В конце была приписка рукой Дэниела:
«Я не могу представить для Питера лучшей жены, чем ты. Наша мама шлет свои поздравления и надеется, что вы скоро приедете. Она по Питеру очень скучает. Если ты можешь как-то повлиять на моего брата, пожалуйста, уговори его приехать! Питер слишком горд, чтобы взять деньги, к тому же, возможно, они ему и не нужны. Мы ничего не знали о его делах. Но Джорджи уверяет меня, что у женщины всегда должно быть припрятано несколько долларов, которыми она могла бы удивить своего мужа. Поэтому мы посылаем тебе этот подарок, надеясь, что ты с его помощью сделаешь жизнь Питера лучше. Можешь распорядиться деньгами на свое усмотрение, хотя бы просто купить ему ко дню рождения новую шляпу. Как у вас дела? Напиши, когда сможешь, и поцелуй Бетси от всех нас».
Дженис еще не дочитала до конца, а слезы уже ручьем текли по ее щекам. Перечитав письмо еще раз, она аккуратно сложила листок и сунула его между страниц книжки Дэниела. Это была как будто частичка родного дома. В этом смысле Джорджина и Дэниел были просто талантливы. Даже читая их письмо, Дженис живо представляла их рядом. Если ей станет одиноко, она достанет это письмо и еще раз перечитает.
Теперь многое решалось гораздо легче. Может, Питер и не взял бы деньги из гордости, но она не откажется от подарка. В ближайшие месяцы ей совсем не помешают несколько десятков долларов.
Подколов хрустящую купюру к изнанке корсета, Дженис пошла вместе с остальными на выход — поезд подъезжал к станции. Она уже бесстрашно смотрела на свое возвращение в родной городок, ибо теперь у нее появились средства на то, чтобы уехать снова.
И только выйдя на платформу, Дженис вспомнила, что в дороге у нее не начались месячные. Она уставилась невидящим взглядом на невыгруженный багаж, не замечая ни звуков, ни взглядов вокруг. Прошло всего несколько недель. Пока еще нельзя быть уверенной. Этого не может быть! Господи, только не сейчас!
Ее рука в перчатке машинально потянулась к складкам саржевой юбки на животе, но разум отказывался верить в это. Она огляделась в поисках Бетси. Надо еще столько успеть сделать! На фантазии нет времени.
За время их отсутствия Минерал-Спрингс ничуть не изменился. Джэсон грубовато поприветствовал их, схватил Дженис за руку и потащил в свой кабинет показывать почту, которая требовала разборки.
Дженис не могла поверить, что когда-то хотела выйти замуж за этого мужчину. Нет, он был неплохим человеком, жил ради своего ранчо, но он же едва замечал ее существование, смотрел на нее как на полезный рабочий инструмент вроде его пишущей машинки. Питер, как бы ни был замотан работой, никогда не перестал бы обращать на нее внимание. Для него она прежде всего была женщиной.
Дженис уже отчаянно скучала по тем жарким взглядам, которые Питер бросал на нее, когда вокруг них были люди и у него не было возможности сделать что-то большее. А о том, как ей не хватает того, что муж делал с ней наедине, Дженис старалась не думать.
В их отсутствие Эллен Фэарвезер родила ребенка. Ее муж все-таки сподобился сделать крышу на доме, который начал строить для семьи, но одной недели младенческих криков хватило, чтобы положить конец его отцовскому и супружескому долгу. Джэсон сплюнул в пыль, рассказывая о том, как Бобби исчез в ночи, так и не починив изгородь на южном ранчо.
Слушая Джэсона, она невольно улыбнулась. Это его типичная манера говорить. Он был возмущен незаконченной работой на ранчо, а не тем, что этот подонок бросил жену с ребенком на произвол судьбы. Но Дженис и без слов знала, что Хардинг уже предпринял какие-то меры, чтобы помочь Эллен и ее малышке; просто он не распространялся о таких вещах.
Хардинги выделили ей с Бетси комнату, и Дженис, устроившись, сразу пошла на работу. Она не могла и не хотела жить за чужой счет, тем более что хорошо знала ранчо и ту работу, которую ей надо было выполнять. Здесь она могла быть полезной.
Приведя в порядок запущенный кабинет, она попросилась идти с Кармен в город. Там ей надо было уладить кое-какие рабочие дела, связанные с ранчо, но самое главное — она хотела повидать Эллен. Дженис не призналась даже себе, что ей хотелось посмотреть на ребенка.
Эллен очень обрадовалась ее приезду. Дом, построенный Бобби, нельзя было назвать даже лачугой, но он пах свежим деревом и только что выстиранным бельем. Детской кроваткой служила плетеная корзина, а сама Эллен спала на матрасе, подвешенном на веревках в углу одной из комнат. Зато все голые поверхности Эллен накрыла пестрыми лоскутными ковриками и салфеточками, отчего дом весело играл в лучах августовского солнца. Дженис обняла свою бывшую ученицу, чему и сама удивилась: обниматься было не в ее характере.
— О, мисс Харрис… То есть миссис Маллони! — Эллен засмеялась и подвела ее к детской кроватке. — Как я рада вас видеть! Я уж думала, вы уехали навсегда. Тот новый учитель, которого нанял школьный совет, уже приехал в городок. Такой противный старикашка! Я не хочу, чтобы он учил мою Мэри Джейн.
Дженис опустилась на корточки перед импровизированной колыбелькой. Малышка сладко спала на животе, засунув в рот кулачок, который время от времени посасывала. Головку ее украшали редкие темные волосенки, и Дженис, не удержавшись, погладила их. Девочка засопела, выставив крошечную голую пяточку, и Дженис почувствовала странный укол зависти. Раньше ей никогда не хотелось иметь детей. Она не хотела Бетси. Ее ужасали ответственность, бесконечные хлопоты и полный отказ от собственной жизни, которые приносило рождение ребенка. Но ей хотелось взять эту малышку на руки, прижать к себе и представить, что это ее дочка.
— Она красавица, Эллен, — пробормотала Дженис, с трудом оторвав глаза от девочки. — Кушает хорошо?
— Как маленький поросенок, — гордо заявила Эллен.
Дженис почувствовала, как ее собственные груди томительно заныли. Кормление было единственным удовольствием, когда Бетси была маленькой. Ей очень нравилось держать малышку у груди и чувствовать, как она сосет. Это были короткие минуты тихого умиротворения. А на этот раз должно быть еще лучше, ведь теперь у нее есть муж, который разделит ее счастье и возьмет на себя часть забот.
Нет, это безумные мысли! Питер сейчас только-только добрался до Бутта, и то при условии, что ему повезло и поезд шел без задержек. Пройдут месяцы, а может, и годы, прежде чем он получит доход со своей горы, если в ней вообще есть золото. Они не могут позволить себе ребенка. Ребенок сейчас принесет им одни тревоги и заботы и никакой радости. Она не переживет этого.
Месячные просто задерживаются — наверное, повлияли жара и переезд. Не сказать чтобы они всегда приходили у нее в срок. Нет, она не беременна! Дженис еще раз дотронулась до малышки, лежавшей в колыбельке, и встала.
— А мистер Холт разрешит тебе снова вернуться к нему на работу? — спросила она у Эллен, стараясь казаться беспечной.
— Мне кажется, мистер Хардинг посоветовал ему это сделать. Мистер Холт сказал, что я могу брать с собой в магазин Мэри Джейн и держать ее за прилавком. Я знаю, что справлюсь! Я буду работать в два раза лучше и докажу. — Глаза Эллен воинственно засверкали.
