Ну, конечно, какой же кайф рвать на куски впопыхах, надо же врастяжечку…
- И как меня нашли?
Она покосилась в окно, потом, немного подумав, спросила:
- Ты работой сильно дорожишь?
Я приподнялась, тут же представив, как лихая компания разъяренных нелюдей ввалилась в клинику, чтобы творить самосуд.
- Да… Вы что там устроили?!
- Ничего такого, просто не было времени просить вежливо, поэтому Антон надавил на ваше начальство, чтобы оно предоставило съемки с камер видеонаблюдения. Так и узнали, на чём тебя увезли. А дальше дело техники, через систему «Безопасный город» смогли отследить машину.
Ой, блин.
- Надеюсь, моё начальство там слюни после этого не пускает?
- Если только от умиления. – Она встряхнулась, как кошка, дернувшись подо мной, отчего я звучно клацнула челюстью, едва не прикусив язык. – Антон свою силу знает, бесконтрольно не использует, так что живо оно. Может, даже здорово. Но в ближайшие несколько дней на работу не ждет, как раз будет время полностью свести это безобразие.
Альбина кивнула на полотенце, закрывающее шею. Которая, кстати, болела заметно меньше.
- Но кто это был, вы узнали?
- Скорее всего, нет. Если только мужики сейчас смогут что-то вытащить. Тот, кто остался сторожить тебя, отработанный материал, там мозги уже напрочь переворошены. Честно говоря, вообще первый раз такое видела. – Она сняла полотенце и дала салфетку, чтобы я вытерлась.
- Он человек? – Я машинально убирала остатки примочки с кожи, рассматривая Альбину так, будто видела первый раз.
- Нет, из наших, - она ожесточенно свернула ткань, трамбуя её в пакет. – Из моих. Я знаю этого парня, слабенький, но он наш. Существует что-то вроде негласного правила – применять дар к своим без разрешения считается неэтично. К тому же ответка может прилететь такая, что мама не горюй, в основном это и сдерживает. Разрешено такое только службам правопорядка. Но и мы так грубо не действуем, там уже не память, а решето.
Слова её звучали несколько запутанно, поэтому я задумалась, хмурясь всё сильнее.
- Ты хочешь сказать, что этот вампир зачем-то подчинил кого-то из ведьм?
- Не просто подчинил, там мозги в состоянии киселя. Чем чаще и дольше вампир пользуется внушением в отношении одного и того же человека, тем проще ему это делать. И тем хуже для объекта, постепенно внушенное и реальность наслаиваются так, что уже не разобрать, где что. Обычно от этого сходят с ума, и хорошо, если сумасшествие будет мирным, а то ведь может и пойти людей кромсать. А можно специально медленно разрушать сознание так, чтобы получить аналог зомби. Только не мертвеца, жрущего живых, а просто куклу, с виду живую, а по факту от личности одни ошметки.
Альбина в сердцах швырнула пакет под ноги, как мне показалось, с трудом сдержавшись, чтобы ещё и не пнуть его. Я же зябко поежилась, но не могла упустить такой удобный случай узнать что-то новое об их мире.
- Ты работаешь в этой самой службе правопорядка, правильно?
- Да.
- А раньше такое было?
- В том и дело, что нет. Вернее, бывало, но давно, когда ещё кланы воевали между собой. За последние десятилетия я такого не припомню, у матери спрошу, может, она о подобном слышала. А тут втянуть сразу и людей, и ведьм, и вампиров… Не удивлюсь, если и у оборотней найдется, что предъявить по этому поводу.
Наверное, она ещё рассказала бы что-то интересное, если бы с улицы не послышался шум. Я оглянулась, наблюдая, как к машине идет Антон в сопровождении незнакомого мужчины. Он был старше лет на десять, если не больше. Темная неприметная одежда, коротко стриженные седые волосы, будто вырубленные черты лица. Он казался весь состоящим из острых углов и резких линий. Высокий, почти вровень с Антоном, разве что чуть менее широк в плечах, но двигался плавно и легко. В целом, он производил впечатление человека, с которым лучше дружить. А ещё лучше вообще не пересекаться.
- Давай так, я сейчас дам с собой кое-какие лекарства, будешь мазать сама два раза в день, - Альбина засуетилась, с тихим перезвоном вынимая из сумки уже виденные мной пузырьки. – Как и что делать, в вотсап пришлю, всё равно ты сейчас ничего не запомнишь.
- Ага, ладно…
Я, как завороженная, смотрела на приближающихся мужчин, теперь сосредоточившись на Антоне. Он был не только без пальто, в которое я сейчас вцепилась до ломоты в пальцах, но и почему-то без пиджака. Да и галстук, узлом которого я так восхищалась в подвале, был перекошен. И вообще мне было холодно смотреть на Антона, вышагивающего в одной только светло-серой рубашке по улице, где сегодня явно ниже нуля. Сам он холода будто не замечал, хмуро кивая в ответ на то, что говорил ему седой. Что именно, мне было не слышно, а искусством читать по губам не владею совершенно.
Они остановились рядом с машиной, кивнули друг другу и обменялись рукопожатиями. Альбина посмотрела на меня оценивающим взглядом, набрала воздуха в грудь, будто хотела что-то сказать, но потом резко выдохнула, тряхнула головой и, пробормотав еле слышно:
- Ладно, не маленькие, сами разберетесь, - сунула мне в руки три пузырька. А потом вышла из машины, так же негромко что-то сказав Антону. Что именно, я так и не поняла, не расслышала, находясь в состоянии легкого отупения от происходящего.
Седой взял ведьму за руку и повел к стоящему рядом внедорожнику, не став напрягать меня ни светским разговором, ни даже знакомством. Может, оно и к лучшему, хватит с меня приключений.
Антон сел за руль, я же осталась на заднем сиденье, не зная, что сказать. И не уверенная, что говорить сейчас надо. В зеркало заднего вида я наблюдала за его бесстрастным лицом, на котором время от времени напрягались желваки, поэтому лезть с расспросами не стала.
Это было странно – ехать вот так, в тишине, не решаясь открыть рот, чтобы хотя бы спросить, куда он меня везет. Ещё очень хотелось узнать, что удалось выяснить у того, с киселем вместо мозга. И что с ним вообще сделали. Ведь не бросили же прямо там избитого и беспомощного. Да и машин было три, а не две, значит, кто-то там остался. Надеюсь, не для того, чтобы прикопать тело. То, что не ласковыми словами его уговаривали, до меня дошло не сразу, зато, додумавшись, поняла, почему Антон просил не смотреть по сторонам. Вряд ли его там прям на куски порвали, но зрелище в любом случае должно быть неприятное. Конечно, трепетности во мне самый минимум, да и работа такая, что постоянно вижу кровь и раны, но желание пощадить нервы жертвы похищения я понять могла. Как и не меньшее желание оградить себя от истерики этой самой жертвы.
Судя по общей направленности движения, вез меня Антон домой. И это прекрасно, если бы не тот факт, что ключи остались в сумке, а сумка на работе. Так же, как моя одежда, телефон…
- Антон, надо вернуться за моими вещами. – Получилось тихо и даже немного робко.
Он молча протянул руку к пассажирскому сиденью, которое мне было отсюда не видно, и, не глядя, протянул сумку. Мою собственную. Подождав, когда я её заберу, перегнулся под бардачок. Тому, что в следующую секунду мне отдали мои же ботинки, я не удивилась. Зато стало интересно, из какого места он вытащит верхнюю одежду.
