— В смысле? Этот гад розовый же на меня переключился!
— Потому и переключился, что меня он вынес, — фыркает Нор-Е. — Прямое попадание в винтовку отключает и руку, которая ее держит. А потом он мне еще и по ногам добавил. Ты что, не видел?
Мотаю головой. Почему-то теперь мне не стыдно сознаваться, что нет. Стыд ушел, потерял значение. Я просто о нем не думаю.
Я думаю о том, что, если Нор-Е прав, то я остался один из всей нашей партии, а против нас еще четыре сафектийца, которые засели где-то в горах…
— Знаешь, кэп, — говорит Нор-Е. — А мы ведь еще можем победить!
— В смысле?
Один против четверых, думаю я, он совсем спятил! Ну или ладно, мы с ним вдвоем, если я придумаю какой-то способ его транспортировать. На своем горбу точно не дотащу.
— Я думал, они собрали какой-то легкий планер, а у этих ранцев были двигатели. Из нашего снаряжения взять их неоткуда. Нет подходящих деталей. Значит, они разобрали свои врата, это единственный… — договорить он не успевает.
Откуда-то со стороны ему в голову прилетает светящийся шарик.
Рефлекторно отшатываюсь, и шарик, который должен был пришить меня, врезается в пыльную тропинку.
Оборачиваюсь.
Сафектийка, которую я считал поверженной, приподнялась на локте и направляет на меня свою винтовку. Очевидно, ноги у нее тоже не ходят, как у бедняги Нор-Е, но стрелять это не мешает.
Вырубаю ее выстрелом в голову. В этот раз попасть легко: она не качает маятник и вообще не двигается.
И остаюсь на тропе среди множества виртуальных трупов друзей и врагов. Самый слабый член своей партии…
Вновь врубаю дополненную реальность и проверяю индекс выносливости. Он у меня почти на нуле.
Ну и ладно. Из того, что сказал Нор-Е, следует, что сафектийцы разобрали на запчасти свои врата в виртуальную реальность. Фишка, которая не пройдет в обычной игре, но в нашем «дружеском турнире почти без правил» оказалась неожиданным бонусом. Прервать сеанс они не могут, это даст им техническое поражение. Значит, будут прорываться к нашим вратам. Вместе с флагом.
Это ведь такое было условие победы: представитель какой команды захватит флаг и первым выйдет из виртуальности — тот и победил. А флаг на горном перевале ровно по центру между нашими вратами.
Значит, мне теперь все время спускаться, не так уж это и плохо для выносливости.
Встаю и говорю специально для друзей из своей команды:
— Я их поймаю у наших врат!
А вот теперь лучше не задерживаться: согласно стандартным настройкам, «убитые» вынуждены отыгрывать трупы и не могут покинуть виртуальность, пока оставшиеся в живых игроки — в данном случае, я — не вышли из локации.
Нет, на секундочку все же задержусь: надо забрать у Бриа или Нор-Е наш тактический планшет. Лучше у обоих, запас карман не тянет.
* * *
Сидя в засаде с винтовкой, размышляю, что, наверное, никто еще не решал кадровые проблемы столь заковыристым способом.
Ну ладно, не только кадровые. Кадрово-организационные.
Когда я выяснил, что для расшифровки инструкций омикра потребуется еще одна целая организация, куда нужно будет набрать сплошь инженерно-математических гениев, я затосковал, как серый ишак Ходжи Насреддина — ну, когда он вынужден был вести на себе все увеличивающееся потомство благородного пройдохи.
Потому что вы можете посадить на ишака одного ребенка, можете посадить троих — но когда их станет четверо, ишак встанет и начнет орать.
А я все-таки не ишак, я человек. Сколько еще проблем я смогу на себе вытащить?
Но решение проблемы находит Миа.
— Капитан, — говорит она. — Так ведь у нас тут целый научно-исследовательский институт сафектийцев под боком!
— В смысле? — не понимаю я.
— Вы знаете, чем сафектийцы занимаются в своем модуле?
— Испытывают новые методики проведения выборов? — спрашиваю, потому что сталкивался с сафектийцами только в этом ключе.
— Это их побочная деятельность, — терпеливо поясняет Миа. — Очень важная с их точки зрения — но побочная. Они взяли этот контракт, потому что вообще-то это… как сказать? Патентный инкубатор? Институт повышения квалификации для физико-инженерных дарований? Не знаю даже, как это перевести! В общем, сюда прилетают пожить лучшие умы Сафекта, чтобы поделиться проектами, разработать кое-что, не раскручивая сложности их патентного права. Там оно вообще чуть ли не запрещает сотрудничать, каждый чих расписан! Считается, что тут они ужасно рискуют, потому что кто угодно может украсть их идеи. Но зато и прогресс, по идее, должен ускориться во много раз.
— И что, ускоряется? — заинтересованно спрашиваю я.
А про себя отмечаю, что это все как-то очень уж хорошо укладывается в пафосную речь адмирала Виоланны о цивилизациях, добровольно затормозивших свое развитие.
Патентное право, которое мешает сотрудничеству ученых — если это не эталон шор на глазах технического прогресса, то я зеленый бабуин.
— Пока неясно, — пожимает плечами Бриа. — Модуль ведь совсем недавно построен. Но тенденции обнадеживающие.
…В общем, мы идем к сафектийцам договариваться о сотрудничестве.
Нам оказывают крайне вежливый прием: глава местного сообщества Треймхарт Раго встречает нас с Миа на крыше собственного особняка, где уже накрыт стол на троих; меню включает некоторые блюда из вновь открывшихся межвидовых едален. Царит приятная солнечная погода, как и всегда в этом озере; уголки белоснежных салфеток чуть трепещут под долетающим с озера ветерком. Лепота!
В такой атмосфере я как-то сразу перестаю сомневаться, что сафектийцы согласятся.
Но когда Миа излагает наше предложение, сафектиец вдруг начинает юлить:
— Предложение, конечно, очень лестное, — говорит он. — Поучаствовать в создании такого грандиозного корабля! Однако оплата…
— Тут мы можем поторговаться, господин Треймхарт, — Миа мило улыбается. — Но учитывайте, что мы выкупаем ваши мощности разом как минимум на год. Далеко не факт, что вы будете полностью заняты разовыми заказами весь этот срок.
— Не факт, разумеется, — кивает он. — Однако я имел в виду другое. Дело в том, что репутация вашей станции… как бы сказать… Хотя вы и хорошо выступили с речью о выборах, у моего народа остались сомнения, можно ли иметь с вами дело, — он разводит руками, как бы показывая, что он тут не при чем, это все народ.
«Ах ты юла слизнявая, — думаю я. — Я ведь тебя отмазывал той речью!»
Однако вслух говорю:
— И как мы можем доказать свою благонадежность перед вашим электоратом?
— Традиционным способом — покажите, как вы и ваша команда работаете под огнем, — вкрадчиво отвечает Треймхарт.
