Книга Разведи меня, если сможешь - Ника Ёрш

— Что делать, если влюбляешься в некроманта? Ты не думай, мне просто так интересно, только в теории.

— Не знаю, Кэтрин, я таких мазахисток еще не встречала, — Донна передернула плечами. — Даже в теории лучше держаться от них подальше. И от менталистов тоже.

— А твой муж? Он не маг? — не отставала я.

— Очень слабый артефактор, — при воспоминаниях о некоем Коуле на губах Донны заиграла нетипичная для нее романтичная улыбка. — У него другие потрясающие таланты.

— Например? — не удержалась от вопроса я.

— Он умеет слушать, не перебивая, умеет молчать, когда другие начинают давать советы и критиковать, умеет так посмотреть, что чувствуешь себя особенной… Я бы пошла за ним на край света, но, слава богу, он об этом не просит.

— Значит, в нем совсем нет изъянов?

Взглянув на Донну, внимательно следящую за движением авто, поняла, что она может быть и мягкой. С мужем так точно. Нельзя говорить с такой теплотой о том, кого не любишь всей душой.

— Иногда ему нужно уединение, — чуть подумав, ответила она. — Кто-то обращается с просьбами или он сам находит что-то “невероятное, потрясающее, превосходное”, и тогда закапывается в древних книгах и свитках, читает, записывает что-то, ведет себя как помешанный… В эти дни, а иногда и недели, Коула просто нельзя трогать, остается только ждать возвращения в наш бренный мир.

— О, это мне знакомо, — засмеялась я. — Боюсь, со мной бывает примерно тоже, когда работаю. И для того, чтобы терпеть рядом такого человека нужно много терпения.

Донна удивленно посмотрела на меня:

— Адам, кажется, упоминал, что ты лишилась дара и много лет занимаешься домашним хозяйством. Это было в перечне проблем, которые нужно обсудить с менталистом. — Донна стала загибать пальцы руки: — Лишение дара, отсутствие воспоминаний, потеря и спутанность сознания, резкие смены настроения и преклонение перед Роджером Поуком. Я ничего не упустила?

Ничего.

Мне вдруг расхотелось говорить, но сестра Адама продолжала испытывающе на меня посматривать, ожидая реакции.

— Дар начал возвращаться, — нехотя проговорила я. — А в остальном все верно.

— О, ну это же прелестно. Сможешь себе на жизнь зарабатывать, — вполне логично рассудила Донна. — Когда меня Поук бросил, я не способна была два плюс два сложить — в мозгах была полная каша. С тобой он явно действовал аккуратней.

Мне показалось, что в ее голосе мелькнула обида, и губы сами растянулись в злой усмешке. Да, со мной он был аккуратнее, Донна, используя восемь лет по своему усмотрению, Роджер пощадил мой мозг, оставив возможность складывать простые числа, но вычеркнув любые воспоминания.

Вяло кивнув, я отвернулась к окну и вдруг задумалась, какой выглядела в глазах Адама. Эти его замечания, переданные сестре, про частую смену настроения и спутанность сознания… Кого он видит во мне? Бедную клиентку, временно ставшую его любовницей? Несчастную сумасшедшую, которую можно только жалеть? Отчаявшуюся женщину, бросившуюся на некроманта с голодухи?

Передернув плечами, ощутила внутренний холод.

Ужасно захотелось поговорить с самим Боннером на эту тему, откровенно, на чистоту… И тут же пришлось одернуть себя, признавая, что он был во всем прав, характеризуя меня как жертву ментального насилия. Хватило пяти пальцев, чтобы напомнить, сколько нерешенных проблем ждут своей очереди… И все они не его, а мои.

— Вот и Гнездо, — сообщила Донна, касаясь моего плеча и кивая головой в свою сторону. — Приехали.

Я перевела взгляд в указанном направлении и потеряла дар речи. Это был дворец, возвышающийся над морем и высеченный прямо в скале. Он поражал даже самое буйное воображение! Огромный мощный и, кажется, совершенно неприступный, в то же время буквально манил подойти ближе и убедиться, что это реальность, что кто-то по-настоящему наглый действительно посягнул на природу, обустроив в сплошном массиве скалы собственное “гнездо”.

— Земля здесь пронизана пещерными ходами, — вмешалась в мои мысли Донна, — а в подземелье самого замка вообще пускают только избранных. Там проходят обучение некроманты-старшеклассники.

— А поле вокруг? — уточнила я, увидев неподалеку трехэтажный особняк и несколько построек поменьше.

— Тоже их территория. Мы туда и поедем, — Донна выкрутила руль и свернула с дороги в сторону. — Гостям в замок нельзя. Ни родителям, ни родственникам, ни, тем более, случайным приезжим. Но нас примут в особняке.

Остаток пути мы ехали молча. Я смотрела на монументальное нечто, недаром названное Гнездом Ворона и не могла поверить, что сюда когда-то привезли маленькую девочку Марианну, а еще раньше Адама. Почемуто именно здесь наиболее ясно поняла, как страдала мисис Боннер, провожая сначала сына, а потом и внучку в это логово некромантов. Ужасный все-таки дар…

И в момент, когда вспоминала рассказ Донны, вдруг остро ощутила на себе чей-то взгляд. Мы как раз проезжали мимо торцевой стороны замка, когда на одной из открытых веранд я с разглядела миниатюрную черноволосую девочку. Она смотрела на нас, заложив руки за спину, строгая, в темном длинном платье, с бледным лицом, черты которого с такого расстояния я не могла разобрать…

— Марианна, — подтвердила мою догадку Донна и помахала рукой, на миг оторвавшись от руля. — Она знала, что мы приедем.

Стоило посмотреть вверх снова, как девушка развернулась и ушла, словно бы и не поняла, что приветствие относилось именно к ней.

Я удивленно вскинула брови, а Донна грустно улыбнулась и качнула головой, поясняя:

— Она ждала Адама, видимо… Нужно было уговорить его приехать.

— Они давно виделись?

— Да. По визофону созваниваются часто, но вот так, наяву, давно. Мы хотели отметить ее десятилетие на каникулах, но пока нет возможности забрать Мари домой.

— То есть, у них сейчас каникулы? — Я снова уставилась на пустую теперь уже веранду.

— Угу. Представляю, как она обрадуется, узнав, что Адам восстанавливает имение. Теперь наверняка захочет праздновать там.

— А тебе это не нравится?

— Конечно. Я годами пытаюсь найти к ней подход и из кожи вон лезу, чтобы угодить малейшим прихотям в редкие встречи. Тот дом полон тоски и несбывшихся надежд, понимаешь? Мы с Коулом обустроили для Мари комнату в собственном жилище, приезжаем постоянно, пороги обиваем… А она может даже не прийти на встречу, сказав, что голова болит. Жуткий характер, вся в отца.

Хмыкнув, я вдруг вспомнила, как трепетно Роджер всегда относился к собственной матери. Нет уж, эта деточка явно унаследовало характер по линии Боннеров… Один Адам чего стоил.