала чужая кровь на лице и одежде. И всех, кто сразился с асурами, запорошил пепел, как после извержения вулкана.
– Спускайся! – крикнул Риппер, и Ванесса понуро полезла обратно через чердачное оконце.
Уцелевшие жители понемногу выходили из своих укрытий. И как же страшно им было видеть, во что за короткое время превратился их город. Асуры никого не грабили, только убивали. Горожане выползали с опаской. Сначала было тихо, очень тихо, словно никто не уцелел. Но вскоре кто-то заголосил, запричитал… И вслед за ним заплакали остальные, на разные голоса, каждый о своем – кто об убитых, кто о разрушенных домах.
От этих причитаний по телу пробежали мурашки, Ванесса поежилась. На ватных ногах подошла к неподвижному Рипперу. Теперь она выглядела потерянной, смотрела на него, точно инстинктивно подозревая, что он может знать ответы на все вопросы. Но разве знал он? Все ответы хранились в голове неудавшегося Стража Вселенной. Сбежавший древний дракон лишь читал свитки и отправился в это путешествие, чтобы отыскать пропавшие.
– Те асуры… – хотела рассказать Ванесса, но он не позволил словам бередить свежую рану:
– Да, знаю.
Оба замолчали, Ванесса шла, пошатываясь, как в бреду. Риппер выглядел не лучше. Он убрал револьверы и придерживал онемевшую правую руку левой. Раны в этом теле заживали не так быстро, как на шкуре дракона. Да и оружие у главаря было не совсем человеческое.
Усталые стрелки дошли до развороченного салуна и первым делом заглянули в конюшню – к счастью, их расседланные лошади были в полном порядке, хоть и напуганы. Охота велась именно за людьми. Асуры питались болью разумных созданий, фрагментами измученных душ.
Ванесса погладила свою черную лошадь, Риппер успокоил свою. Все делали молча. Когда вышли из конюшни, откуда-то выполз хозяин салуна с вывеской, очевидно, несколько раз спасшей ему жизнь своей крепкой толстой древесиной.
Без специальной договоренности Ванесса и Риппер молча поднялись обратно в комнату с красными шторами, где теперь были выбиты стекла. Впрочем, они не замечали этого. Оба ощущали невероятную опустошенность, которая не шла в сравнение с обычной усталостью. Они не желали, чтобы их восхваляли как героев, хотя только благодаря их слаженной работе и волшебным револьверам город спасся. Но ведь бандиты были посланы за Ванессой и Риппером. Не будь их в городе, не обрушились бы на него беды.
Гриф стянул пончо. Рубашка, набухшая от крови, поддалась с трудом. Он морщился от того, что приходилось смещать медленно восстанавливающиеся мышцы. Ванесса молча, несмотря на немой протест спутника достала аптечку, оказавшуюся в ее скромных пожитках, и не слишком умело перевязала рану.
– Собой займись! Ты же в крови! – пригляделся к ней Риппер.
Тело проекции заживало быстро. Но это не избавляло от неприятных ощущений.
– Царапины, – Ванесса только заметила, что борьба не прошла для нее бесследно.
Когда она безумно уничтожала врагов, казалось, совсем не осталось у нее ни тела, ни души. Только злость и оружие. А большего для убийства не надо. Теперь тело обретало свою прежнюю форму. В нем вновь загорались почти затушенная душа, разум, боль. Впрочем, боль-то никуда не девалась и раньше, щемящая, разъедающая. Но, что хуже всего, Ванесса вдруг ощутила, что осталась одна-одинешенька в мире посреди жестокой Круны. Никого не стало: ни брата, ни друзей, ни знакомых стрелков из банды. Куда теперь? Она не представляла.
Ванесса поглядела на Риппера, который стоял перед ней. Подошла к нему и внезапно, всхлипнув, становясь на его фоне маленький испуганной девочкой, уткнулась лбом в его жесткую грудь. Осторожно, чтобы не задеть рану, прошептала, ища защиты:
