Кэтрин улыбнулась в знак своей симпатии к нему и сказала:
— Охотно побываю в церкви. Лэрд кивнул.
— Вам надо осмотреть весь остров, — заявил он. — Дэвин завтра покажет его вам и вашему мужу. Чем скорее вы начнете знакомиться с этим местом, тем лучше.
Краешком глаза Кэтрин заметила, что Хэлдоран поджал губы. Не исключено, что дед ведет себя с ней как с будущей наследницей, чтобы подразнить Клайва. На старого задиру это вполне похоже. Вряд ли за такой короткий срок он успел сделать свой выбор, так что преждевременная радость может испортить все дело.
Когда договорились с констеблем о завтрашней встрече, Хэлдоран сказал:
— После экскурсии загляните ко мне в Рагнарок на чашку чая. Весьма экзотическое место.
— Рагнарок[4]? — удивленно спросила Кэтрин — Это ведь скандинавский вариант слова «Армагеддон»?
— Именно так — сумерки богов, — с холодной усмешкой подтвердил лорд. — Весьма мелодраматическое название для дома, но мой дед хотел увековечить прошлое острова, уходящее корнями в историю викингов.
— Но чаепитие никак не вяжется с мелодрамой, это вполне земное удовольствие. Непременно заглянем к вам. Спасибо за приглашение.
Кэтрин поднялась.
— Обед закончен, а поскольку я сижу напротив хозяина, то полагаю, что просто обязана подать дамам пример и покинуть столовую, чтобы джентльмены могли насладиться портвейном, однако не знаю, куда мне идти.
Все засмеялись. Глинис Пенроуз и Элис Мэтьюз отвели ее в гостиную. Кэтрин почувствовала облегчение — по крайней мере не надо было говорить о высоких материях.
— Так приятно с вами познакомиться, миссис Мельбурн, — очень искренне сказала Глинис, жена управляющего, когда все расселись. — С тех пор как ваш дедушка сообщил о вашем существовании, появилось много разных слухов. Мы полагали, что вы великосветская дама и не снизойдете до общения с простыми людьми вроде нас.
— Я обычная жена военного, — ответила Кэтрин, садясь в кресло, — а вовсе не великосветская дама. С того самого момента, как мы приехали в Пенуорд и встретились с Джорджем Фитцуильямом, у меня такое чувство, будто все вокруг знают обо мне больше, чем я сама.
— Это обычное дело в таком маленьком обществе, как наше, — беспечно заявила Элис Мэттьюз. — Но у жителей Скоала добрые сердца. Очень скоро вас примут за свою, раз вы родились на острове.
Решив, что сейчас самое время получить ответы на интересующие ее вопросы, Кэтрин сказала:
— Очень хотелось бы узнать хоть что-нибудь о семье моей матери, о ее братьях и сестрах, если они есть, или других близких родственниках.
Глинис и Элис переглянулись, словно им предстояло раскрыть Кэтрин какой-то секрет.
— Ваша мать носила фамилию Де Салль, — сказала наконец Глинис. — Она была единственным ребенком в семье, и прямых родственников у вас нет, но моя девичья фамилия Де Салль, таким образом, мы с вами родственники. Скорее всего двоюродные сестры.
— Как приятно иметь родственников. — Кэтрин подалась всем телом вперед. — А знали вы мою мать?
— Знала, и даже помню, хотя была совсем маленькой. Такую красавицу нельзя не помнить. Ну вам-то это хорошо известно. — Глинис слегка улыбнулась. — А до чего своевольная! Каждому было ясно, что они с Уиллом собираются пожениться, но и ее, и его родители категорически возражали. Слишком велика была разница в положении. Он — сын лэрда, она — дочь мелкого арендатора, даже не члена совета.
— А что такое совет?
Удивленная неосведомленностью Кэтрин, Элис пояснила:
— Согласно норманнской хартии лэрд обязан поставлять своему господину, герцогу Корнуоллскому, сорок вооруженных людей. Первый лэрд выделил землю каждому воину. Земельный надел и право заседать в островном совете передаются по наследству старшему сыну.
— Понимаю. А Дэвин — член совета?
Глинис снова взглянула на Элис.
— Нет, но он был способным парнем, и его послали на материк изучать сельское хозяйство.
Кэтрин оставалось лишь догадываться о том, что не было произнесено вслух. Разговор был прерван появлением в гостиной викария и Дэвина.
— Лэрд изъявил желание переговорить с вашим мужем с глазу на глаз. — Дэвин едва сдерживал смех. — Не думаю, что это опасно.
Бедный Майкл. Ему пришлось заплатить высокую цену за то, что его выхаживали после ранения в Брюсселе. Полчаса спустя он и дед присоединились к остальным, и Кэтрин нисколько не удивило, что оба выглядели усталыми.
Майкл подошел к Кэтрин.
— Не хочешь подышать свежим воздухом на балконе?
— С удовольствием.
Они вышли. Закрыв за собой французские двери, Майкл обнял ее за плечи.
— Пусть все видят, какие мы нежные супруги, — прошептал он.
Кэтрин улыбнулась и, в свою очередь, обвила рукой его талию.
— Дед устроил вам настоящий допрос?
Майкл округлил глаза.
— Хуже, чем во французском плену. Лэрд, похоже, слышал о поведении Колина, высказал мне все прямо в лицо и заявил, что я недостоин его внучки, с чем, разумеется, я немедленно согласился.
И смеясь, и ужасаясь, Кэтрин воскликнула:
— Какой кошмар! Надеюсь, это немного смягчило его?
— В конце концов да. Я что-то болтал ему о жестокостях войны, способной толкнуть человека на безрассудство, и обещал, поскольку чудом остался в живых, изменить всю мою жизнь. — Майкл вдруг помрачнел. — Как-то неловко обманывать старика. Характер у него, разумеется, тяжелый, но нет сомнений, что он заботится о своих подданных.
Кэтрин прикусила губу.
— Жаль, что я поставила вас в трудное положение. Ведь с самого начала вы предупреждали меня о возможных осложнениях.
Он крепче обнял ее.
— По-моему, это тот самый случай, когда цель оправдывает средства. Вы станете отличной хозяйкой Скоала. Но сначала необходимо убедить вашего деда в нашей полной надежности и в прочности нашего брака. Как человек старомодный, он считает, что женщина должна иметь мужа.
— Что же, давайте продемонстрируем им нашу супружескую любовь.
Она встала на цыпочки и прикоснулась губами к его губам, желая выразить ему тем самым свою благодарность и не ожидая столь бурной реакции с его стороны. Задохнувшись, он впился губами в ее губы, и они раскрылись навстречу его поцелую. Сладкая истома охватила Кэтрин, и она почувствовала, что слабеет под напором его всепоглощающей силы… В то же время она ощутила прилив бодрости, усталость исчезла.
О таком поцелуе Кэтрин и мечтать не могла, потому что за всю свою жизнь не испытала ничего подобного. Она то сжимала Майкла в объятиях, то отпускала. С первой же встречи она почувствовала влечение к Майклу, с его мужественной силой, способной прогнать все ее страхи, заворожившей ее.
