Уже стемнело, когда мы вышли из Полицейского Участка и поехали по «Гран Рут де Сен-Жан» по домам.
— Хотите, поговорим? — застенчиво предложил я.
— Вилочку на минуту оставили одну — сестра пошла в сортир, — и она просто поднялась с постели и бросилась в закрытое окно. Сестра тут ни при чем — Вилочка не шевелилась несколько дней. Меня, разумеется, предупреждали. Кататоники уверены, что умеют летать, видите ли. Ангелы.
— Сэм… — начал я.
— Будьте добры, Чарли, заткнитесь.
Я попробовал еще раз, когда мы доехали до его дома.
— Послушайте, — сказал я, — не согласитесь ли вы сегодня переночевать у нас?
— Спокойной ночи, Чарли, — ответил он и захлопнул дверь.
Дома я рассказал Иоанне обо всем как можно короче, затем объявил, что намерен писать письма. Прошел в свою гардеробную и встал у открытого окна, в темноте. За полями дом Сэма весь пылал огнями, затем один за другим они стали гаснуть. Я покрепче схватился за подоконник. Было очень холодно, и на лицо мне сыпалась морось.
Когда послышался выстрел, я остался там же, где стоял.
В комнату просочился Джок.
— Со стороны «Шершень-фьють» стреляли, — сообщил он.
— Да, — ответил я.
— Крупнокалиберный пистолет по звуку.
— Правильно.
— Ну, и мы туда идем?
— Нет.
— Звонить будете, мистер Чарли?
— Ступай прочь, Джок.
Через пять минут тихонько вошла Иоанна и обняла мою руку, прижав ее к своей бедной истерзанной груди.
— Чарли-дорогуша, почему ты стоишь тут в темноте и дрожишь? И плачешь? Ну хорошо, прости меня, прости, разумеется, ты не плачешь, я и так вижу, что ты вовсе не плачешь.
Но окно она закрыла, и задернула портьеры, и подвела меня к кровати, заставила лечь, расправила на мне одеяло.
— Спокойной ночи, Чарли, — сказала она. — Теперь, пожалуйста, поспи.
— Ох, ну что ж, — вздохнул я. Но мне бы хотелось ей рассказать. — Иоанна, — сказал я, когда она уже открыла дверь.
— Да, Чарли?
— Я забыл поинтересоваться — как там кенар?
Она не ответила.
— Умер, не так ли?
Иоанна прикрыла за собой дверь. Очень мягко.
