– Да нет же, не делал я этого! – Чейз закрыл глаза. «Рыцарь на белом коне». – Ну конечно. Вот глупец!
– Ты погубил последние надежды Стивена в отношении мисс Стриктон.
– Погубил? С чего ты взяла? В конечном счете, большинство женщин мечтают о том, чтобы их похитили и увезли на белом коне в какой-нибудь замок. – Чейз обвел взглядом комнату. Конечно, Гаррет-Парку было далеко до замка, но наверняка это лучшее обиталище из тех, в которых до сих пор доводилось жить мисс Стриктон. – Из всего этого ясно лишь то, что Стивен действовал несколько поспешно, но не совершил ничего, что нельзя было бы исправить. Вероятно, он всего лишь попытался схватить ее в объятия и ускакать с ней в направлении солнца. И что же в этом ужасного?
– А то, что мисс Стриктон отнюдь не была в восторге, когда он бросил ее на вонючую клячу поперек седла и повез, словно мешок картошки. В итоге она порвала платье, потеряла жемчужное ожерелье, и еще им пришлось вырезать куманику из волос, когда она свалилась с лошади в грязь прямо посреди поля.
Это выглядело уже совсем не по-рыцарски, и Чейз покачал головой:
– Мне неприятно говорить об этом, но твоему брату явно недостает деликатности.
– Деликатности? – Харриет вспыхнула. – Какое отношение деликатность имеет ко всему этому?
Чейз поправил подушки и устроился удобнее.
– Полагаю, вся проблема в исполнении. Как правило, женщинам нравится, когда к ним пристают или из-за них совершают глупости.
– Быть похищенной ты называешь «приставанием»? – Харриет явно была уязвлена этой мыслью.
– Ну, видишь ли, быть увезенной на коне, как это сделал рыцарь... как там его звали... – это же совсем другое дело. Я сказал Стивену, что женщину с характером нужно поразить каким-нибудь романтическим жестом.
– Так ты в самом деле ему это подсказал?
– Ну да, я рекомендовал ему придумать способ заявить о себе и начать с пикника на природе, но, похоже, твой брат решил иначе.
– Просто поверить не могу! Ты вот так спокойно сидишь здесь, в то время как мисс Стриктон жестоко отвергла Стивена, а ее отец пришел к матушке и потребовал, чтобы Стивен не появлялся на пороге их дома и держался подальше от их семьи, пригрозив в противном случае вызвать констебля. Матушка сейчас в полном расстройстве, не говоря уж о самом бедняге Стивене. Что это, как не скандал самого низкого пошиба, – и все по твоей вине...
– Ну уж нет, это ты на меня не повесишь: я только посоветовал парню взять дело в свои руки, но никогда не подбивал похищать малышку. Если не веришь мне, спроси его самого.
– Спросить?
– Ну да. – Чейз уверенно кивнул. – Он мог выудить эту идею из того, что я упомянул рыцаря как там его... Но я никогда не советовал ему вытворять подобные смехотворные вещи, тем более что сам никогда так не поступил бы.
У нее опустились плечи.
– Неужели не поступил бы?
– Господи, конечно же, нет! Я что, выгляжу зеленым юнцом? – Чейз запнулся, неожиданно ощутив, насколько интимно выглядит вся сцена. Они с Харриет наедине в его комнате, причем сам он сидит голый в теплой постели. При этой мысли все его тело напряглось, и ему пришлось поправить одеяло на коленях, дабы прикрыть свою реакцию.
Щеки Харриет вспыхнули, и она отвела взгляд, однако осталась рядом с постелью.
– Думаю, мне следовало попросить Стивена выражаться точнее, но когда он сказал, что ты подал ему эту мысль, я предположила самое худшее. Прости, я сожалею, что...
Воспользовавшись моментом, Чейз немедленно перешел в атаку:
– Если ты действительно сожалеешь, тебе придется доказать это.
– Как доказать?
– Поцелуем.
– Ну, это уж слишком, мистер Сент-Джон. – Харриет восхитительно зарделась и поспешно направилась к выходу, но Чейз действовал быстрее, и девушка оказалась у него на коленях, прежде чем успела пискнуть. Какое-то мгновение они в упор глядели друг на друга, пока жар стремительно накатывался на них крутыми волнами. Тело Чейза напряглось от охватившего его неудержимого желания. О, как безнадежно он мечтал о ней ночами! И вот теперь, когда она сидела на его голых коленях, расстаться с ней просто так казалось ему выше его сил.
– Отпусти меня, – задыхаясь, прошептала Харриет.
– Ни за что!
В ее глазах мелькнуло раздражение.
– Я же сказала, что по ошибке обвинила тебя. Если бы ты только видел Стивена, когда он вернулся...
– Я бы посоветовал ему высоко держать голову, оторваться от грешной земли и вести себя как мужчина.
– Да что ты знаешь насчет того, чтобы высоко держать голову? Если у тебя тысячи собственных слуг и сотни домов, это еще не значит...
– Еще как значит. – Чейз тяжело вздохнул, и уголки его рта грустно опустились.
Харриет замерла; ее раздражение неожиданно испарилось перед внезапной вспышкой любопытства. Перед ней вдруг промелькнул образ совершенно другого, незнакомого Чейза; это было так, словно за внешностью высокомерного эгоиста скрывалась душа страдающая и печальная. Да, он определенно являлся загадкой, этот пугающе привлекательный мужчина. Вызывающе дерзкий внешне, на первый взгляд интересующийся лишь самим собой, он тем не менее мог быть добрым и заботливым.
Харриет не могла отвести глаз от соблазнительной линии его губ, от мужественного лица. Руками чувствуя тепло его обнаженного тела, она, к собственному удивлению, вдруг ощутила разгорающееся внутри желание.
Господи, до чего же он соблазнителен! Но каким бы желанным этот человек ни казался, все равно он чужой в Стикл-Бай-Зе-Ривер и в Гаррет-Парке.
Их взгляды встретились, и в тот же момент что-то замерцало в глубине его глаз – искра, вспыхнувшая в ответ на зов ее сердца. Что-то изменилось, стронулось с места...
– Харриет, – прошептал Чейз и тут же, притянув к себе, приник к ее губам жарким поцелуем.
Глава 20
Любовь никогда не приходит как подарок, в аккуратном пакетике, перевязанном ленточкой с бантиком – она бурлит подобно мутной реке, только намного более шумно, несравненно более беспорядочно, неуправляемая и неподдающаяся контролю.
Графиня Грейли – своей новой невестке, миссис Брендон Сент-Джон, когда обе они занимались вязанием носков для бедных.
Харриет задрожала и закрыла глаза. Это было чистой воды безумие. Впрочем, разве ей не все равно? Она никогда раньше не чувствовала такого непреодолимого желания, близкого к сладострастию и откровенной похоти. О, это сладостное ощущение, когда тебя страстно и неудержимо желает мужчина – настоящий мужчина, да еще такой, как Чейз Сент-Джон.
– Харриет, – зашептал он ей на ухо, и его жаркое дыхание чуть пошевелило ей волосы. – Я хочу тебя. Я хочу быть с тобой. – Он дотронулся до ее шеи и прошептал, почти касаясь губами кожи: – И в тебе.
