— Ты его убил? — тихо спрашиваю я, а дрожь неосознанно прошлась по телу от осознания того, что он может быть сейчас мертв. Хотела бы я этого?
— Обезвредил. — кротко отвечает детектив, вытирая кровь с лица, а после присаживается на корточки перед убийцей, чтобы надеть на того наручники.
Я выдохнула. Потому что смерть — слишком легко, слишком просто для человека, который совершил такие ужасные вещи. Это было бы неправильно, несправедливо. По отношению к близким жертв, потому что им это нужно также, как и детективу, также, как и мне — правосудие над убийцей. Детектив сдержался, смог. Не убил того, кто убил его жену. Выдержка, достойная похвалы, я бы не смогла.
Поймала себя на том, что рассуждаю совершенно иначе, чем рассуждала бы до встречи с детективом. Прежняя я хотела бы его смерти, сама бы задушила голыми руками, потому что могла, потому что была опасной, не терпящей злости, такой боли. И какой же я стала после того, как в мою жизнь ворвался Стоун, желая просто арестовать… Мы столько пережили вместе, что невольно сжимаешься. Один маньяк, потом раскрытое дело, тяжелое, но справедливое. А теперь это…
Слишком много мыслей крутилось в голове. Страха уже не было, но состояние шока еще не прошло, потому то я и не совсем осознавала происходящее. Свобода… от преследования, от ожидания смерти. Свобода… мне даже страшно думать об этом, потому что было ощущение, что все вернется обратно. Что меня снова посадят в клетку, и я буду ждать смерти. Синдром жертвы? У кого его бы не было после всего произошедшего. Я опустила вниз глаза… на темную землю, укрытую одеялом опавших листьев, начиная когтями медленно впиваться в нее. Нервы на пределе.
И тут я ощутила теплые руки, что коснулись моего подбородка. Очень требовательно, но безумно нежно, приподнимая и вынуждая посмотреть вверх. Слез не было — была лишь пустота, с которой я никак не могла справиться. Но теперь рядом он — детектив…
Я кротко улыбнулась, но он, почему-то, был все еще серьезен, если даже не сердит.
— Какого черта ты сбежала из охраняемой квартиры? — довольно грубым голосом произносит Стоун, смотря мне прямо в глаза, отчего я начинаю невольно хлопать ресницами. Не такого я ожидала услышать. Замялась и продолжила просто таращиться, не отвечая.
— Я привяжу тебя к батарее, чтобы всегда была на виду. — и тут совсем неожиданно он притягивает меня к себе, кутая в объятия. Такие теплые руки, отчего я сразу растаяла, кротко улыбнувшись, зарываясь носом в ворот его куртки. — Почему же ты вечно такая упрямая? — теперь же слышу теплоту в его голосе, отчего улыбка на моем лице стала только шире.
— Просто сильно независимая и свободная. — кротко произношу я, почти шепотом, но точно знаю, что он это слышит.
— Убить тебя за это готов. Я так волновался. — произносит детектив, чуть спотыкаясь на последнем слове. — Я не спал сутки, чтобы тебя найти. Первым поехал на предполагаемое место. Если бы я опоздал, то не знаю, что со мной стало бы. — его слова были искренними, тяжело ему давались такие откровения, отчего голос был низким, почти хриплым
Чуть отодвинув меня и снова взяв мое лицо в свои руки, он улыбнулся уголками губ, поглаживая большими пальцами скулы.
— Я не смог бы жить без тебя, никогда бы не простил себя и просто спился бы за неделю. — грустная улыбка на лице Стоуна, отчего я кладу аккуратно свою ладонь поверх его.
Одна ладонь стала спускаться вниз, гладя подбородок.
— Знаю, что ты меня ненавидишь. Но послушай, пожалуйста, Кроули. — выдох с его стороны, а с моей рваный вдох, сердце стало биться слишком быстро.
— Ты стала светом в моем чертовом мире тьмы. Я сделаю для тебя все. Убью любого за тебя. — слезы предательски выступили на глазах, отчего я быстро отвела взгляд наверх. Такие слова попадают прямо в душу, оставаясь там навсегда. Такое не забудешь. Безумное тепло разошлось по телу.
— Я люблю тебя, Элайза. — произносит он и целует прямо в губы, а я, как маленькая дурочка, начала плакать, отчего этот поцелуй быстро с привкусом соли.
Не могла остановить слез радости, которые все лились по моим щекам, отчего я чувствовала себя безумно неловко. Мне не хотелось прерывать поцелуй, не хотелось ничего сейчас, кроме губ детектива, его тепла… его любви.
«Элайза». Он впервые назвал мое имя… Не «воровка», не «Кроули», а «Элайза». Еще и в сочетании с «я тебя люблю». Я готова слушать это вечно на повторе, наслаждаясь его хриплым низким голосом. Но при этом, вместо того, чтобы взять себя в руки и признаться ему в ответ в том, что так давно меня тревожило из-за моей уверенности в том, что он меня не любит, я продолжаю плакать и трястись, как последний лист на дереве во время сильного ветра. Таю в его руках, как школьница… Это ли не любовь?
— Почему ты плачешь? — произносит тот, прерывая наш поцелуй, выдыхая слова мне в рот, все еще прижимая меня к себе, уже одной рукой за шею, а другой за талию. Мои глаза закрыты. Я чувствую близость… Такую родную, словно мы так давно вместе… Нельзя упускать этот шанс.
— Потому что я тоже тебя люблю. — шепотом ответила ему я, отчего слезы потекли еще сильнее, и я почти рассмеялась истерически. Сказала… призналась! Нет, не сложно, скорее наоборот — безумно приятно, словно камень упал с сердца, давая настоящую свободу и чувство полета… Все стало неважно. Был лишь он и я… И мы любим друг друга.
Вдалеке послышались звуки, отчего я вздрогнула. Стоун нехотя прервал наш поцелуй, осматриваясь. Это оказались полицейские, что нашли нас. Детектив быстро подскочил с места, начиная диалог, а я осталась сидеть на земле.
Через какое-то время мы все уже сидели на крыльце этого злополучного дома. Мне накинули на плечи плед, как и всем жертвам… В руках была бутылка воды, но пить я не хотела. Вопросов много мне не задавали, видимо решили повременить с этим. И были правы. Говорить сейчас не хотелось. Хотелось лишь в объятия к любимому, чтобы все скорее забыть. Мне нужна одна ночь… как тогда. В его объятиях, засыпать и не бояться, что я снова проснусь с криками. Одна ночь, чтобы потом решить все свои проблемы и начать новую жизнь. Пора вписывать в календарь мой третий день рождения. От подобных мыслей я даже улыбнулась. А тем временем вокруг все копошились.
Глава 19. Эпилог
Помню, тогда мы и правда смогли уехать лишь к утру, потому как в том доме находили и находили улики, касающиеся его прошлых жертв. Даже странно, учитывая каким он был продуманным. А тут… хранил вещи, вел записи, но, конечно, главной уликой были фотографии, про которые я рассказала, и их, хоть и не быстро, но нашли.
Меня не хотели тревожить, давая время успокоиться, прийти в себя, а я сделала это куда быстрее, чем думала сама, а потому начала отвечать на вопросы еще на месте преступления, помогая всем, чем могла в тот момент. Жаль только, что я так мало знала. Стоун накинул мне на плечи свою куртку, уводя от милой девушки-полицейской, что уже как раз закончила задавать мне вопросы.
— Я понимаю твое рвение, но тебе нужно отдохнуть. — говорит он тихо, приближаясь ко мне.
