Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Последние, кстати, что-то совсем перестали складываться. Будучи ровесницей мужа, Ольга болезненно переносила первые симптомы приближающейся старости. Периоды безудержного ухода за собой, когда она не вылезала от косметологов, колола ботокс и гиалуроновую кислоту, превращаясь в мумию, сменялись апатией, когда она переставала стричься и красить волосы, днями не вылезала из домашней пижамы и не смывала облупившийся кроваво-красный лак с ногтей.
Неопрятность ее внешнего вида, особенно пальцев ног с облезшим лаком, вызывала у Гарика отвращение, в котором он стеснялся признаться даже самому себе. Но и это было бы полбеды, если бы не растущая как на дрожжах безудержная Ольгина ревность.
Так безумно она не ревновала его даже в молодости, хотя поводов для этого он тогда давал предостаточно, с нынешними не сравнить. Сейчас она била посуду, копалась в мужниной одежде, по ночам тайком утаскивала в туалет его мобильный телефон и рылась в нем в поисках эсэмэсок от любовниц и других доказательств неверности мужа. Павел идиотом не был, ничего компрометирующего в телефоне не хранил, но Ольга все равно не успокаивалась.
С Алесей ему было хорошо и спокойно, поэтому он, прикрываясь делами «Лiтары», частенько ездил в Витебск, где проводил полные неги ночи. Алеся словно омывала его живой водой, от которой ярче блестели глаза, глубже дышалось, да и желание практически не проходило. Свою молодую любовницу Гарик хотел постоянно, прикладываясь к ее телу по нескольку раз за ночь, частенько прихватывая еще и утро. Периодически они запирались в маленьком Алесином кабинетике в «Лiтаре», поскольку, глядя на ее налитую грудь и тонкую талию, плавно переходящую в крутые бедра, Горенко терял контроль над собой.
В пожирающем его огне вожделения он не сразу заметил, что Алеся изменилась. Стала более капризной и требовательной, начала предъявлять на него права и даже, о ужас, заговорила о возможном разводе. Гарик понял, что переступил черту, и потихоньку начал, сводя отношения на нет, приезжая в Витебск все реже и реже. Чем это закончилось, Галицкий и Ганна уже знали.
С Вольдемаром Краевским Алеся познакомила Гарика в самый разгар их романа. Как-то, вернувшись из «Лiтары» в предвкушении того, как он ляжет с Алесей в постель или завалит ее прямо на кухонный стол (от этой мысли в брюках сразу становилось тесно), он застал с ней в квартире (сегодня она не работала в издательстве и вернулась домой из Здравнево раньше его) высокого и мускулистого красавчика, принадлежавшего к породе мачо, привлекающей всех женщин без разбору.
Впрочем, Алеся на красавчика смотрела без всяческого интереса, наоборот, на пороге прильнула к Гарику, погладив его по истомившемуся за тугой молнией естеству, дав понять, что соскучилась. Гарик мечтал только о том, чтобы непонятно откуда взявшийся красавчик сгинул бесследно, оставив их наедине.
— Знакомься, это Валька Ванюшкин, мой сосед с нижнего этажа, — сказала Алеся. — Забежал в гости, принес пирог, испеченный его мамой. Кстати, он писатель.
— Позвольте представиться. Вольдемар Краевский, — красавчик склонился в полупоклоне, протягивая руку, и Гарик чуть не застонал. Занятие любовью откладывалось на неопределенный срок, который предстояло провести в нудном разговоре с непризнанным гением.
Скорее от желания выпроводить нежданного гостя восвояси, чем от интереса к его персоне он дал писателю свой телефон, пообещав поговорить о литературе и перспективах Краевского в ней. Только попозже. Никак не сейчас.
От Ванюшкина томление Гарика не укрылось, человеком он был понятливым, поэтому ретировался довольно быстро, пообещав зайти позже. Закрыв за ним дверь, Гарик рывком притянул к себе Алесю, опустил ее на пол и упал рядом, мучимый съедаемым его телесным жаром. Про гостя он тут же забыл.
Спустя пару дней Ванюшкин появился в Алесиной квартире снова, предусмотрительно подгадав, когда ее не было дома. Гарик был один, поэтому позволил втянуть себя в разговор. То ли, чтобы заинтересовать влиятельного издателя, то ли просто потому, что больше ему было не с кем посоветоваться, Валентин Ванюшкин неожиданно и рассказал своему собеседнику о картине Шагала, которая якобы досталась ему в наследство от умершего друга детства. Рассказал и даже сбегал за полотном домой, в квартиру матери, чтобы доказать, что это не пустая фантазия, не писательский вымысел.
Прекрасно разбирающийся в искусстве Гарик понял, что нашел золотую жилу. Он сразу решил, что купит картину с достаточным дисконтом, чтобы на ней удалось заработать. Других каналов сбыта у провинциала Ванюшкина, не обзаведшегося в Москве никакими связями, кроме доморощенных писателей, все равно не было.
Правда, на условия, предлагаемые Павлом Горенко, Ванюшкин очень долго не соглашался, надеясь сорвать на картине солидный куш. Но Павел не торопился, зная, что в подобной игре всегда побеждает тот, у кого больше терпения.
Их торг по поводу цены Шагала шел почти полгода. За это время Гарик охладел к Алесе, перестал приезжать в Витебск, уговорил Ванюшкина перевезти ценное полотно в Москву и сдать на хранение в банковскую ячейку. По иронии судьбы, располагалась она там же, где хранила своего Фаберже и Эсфирь Григорьевна Галицкая.
Параллельно Ванюшкин не отставал от Гарика, пытаясь убедить его издать свои творения в издательстве «Ирбис». Но Горенко стоял, как скала, объясняя, что не принимает подобных решений и что нужно выходить на главного владельца фирмы — злого и неприступного Илью Галицкого.
— А у него жена есть? — как-то спросил Ванюшкин во время очередной встречи.
— Есть, — немного удивился Гарик. — А почему ты спрашиваешь?
— Потому что в таком деле лучше действовать через женщин, — туманно объяснил писатель и попросил Гарика познакомить его с Миленой Галицкой.
Павел Горенко знакомить наотрез отказался, но все-таки пригласил жену друга на одну из литературных выставок, издали показал ее Ванюшкину и, что называется, умыл руки. Внешний вид и обходительность писателя не оставили Милену равнодушной, как и рассчитывал Вольдемар Краевский. Он втерся в доверие, влюбил Милену в себя и вынудил организовать ему, Вольдемару, встречу с великим и ужасным Галицким.
Милена, впрочем, обратилась за помощью к тому же Гарику, но из любого свинства, как говорится, можно вырезать кусок ветчины, поэтому Гарик, взамен на обещание отправить Галицкого на собрание писателей в Новогиреево, выбил-таки с Валентина обещание продать Шагала.
Сделка была назначена на следующий день после того, как Галицкий приедет на встречу. Вечером того же дня Валентин Ванюшкин забрал картину из банковского хранилища, а Гарик снял со своего счета все деньги, которые должен был отдать за Шагала.
Однако, когда на следующее утро Гарик приехал к Ванюшкину, он нашел дверь открытой, а писателя убитым. Превозмогая дурноту и страх быть застигнутым, Гарик обыскал квартиру, пытаясь найти полотно, однако того нигде не было. Шагал пропал бесследно.
* * *
Галицкий смотрел на Гарика как на невиданное доселе насекомое. Они сидели в кафе аэропорта, регистрация на рейс давно закончилась, да и самолет, похоже, уже улетел, но до этого никому из собеседников не было никакого дела.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
