Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Есть замечательная модель работы органов слуха, которую мне однажды показал математик сэр Кристофер Зиман. Туго натяните веревку поперек большой комнаты (см. рис. 14.1). С одной стороны натянутой веревки привяжите несколько небольших нитей разной длины. К концу каждой привяжите груз в несколько десятков граммов. На другом конце натянутой веревки привяжите идентичные грузы в произвольном порядке. Когда вся система придет в состояние покоя, аккуратно потяните любой из грузов и отпустите. Что произойдет? Помимо небольшого колебания всей системы лишь два груза будут двигаться сколько-нибудь значительным образом: два груза, висящие на нитях одинаковой длины. Почему? Потому что частота колебания задействованного груза сообщает свою частоту натянутой веревке таким образом, что резонировать будет любой из грузов с соответствующей частотой колебания.
В этом небольшом эксперименте нет почти ничего нового. Настройщики пианино используют этот принцип для настройки клавиш смежных октав. Обертоны любой из нот создаются резонирующими частотами вибрации фортепианных струн.
Человеческое ухо работает точно так же. Российская исполнительница, меццо-сопрано Ольга Бородина исполняет арию ламенто Дидоны из оперы «Дидона и Эней»: «Мне в землю лечь…» – она испускает из своей гортани ноты, которые вызывают волновые колебания воздуха, находящегося непосредственно перед ее ртом. Эти волны перемещаются в пространстве и достигают уха человека, сидящего в зале. Внутри улитки уха человека есть реснички, частично погруженные в жидкость и двигающиеся в резонанс со звуковыми волнами, распространяющимися по воздуху. Движущиеся реснички вызывают перемещение жидкости, которое преобразуется в электрические сигналы, которые, в свою очередь, возбуждают слуховой нерв.
В древности люди, должно быть, размышляли о том, как один человек может слышать голос другого притом, что их разделяет пространство без очевидной механической связи. Когда я был ребенком, моим любимым героем комиксов был Дик Трейси; я с некоторым скептицизмом изумлялся тому, где же мой герой раздобыл наручные часы-видеотелефон. В наши дни часы Дика Трейси – вчерашний день: подумаешь, видеотелефон. Мы даже не задумываемся над тем, как сигналы от наших мобильных телефонов перемещаются в пространстве или как электронная почта попадает из одной точки планеты в другую за пару секунд.
Мистер Вонка из книги Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика» не был слишком обеспокоен феноменом, когда показывал Майку Тиви свое чудесное изобретение:
– Так вот! – сказал он. – Когда я впервые увидел, как работает обыкновенный телевизор, мне в голову пришла потрясающая мысль. Если можно передать по воздуху на большие расстояния картинку, предварительно разбив ее на миллионы мельчайших частиц, а затем снова собрав в единое целое на телеэкране, то почему нельзя проделать то же самое с настоящей шоколадкой: разбить шоколадку на множество кусочков, передать эти кусочки по воздуху, а потом вновь собрать их в целую плитку?{203}
Возможно, мистер Вонка значительно опередил весь мир в области понимания действия на расстоянии, а может быть, в понимании теории всего.
Совпадение без причины
Действие на расстоянии – это ключевое положение экстрасенсорного восприятия. Я не удивлюсь, если окажется, что люди действительно обладают некими способами восприятия помимо привычных пяти. Некоторые люди чрезвычайно чувствительны к атмосферному давлению, а некоторые обладают особой чувствительностью к социальным сигналам. Возможно, у некоторых людей относительно сильна чувствительность к радиоволнам. Я бы в этом не сомневался. Но от такого рода чувствительности до способности закодировать сообщение и затем передать его неким волшебным образом из одного сознания в другое – долгий путь.
Предположу, что, если мы не доведем планету до такого состояния, что уничтожим сами себя, наше время когда-нибудь будут называть детством человечества. Предполагать иное было бы самодовольно и неблагоразумно. Нам также следует предполагать, что в отношении того, что нам известно о физике и о природе, мы также находимся в начале пути. У нас много теорий для самых разных вещей, но пройдет много времени – может быть, тысячелетия, а может, такое время никогда не настанет, – прежде чем мы увидим границы теории всего. Однако общая картина научных открытий предстает перед нами во все более высоком разрешении.
Глава 15
«Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь»
В реальной жизни любая случайность с чрезвычайно низкой вероятностью может казаться событием, которое случается раз в жизни, и все же люди действительно выигрывают в лотерею два, три или даже четыре раза за свою жизнь. В народных преданиях, легендах и художественной литературе гораздо более невероятные события с куда меньшей вероятностью происходят довольно часто. Такие истории часто противоречат здравому смыслу, потому что рассказчик всегда готов нас удивить и заставить поверить в невероятное.
Случайности и совпадения нередко размывают границы между реальностью и вымыслом. В случае с преданиями, легендами и художественной литературой мы склонны верить в невероятное, с тем чтобы войти в мир, которому не принадлежим, мир воображаемый, где мы становимся бесплотными свидетелями событий, рассказывающих нам нечто о нас самих. Подобно большинству вымышленных ситуаций, наши истории с включенными в них совпадениями и случайностями показывают нам, что мы по большому счету из себя представляем как представители архетипов.
«Некогда один человек потерял бриллиантовую запонку в бескрайних просторах синего моря, – написал Владимир Набоков в своем романе "Смех в темноте". – И вот проходит 20 лет, и в тот же самый день – предположим, в пятницу – он ест большую рыбу, но, увы, никакого бриллианта в ней не обнаруживает. Вот какие совпадения мне нравятся»{204}. Этот отрывок как нельзя лучше характеризует восхитительное остроумие Набокова. Это небольшой отрывок, и все же, когда читаешь его, то ловишь себя на мысли, что невольно ожидаешь чего-то, что в итоге не происходит. Набоков подводит нас к некоему ожиданию, поражает неожиданностью и заканчивает словами: «Вот какие совпадения мне нравятся». Это вымысел! В вымышленной истории может произойти все что угодно.
Этот отрывок говорит нам о том, что представляет собой совпадение на самом деле. Совпадение – это в первую очередь неожиданность. Только в данном случае неожиданность заключается в отсутствии неожиданности. Неожиданность – фундаментальный структурный элемент повествования, а совпадения, по определению, всегда характеризуются именно неожиданностью. Антропологи утверждают, что с тех пор, как люди овладели языком в достаточной степени, чтобы можно было рассказывать истории, они рассказывали истории. Представители каждой культуры на земле рассказывали истории своим детям. В этих историях могло присутствовать зерно истины, порожденное реальностью, однако оживляет их именно глубина фантазии. Рассказы о легендарных героях особенно часто используют совпадения для описания встреч персонажей.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
