Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– Прости? – осторожно переспрашивает Лиза.
Мало ли кто это. Может, местная наркоманка.
– Я спросила, звать-то тебя как? – Девица коротко дергает головой, и длинная челка шторкой опускается на правый глаз.
«Обычная неформалка, – успокаивает себя Лиза. – На кладбище и не таких психов встретишь». Только вот почему-то на этот момент она совершенно забывает о себе и о том, как сама выглядит на фоне древних памятников.
– А тебе какое дело?
Девица самодовольно цокает языком:
– А-а, вот как мы заговорили!
– Ты кто вообще такая? – не унимается Лиза.
Зачем с ней разговаривает, с этой сумасшедшей, сама не знает. Возможно, хочет отвлечься, вновь хотя бы ненадолго стать человеком.
– Я Марена, царица смерти. – Даже глазом не моргает.
Лиза выдавливает из себя смешок, но он выходит карикатурный, ненастоящий.
– Да, а я Афродита.
Марена не отвечает. Стоит и пялится на Лизу, совсем как строгий учитель в ожидании ответа класса на элементарный вопрос. Эта игра в гляделки продолжается маленькую вечность, пока Лиза не понимает, что что-то внутри начинает нестерпимо жечь.
– Ладно, я Лиза.
– Не-ет, – тягучая улыбка растягивается от уха до уха, – скажи свое настоящее имя.
Она хочет скрыть правду, молчать, крепко сжав губы в почти детском упрямстве. Только вот слово само собой юркой птицей вылетает изо рта:
– Мира.
– Хорошо, Мира, – расслабляется Марена, – вот мы и познакомились. Ходят слухи, ты тут собралась вершить свое правосудие. Так это правда или нет?
Сверху на Лизу будто выливают ушат ледяной воды. И она стоит перед этой девицей, совсем как когда-то давно стояла перед отцом: маленькая, слабая, одна против целого мира. Сейчас до нее наконец доходит, что в неформалке перед ней спрятана гораздо наиболее могущественная сущность из всех, что она когда-либо встречала.
– Не понимаю, о чем ты. – Только голос-то предательски дрожит, трещит, как тонкий апрельский лед.
Еще мгновение назад Маруська стояла у низенькой оградки, а теперь прижимается к Лизе вплотную. Нос к носу. Даже их дыхание становится общим.
– Да ладно, – шепчет богиня, – можешь хахаля своего обманывать, но меня не проведешь.
– Он меня поймал.
– Что? – не понимает Мара.
Лиза отступает на несколько шагов назад и начинает терпеливо объяснять:
– Обещал одно, а в итоге облапошил, понимаешь?! Привязал к себе, как ручную собачонку, шага в сторону сделать не дает. А я уж, раз оказалась в этом теле, хочу жить нормальной жизнью. Я цербер для него, понимаешь? Стерегу дорогую ему вещицу – и все. Как только все закончится, он от меня сам избавится, так что тут скорее вопрос в том, кто первый нарушит статус-кво.
– Ты хоть понимаешь, что творишь? – Только сейчас в светлых глазах Марены начинает проглядываться вековая мудрость, которая до этого упрямо скрывалась за пеленой земной оболочки. – Если без тебя здесь ничего не изменится, то без него мир превратится в хаос. Ты это осознаешь?!
– Мне все равно, – упрямо отвечает Лиза, и обе девушки понимают: это правда. – С ним для меня здесь все равно нет будущего.
Сейчас она скорее похожа на раненого зверя, загнанного в угол зубастым хищником. Больше сотни лет Лиза не то чтобы влачила жалкое существование – ее, можно сказать, вообще не было. Она сидела в кармане у своего «спасителя», словно подобранный на лесной тропинке ежонок, своими иголками не способный даже оцарапать.
Уставшая от разговора Марена садится на одну из обшарпанных лавочек у захоронения кого-то по имени «Леонид Мирный». Какая ирония, если учесть, что до мира им всем сейчас как пешком до китайской границы.
Хорошо, наверное, быть простым смертным! Живешь себе, погрязший в простых житейских проблемах: какую рубашку сегодня надеть, что приготовить на ужин, как жить, если тебе изменили. Ничего глобального, никакой ответственности. Живи себе тихо да умри спокойно. Наплоди целый выводок таких же, как ты, кто потом будет годами спрашивать себя, зачем он пришел на эту землю, и, не находя ответа, возвращаться к более простым вопросам: кого любить, кого ненавидеть, кого презирать и кому завидовать.
– Понимаю, – только и говорит Маруська. Голос ее, прежде такой мощный и глубокий, сейчас тише легкого весеннего ветерка.
– В смысле? – не понимает Лиза. Немного поколебавшись, она присаживается на противоположный край скамейки.
Так они и сидят: смерть и чужая жизнь – не в силах двинуться с места.
– В коромысле, – огрызается богиня, словно где-то внутри нее запрятан сложный подросток. – Это мой первый раз среди людей. Раньше я сидела себе там, наверху, думала: ну чего в этом такого интересного? Игра, где тебе дается шесть-семь десятков лет, а ты должен успеть урвать лучший кусок, чтобы потом умереть ни с чем.
Лиза подхватывает:
– Ага, чтобы потом постучаться в ворота Беловодья и понять, что тебя там почему-то не ждут.
Маруська задумчиво опирается подбородком о собственный кулак.
– Кстати, о наболевшем. Тебе повезло, что ты не богиня, Мирка. У наших там сейчас такой бардак, какого я уже сотни лет не видела. Хочешь взглянуть?
Такого предложения Лиза не ожидала, тем более после таких нотаций от самой богини смерти. Она сдавленно кивает, но даже этого короткого жеста хватает, чтобы реальность вокруг в один миг изменилась.
Они все еще сидят на той же старой скамейке, только вот вокруг совсем другие мертвецы. Более… живые, что ли.
Лиза вскакивает с места и начинает изумленно оглядываться по сторонам. Первое, что бросается ей в глаза, это огромное количество самых разных людей. Чаще старых, чем молодых, но здесь можно заметить даже крошечных младенцев.
В поле, куда перенесла их богиня смерти, стоит теплое лето; всюду пестреют алые капли перезрелой луговой клубники. Солнце ласково целует лучами всех, кто не спрятался в тени раскидистых кустов шиповника.
Приглядевшись, Лиза понимает, что люди собрались здесь не просто так. Они стоят в очереди, причем последняя движется так медленно, что многие сидят на земле, сплетая друг с другом соломинки или весело болтая с соседями.
Лиза пытается сделать шаг вперед, чтобы получше разглядеть собравшихся, но ноги внезапно превращаются в две неподъемные гири. Девушка мгновенно начинает паниковать.
– Тише-тише. – Маруська заботливо опускает руку на ее плечо. – Все в порядке, это тебя тело обратно тянет. Оно же еще живое.
Тогда-то и становится понятно, что здесь делают все эти люди: ждут своей очереди, чтобы постучаться в ворота Беловодья. И судя по размерам очереди, ждут довольно давно.
Тем временем к ним стремительно приближается суровый мужчина в грязном коричневом плаще. Усы мертвеца до ужаса похожи на большую щетку для чистки обуви, а черные крохотные глазки опасно сверкают при свете полуденного солнца.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
