Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Ингэн привез с собой не только дзэн, но и каллиграфию эпохи Мин и сэнтя (китайскую чайную церемонию). Тем временем в Мёсиндзи потрясение от Ингэн длилось десятилетиями. Монахи возродили дзэндо (зал для медитаций), копируя зал, построенный Ингэном в Мампукудзи. Руководители противоИнгэновских фракций выкрикивали «Кацу!» еще громче и сильнее наносили удары своими тростями. Учениками таких группировок были такие великие мастера, как Хакуин и Такуан, и дзэн Мёсиндзи вновь возродился. Таким образом, путем действия и противодействия, один китайский монах успешно революционизировал японский Риндзай Дзэн.
Мампукудзи по сей день стоит практически нетронутым со времен Ингэн. Вход представляет собой трехзвенные ворота, построенные в стиле китайских декоративных ворот пай-лоу. Внутри коридоры колонн из тикового дерева и баллюстрады, украшенные свастиками, окружают двор, засаженный соснами. На каждых воротах и на каждом здании развешены каллиграфические символы, которые написали Ингэн и его последователи. Мампукудзи отражает Китай династии Мин.
Япония подобна устрице. Устрицы не любят инородные объекты: когда даже малейшая крупица попадает в раковину, устрица находит такое вторжение невыносимым и слой за слоем покрывает ее перламутром, в итоге создавая прекрасную жемчужину. Тем не менее, несмотря на то что жемчужины отличаются по размеру и блеску, они выглядят очень похоже. В процессе покрытия инородного тела перламутром, от его изначальной формы и цвета не остается и следа. Подобным образом Япония покрывает любую культуру, пришедшую из-за границы, превращая ее в японскую жемчужину. Готовая жемчужина представляет собой предмет необычайной красоты – зачастую, как в случае с чайной церемонией, более совершенный, чем изначально – но природа подлинного образца утеряна. Именно поэтому в Японии, в которой расположены тысячи итальянских и китайских ресторанов, почти нет истинно итальянской и китайской еды. Состав блюд меняется и запивается, и здесь даже существует оливковое масло, которое «специально адаптировано под японский вкус».
Япония подобна устрице. Устрицы не любят инородные объекты: когда даже малейшая крупица попадает в раковину, устрица находит такое вторжение невыносимым и слой за слоем покрывает ее перламутром, в итоге создавая прекрасную жемчужину.
Хотя зарубежное влияние приветствуется, основное правило – это никогда не предоставлять ответственность самим иностранцам. Это было одной из основных причин для конфликта между компаниями Trammell Crow и Sumitomo Trust. Sumitomo Trust хотели заполучить ноу-хау Trammell Crow, но настоятельно отказывались позволить менеджеру из Далласа руководить офисом в Японии. Это был одним из основных факторов, по которым Trammell Crow приняли решение прервать договор и выйти из проекта Kobe Fashion Mart до его завершения.
Во времена моего предпринимательства я часто встречал иностранных сотрудников, которые привлекались для помощи в головных офисах японских банков или страховых агентств. Иногда мы ходили выпить после работы, и мне всегда приходилось выслушивать печальные рассказы. В то время лучшие биржевые брокеры Нью-Йорка и Лондона видели в процветающей Японии идеальные карьерные возможности. Они приезжали, чтобы создать нишу в развивающемся мире токийского предпринимательства, только чтобы узнать, что в их компаниях мнение иностранцев не считалось авторитетным, к их мнению не прислушивались. Чем дольше они там оставались, тем сильнее было их разочарование. Тем временем японские руководители жаловались: «На иностранцев нельзя положиться. Мы приводим их в офис, показываем им все, а они уходят в другие компании». Причина, конечно же, в том, что, в большинстве случаев работа, предложенная иностранцу в Японии, бесперспективная. В данный момент это является серьезной проблемой в Юго-Восточной Азии, в которую Япония много инвестировала и теперь испытывает острую необходимость в профессиональных местных кадрах. Однако это те люди, которым не нравится находиться на низких должностях, и они вскоре покидают компанию.
На протяжении веков Японии удавалось ограждаться от иностранцев. Самым большим исключением были годы перед Второй мировой войной, когда тысячи китайцев перебирались в Иокогаму и Кобе, а тысячи корейцев против своей воли ввозились в Японию в качестве рабочей силы. Сегодня потомки этих поселенцев формируют крупные коммуны. Большинство других известных случаев иностранного влияния в Японии, в особенности те, которые связаны с Западом, скрывают неудачи, а не успехи. К примеру, в период Эдо, голландцам было разрешено вести торговлю с острова Дэдзима в порту Нагасаки. Охраняемый остров соединялся с основной территорией Японии узким мостом, который закрывался после рабочего времени. Торговцы могли попасть на основную территорию только по пропускам и на ограниченный период времени. Примечательная вещь о Дэдзиме – это то, что она не являлась способом впустить голландцев в Японию, а была попыткой не позволить им пробраться.
На протяжении веков Японии удавалось ограждаться от иностранцев. Самым большим исключением были годы перед Второй мировой войной, когда тысячи китайцев перебирались в Иокогаму и Кобе, а тысячи корейцев против своей воли ввозились в Японию в качестве рабочей силы.
Идзинкан («иностранные резиденции»), группы больших домов, в которых жили иностранные торговцы в конце XIX и начале XX века, являются популярной достопримечательностью в Кобе. Путеводители описывают их как пример интернационализма Кобе, но на самом деле дома иллюстрируют пример неудачного общества. Семьи, которые когда-то жили там, исчезли, а количество иностранных жителей в Кобе сокращается с каждым годом. В конце 1980-х годов, американское консульство переехало в Осака, а в 1990-х годах интернациональные школы в Кобе едва выживали.
История недопущения иностранцев в страну напрямую связана с отлаженной работой социальных структур Японии – именно по этой причине Япония не позволяет пребывание большого количества иностранных работников и студентов, даже несмотря на то, что ее промышленности необходима дешевая рабочая сила, а будущее Японии в какой-то степени зависит от успешного обучения группы иностранных инженеров и предпринимателей и их квалификации в самой стране. Свободное допущение различных рас, вероисповеданий и философий в японское общество рассматривается консервативным правительством в качестве угрозы дестабилизации. Таким образом, дверь в Японию пока что остается лишь слегка приоткрытой.
Другое дело – Мампукудзи. Молодой сёгун наделил монаха по имени Ингэн настоящей властью и приветствовал его последователей и большую китайскую коммуну, которая была основана в Нагасаки. Когда Ингэн скончался, новым главой секты Обаку стал его последователь Мокуан, который прибыл вместе с ним из Китая. Двадцать одно поколение настоятелей храма, происходивших из Китая (не считая одного или двух японцев), заведовало Мампукудзи в течение 123 лет, пока, наконец, японские настоятели не взяли храм под контроль ввиду нехватки китайских иммигрантов. В этот момент начался процесс покрывания крупицы перламутром, и храм постепенно превращается в очередную жемчужину. Тем не менее, Мампукудзи никогда не отрекался от китайского происхождения; он остается единственным самым успешным и долговременным проектом, основанным иностранцем в истории Японии.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
