В другом поощрении Тара и не нуждалась. Она подошла к парню, провела рукой вверх по его руке и начала осыпать комплиментами. Я засунула ногу в дверной проем и немного подождала. Тара и Джеймс, казалось, не замечали ничего вокруг, и я тихо проскользнула внутрь.
Ого, я ошибалась насчет того, что в Меритоне ничем не пахнет, потому что раньше не бывала в раздевалке парней. Запах был очень неприятным. Я быстро отыскала костюм в громадном шкафчике в углу. А еще поняла, что от него пахнет еще сильнее, чем от всей раздевалки. Его наверняка никогда не стирали, так что в этой лошади, должно быть, скопилось много всякой гадости за долгие годы. Стараясь прикасаться к костюму как можно аккуратнее, я вытащила его из шкафа. Мне на ум пришла только одна мысль – конь лежит на спине и одним из копыт… ну… удовлетворяет себя. Знаю, звучит мерзко, но поверьте мне на слово, выглядело еще хуже. Его голова немного запрокинулась назад, и казалось, будто он выгибает спину от наслаждения.
Я быстро сфотографировала его несколько раз, ну так, на всякий случай, и засунула провонявший костюм обратно в шкафчик. Как только он оказался внутри, я метнулась к двери в раздевалку, слегка приоткрыла ее, чтобы убедиться в том, что вокруг никого нет, и выбралась наружу. Самое классное, что Тары и Джеймса видно не было. Сейчас я опаздывала на встречу с Заком, но завтра утром точно позвоню Таре, чтобы узнать подробности.
– Где вы были, юная леди? – идеально пародируя голос директора Маккенна, спросил Зак, когда я подбежала к нему. – Ты опоздала на тридцать секунд. Наказана на неделю.
Я остановилась и перевела дыхание. Я устала и здорово перенервничала.
– Эй, тут, случаем, не проходила Тара? – спросила я.
– Да, – показав большим пальцем за спину, ответил брат. – Она вышла отсюда с капитаном команды. Ревнуешь?
– Ха! – ответила я. – Если бы!
И это правда. У меня была фотография для «Гонки». Тара могла оставить капитана себе.
Глава 20
– Как они все смогли опередить меня? – крикнула я. – Ты должен мне рассказать!
Люк глотнул лимонад, улыбнулся и покачал головой:
– Нет.
Большую часть свидания я допрашивала Люка, как так получилось, что, загрузив фотографию Голубого коня и думая, что лидирую, я увидела список более чем десятка учеиников, которые уже получили новую подсказку.
– Не могу поверить, что они сфотографировали талисман до меня. – Я никак не могла успокоиться. – Они обманывают. Обработали снимок в фоторедакторе или где-то еще.
– Никакого фоторедактора, – отрезал Люк. – Никакого обмана. Все фотографии подлинные.
Он явно наслаждался ситуацией.
– Ты как будто очень доволен, – раздраженно сказала я.
Люк откинулся на спинку стула и завел руки за голову:
– Вообще-то, я держу себя в руках.
Я кинула ему в лицо жареную картошку, но он, посмеиваясь, бросил ее обратно.
– Скажи мне! – крикнула я.
– Скажу тебе лишь то, что талисман на этих фотографиях проделывал разные мерзкие вещи, – засмеялся Люк.
Я едва смогла разложить огромный костюм на полу раздевалки. Как они могли…
– Подожди! – крикнула я. – Кто-то надевал костюм на этих фотографиях? Но как? Тринадцать человек ни за что не смогли бы украсть костюм, надеть его, сфотографироваться, вернуть на место и остаться незамеченными.
– А я и не говорил такого, – язвительно произнес Люк. Я пошевелила мозгами. Был лишь один ответ.
– О господи, ты хочешь сказать, на фотографиях был тот самый парень, который носит костюм Голубого коня?
Люк подмигнул мне. Затем закинул в рот кусочек картошки и улыбнулся.
– Нет! Как… Зачем ему это делать? – Я была в недоумении.
Люк пожал плечами:
– Возможно, ребята нашли способ… убедить его.
В кафе, где мы с Люком сидели, гремела музыка, и мне было сложно понять, что он имеет в виду. Наконец я все поняла и опустила голову на руки:
– Черт! Они ЗАПЛАТИЛИ ему! Во время перерыва! – Я ударила по столу обеими руками. – Почему я об этом не подумала? Ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы сделать эту фотографию? Я такая дура.
Люк взял меня за руки:
– Нет, ты не дура. Ты честная. Твоя фотография сделана по всем правилам. Хотя поза коня самая скромная. В лучшем случае, для детей лет тринадцати.
– Ну, я исходила из того, что имела, – сказала я. – К тому времени, как я добралась до него, конь, очевидно, уже устал, потому что весь перерыв снимался в порно.
Люк засмеялся так громко, что на нас уставились посетители из соседней кабинки. Я покраснела, хотя меня это совсем не смущало – умение рассмешить Люка казалось мне самой величайшей победой в мире.
– Ты получила шестую подсказку? – спросил он.
– Да, но у меня есть некоторые подозрения.
Я прищурилась и посмотрела Люку в лицо, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь намеки на то, о чем именно говорится в подсказке. Задание было таким:
Уже экватор! У нас подарок для тебя. Подсказка легкая тебе поможет сил набрать. Ты знак найди, где буквы сможешь поменять, И к снимку сделай надписи, чтоб рассмешить ребят. – Задание слишком легкое, – усмехнулась я. – Что-то здесь не так.
Люк сделал долгий глоток чая со льдом и некоторое время помолчал. Наконец он сказал:
– Там говорится, что это отдых.
Интонации его голоса, да и поведение были слишком уж невинными. Это он отправил мне сообщение? Может, он разыграл меня?
– Мм… – сказала я, как миссис Эулалия. – Мои подозрения все еще при мне.
– Думаю, тебе надо выполнить задание и все узнать, – весело сказал Люк, помешивая трубочкой в стакане с холодным чаем.
Мы уже полчаса сидели около полупустых тарелок, и официантка начала злиться. Люк расплатился – этот жест вызвал бы одобрение у миссис Эулалии и миссис Фрэнни. Конечно, их бы ужаснуло, что Люк не заехал за мной перед свиданием. Хотя он это предложил, но я не понимала, зачем ему мотаться в Меритон и обратно в Эш-Гроув дважды за вечер, поэтому настояла на том, чтобы встретиться в кафе. «Эпплби», конечно, не загородный клуб, но после дня, проведенного в мусорном баке, все выглядит на пять звезд.
– Ты готова идти? – спросил Люк.
«Нет», – подумала я, но была вынуждена сказать:
– Конечно.
Мы положили салфетки на стол и синхронно встали. Осознав это, так же синхронно рассмеялись. С ума сойти.
Мы вышли из кафе, и Люк проводил меня до машины. Веял теплый, влажный ветерок. Где-то далеко квакали одуревшие от весны лягушки. Я глубоко вдохнула свежий вечерний воздух:
