Она тихонько прошла к трону, сунула руку в плевательницу и выудила одно печенье. Осторожно нащупала кончик лежащей внутри бумажки и аккуратно вытащила её, а на её место вложила своё фальшивое пророчество. Опустила печенье в сосуд — здесь оно и будет лежать, словно бомба со взведённым часовым механизмом, и ждать, когда МакГилл запустит в плевательницу свою жадную клешню.
На рассвете следующего дня МакГилл и ещё пятеро членов команды отчалили от «Сульфур Куин», направляясь в короткий рейд на Рокэвэй Пойнт. Кто-то оставил в углу шлюпки кучку одеял. Зачем они здесь? МакГилл приказал убрать их и бросить в танк — ко всей остальной его «собственности». Шлюпку спустили на воду, завели мотор, и понеслись к берегу.
Никто не обратил внимания на привязанный к носу лодки трос, болтающийся в воде. Если бы пиратам пришло в голову вытащить его, то они обнаружили бы Ника — намотав другой конец троса на руку и скрывшись под водой, мальчик устремился к берегу вслед за шлюпкой.
Глава 23
Коварное пророчество
У Аллиного плана был только один недостаток: невозможность угадать, когда же МакГилл доберётся до того самого печенья, которое она подкинула в плевательницу. Она уже начала подумывать, не добавить ли к нему пару-тройку других, но тут судьба выписала очередной крутой вираж.
Алли как раз собиралась отправиться в камеру с сокровищами и напечатать ещё несколько пророчеств, когда Урюк и с ним четверо других Квазиморд ворвались в её каюту, даже не постучавшись.
— Марш на палубу! — рявкнул Урюк. — Он требует тебя! Немедленно!
Вообще-то, ничего необычного. МакГилл делал то, что ему в башку втемяшится: вызывал к себе людей, когда заблагорассудится, невзирая на время суток. Однако чтобы Урюк ворвался к Алли в каюту вот так, не постучав — такое произошло впервые.
— Что ему надо?
— Тебя ему надо, — коротко бросил Урюк. Хотя в последнее время он оказал Алли немалую помощь, сейчас он не прибавил ничего — ни слова ни полслова. И по лицу ничего не возможно было прочитать. — Лучше не заставляй его ждать.
Когда Алли появилась на тронной палубе, МакГилл уже сидел там — клешни стиснуты, ужасный взгляд ужасных глаз — ещё ужаснее, чем обычно. Рядом с ним стоял здоровенный Послесвет, которого, как припомнила Алли, она некоторое время не видела на судне. Амбал был облачён в нелепый борцовский костюм.
— Добрейший вечерочек! — сказал МакГилл.
— Ты хотел меня видеть? — спросила Алли.
— Да. Мне бы хотелось узнать всё о ступенях, начиная с восьмой по двенадцатую.
— Ты сначала седьмую преодолей, — ответила Алли, — а тогда я расскажу тебе про восьмую.
Идея Алли относительно седьмой ступени была просто великолепной. Поскольку МакГилл обожал задирать всех вокруг по поводу и без повода, «учительница» решила, что седьмой ступенью станет обет молчания на семьдесят два часа. Похоже, монстру не удалось выдержать и суток.
— Ты заговорил, — констатировала Алли. — Значит, придётся начинать всё с начала.
МакГилл махнул лапой амбалу:
— Бульдозер, тащи его сюда.
Бульдозер с готовностью подчинился. Он скрылся за переборкой надстройки и тут же вернулся, катя перед собой бочку, которую затем поставил посреди палубы.
— Ты что, собираешься засунуть меня туда? — спросила Алли. — Но ведь тогда ты никогда не узнаешь, в чём состоят последние четыре ступени!
МакГилл кивнул Бульдозеру, и тот сорвал с бочки крышку. Она была полна какой-то жидкости, но там находилось и что-то ещё — что-то светящееся. Как только крышка слетела, это что-то мгновеноо, как пружина, распрямилось во весь рост и забрызгало всё вокруг склизким огуречным рассолом.
В тот же момент, как Алли узнала новоприбывшего, она поняла, что у неё серьёзные, очень серьёзные проблемы.
Это был Проныра.
Тот тоже узнал девочку.
— Ты! — завизжал он.
МакГилл поднялся.
— Это я доставил тебя сюда, — обратился он к Проныре. — Так что вопросы здесь задаю я, а ты на них отвечаешь.
— А если я не захочу?
— Тогда — обратно в бочку.
Проныра вытянул руку, и всё, что беспризорно валялось на палубе, поднялось в воздух и полетело в МакГилла.
— Прекрати! — взревел МакГилл, — или в следующий раз ты вылезешь из бочки в центре Земли! Мне начхать, что ты умеешь швыряться всякой дрянью. Нашёл, чем удивить! Я одолел тебя раньше, и если ты не перестанешь выпендриваться, сделаю это опять, но уж на этот раз пощады не жди! — Летающие объекты улеглись на палубу. — Вот так-то лучше. А теперь отвечай на мои вопросы.
Проныра воззрился на него с такой ненавистью, что от неё не только молоко — время могло бы свернуться.
— Что ты хочешь знать?
— Не верь ничему, что он скажет! — выкрикнула Алли, но МакГилл проигнорировал её протест.
— Расскажи мне об этой девчонке и её друзьях. Расскажи мне, что она умеет!
Проныра захихикал.
— Она? Да ничего она не умеет! Я предложил ей учиться у меня, но она отказалась.
— А мне не нужны были его наставления! — парировала Алли. — Я нашла другого учителя.
— Нет никакого такого «другого», кто мог бы научить тому, что делаю я! — нагло заявил Проныра. — Когда ты пришла ко мне, то ничего не умела. Ты и по-прежнему ничего не умеешь!
— Неправда! Я умею вселяться в людей! — возразила Алли. — Я умею скинджекить.
Ей очень хотелось, чтобы в её голосе звучала сила и уверенность в себе, но вместо этого он дрожал и срывался.
— Это так, — подтвердил МакГилл. — Видел собственными глазами.
Проныра выбрался из бочки и приблизился к Алли; его мокрые мокасины оставляли на настиле палубы цепочку солёных следов.
— Может быть, — согласился он. — У неё есть неразвитая способность двигать предметы, так что вполне может статься, что есть и талант к скинджекингу.
МакГилл подошёл к ним поближе.
— Вот что я хочу знать: можно ли этому научиться? Она может научить меня скинджекить?
Отвёт Проныры был твёрд и однозначен:
— Нет, не может.
МакГилл наставил на Проныру кривой мохнатый палец с острым ногтем:
— Тогда ты будешь учить меня!
Но Проныра покачал головой.
— Этому нельзя научить. У тебя либо есть способности, либо их нет. Ты долго пробыл в Междумире, значит, знаешь, на что способен. Если тебе до сих пор ни разу не удавалось овладеть телом живого человека — ты никогда не сможешь этого сделать.
— Понятно.
Алли явственно ощутила, как МакГилла охватывает неистовое пламя гнева — от него даже вроде как жаром повеяло. Жаром центра Земли.
