— Ваше Высочество, — обратился к нему лорд Вульфстон, сидящий напротив, — как вы думаете, Наполеон посмеет напасть на вашу родину?
Риджар немного пригубил вина.
— А кто этот Наполеон? — рассеяно спросил он.
За столом на какое-то время повисла удручающая тишина. Но через мгновение франт Бруммель, на дальнем конце стола, разразился смехом.
— Изумительное остроумие! — воскликнул щеголь, разрядив обстановку и тут же остальные, смеясь, подхватили его, приветствуя Риджара своими бокалами.
Фраза «а кто этот Наполеон?», как эхо раздавалось по всей комнате, как будто эта была самая остроумная шутка, что они когда-либо слышали. Лайлек странно посмотрела на мужа. Она была уверена, что Николай сказал именно то, что имел виду: он на самом деле, не имел понятия кто такой Наполеон. И все же, эти люди решили, что он так остроумно шутит. Лайлек заскрипела зубами. Ну, что за ирония!
— Принц Азов, — хихикнул Вульфстон, — можно мне украсть у вас столь остроумное выражение?
— Если моя жена не будет против потерять её, — можете её украсть, — ответил Риджар, не имея понятия, что значит «bon mot» (фр. остроумное выражение; острота).
Его ответ вызвал ещё один приступ всеобщего веселья. Леди Хакорт накрыла его руку своей. Она обольстительно медленно подняла на него глаза, обрамленные длинными ресницами.
— А, вы не просты, ваше Высочество, я права?!
Лайлек немного наклонилась вперед, отметив интимный жест хозяйки вечера. Почему-то это было ей неприятно. Лайлек вдруг почувствовала себя оскорбленной. Почему клешня этой женщина на руке её Николая? Ко всему прочему, Николай усугубил ситуацию наклонившись к Леоне, и слишком интимно что-то ответил ей. Разозлившись, Лайлек пнула его под столом. Риджар замер, раз моргнул, и, закончив что-то говорить Леоне, повернулся к жене. Ей очень не понравился вспыхнувший огонёк в его разноцветных глазах. Вместо того чтобы выглядеть пристыженным, как полагается нормальному мужу, он был крайне удивлен. Хотя, она могла побиться об заклад, что выражение его лица было скорее удовлетворенным, чем удивленным.
— Тебя что-то расстроило, соук-соук?
— Перестань соу-сокать мне! И хватит разговаривать с этой женщиной лицом…к лицу!
Он ухмыльнулся, заставив её почувствовать себя бестактной.
— Разве я твоя собственность, моя Лайлек?
— Не будь дураком! Я просто подумала, что твое поведение должно быть немного…немного более осмотрительным.
Лайлек настороженно запнулась, пытаясь исправить идиотскую ситуацию. Торжествующе заулыбавшись, Николай обнял её за плечи и легонечко дернул за тугой узел на затылке.
— Ненавижу эту прическу, — чувственно промурлыкал Риджар ей на ушко.
От удивления Лайлек приоткрыла рот. Пользуясь тем, что Лайлек находилась в состоянии смятения с примесью шока, он мягко продолжил:
— Позволь мне распустить твои волосы, соук-соук. Я хочу видеть, как они упадут тебе на спину. Это напомнит мне наши ночи, когда они скользили по моей обнаженной груди, как нежнейшая ткань «Крили», как спадали на мои бедра и покрывали мой…
— Прекрати! — Лайлек стала красной, как свекла.
Бархатно рассмеявшись, Риджар отвернулся от неё, чтобы ответить на чей-то вопрос. Он отвратителен! Почему ей не достался в мужья кто-нибудь с таким характером, как у его брата?
Она посмотрела через стол на Трэда, который молча расправлялся со своим ужином. Гости со всех сторон, пытались занять молодого человека с каменным взглядом разговором, но он отделывался односложными ответами и, в конце концов, все от него отстали. Лайлек отметила, что даже в битком набитой людьми комнате, брат Николая выглядел отстраненным. Её заинтересовало — почему. При случае, когда им удавалось поговорить, она находила его внимательным, интересным и чрезвычайно умным человеком. Лайлек была уверена, что его молчаливость и сегодняшнее поведение не вязались вместе, по своей сути, Трэд не из робкого десятка. Она думала, что с таким пленительным взглядом у него не будет отбоя от женщин, и, судя по алчущим взглядам присутствующих дам, они были бы очень даже не против пообщаться с ним лично. И, все же, Трэд сидел обособленно от всех, предпочитая одиночество. Не смотря на это, было в этом одиноком красивом молодом человеке что-то такое, что заставило Лайлек посочувствовать ему. Он был загадкой для неё.
Неожиданно, вилка замерла у его рта, и, словно прочитав её мысли, он посмотрел на девушку, пленив её взгляд. Лайлек мягко улыбнулась. Трэд улыбнулся в ответ так, как мог только он. И она все поняла. В отличие от Николая, который везде был, как рыба в воде, Трэд чувствовал себя в этом обществе белой вороной. Именно это и породнило её с Трэдом, и, именно в этот особый момент, между ними родилось молчаливое понимание. Когда тарелки у всех опустели, — настало время десерта.
Заказанные у господина Гранджа десертные блюда были баснословно дорогими, впрочем, как и все остальное. Это была свежая земляника, экзотические, специально выращенные в теплице фрукты, различные пироги и конфеты. Ассортимент казался бесконечным.
— Ваши любимые абрикосовые тарталетки, мой лорд, — сказала Леона лорду Алванли.
Лорд Алванли просиял. Несмотря на безумную дороговизну, он позволял себе откушивать абрикосовые тарталетки каждый день. Перед Николаем лакей поставил яблочные тарталетки. Его разноцветные глаза засверкали. Лайлек стала подозревать, что её муж был жуткой сладкоежкой. И она в этом полностью удостоверилась, когда он, откусив, спросил её:
— Ммммм… Как вы это называете?
Удивительно, но он спрашивал про яблоко, а не про тарталетку в целом. Лайлек искоса посмотрела на него. Он, что разыгрывает её? Неужели есть кто-то в мире, кто не узнает яблоко? Они и в России растут, она уверена.
— Нууу, это называется Кумкват, — потешаясь, ответила она. Лайлек, на самом деле, в жизни не видела кумкват, но слышала, что маленький цитрус растёт где-то в Китае.
— Кам-что!? — переспросил Риджар, выглядя при этом по-детски смущенным.
Лайлек утвердительно кивнула, скрывая ухмылку.
— Ах. Бесподобно, — он медленно слизнул яблочную начинку с вилки кончиком искусного языка.
Расширенными глазами Лайлек следила за его старательным движением. Риджар понимающе наблюдал за ней из под полуопущенных ресниц.
— Ваше Высочество, вы когда-нибудь бывали в Ирландии или Шотландии? — Леона наклонилась, и её низкое декольте стало угрозой прочности тонкого материала платья. — Охота и рыбалка в этих краях изумительны. Возможно, вы согласитесь присоединиться к нам в следующую поездку. Вы любите охотиться? — Намек в её глубоком голосе был очевиден.
Риджар бросил взгляд на жену.
— Иногда, — уклончиво пробормотал он.
— Замечательно! Тогда вы должны присоединиться к нам, — Леона уже составила себе мысленный план.
