А ведь это была рука парня. Но что самое страшное, даже сквозь боль продюсер осознавал то, что этот парень двигался со скоростью молнии. Только что стоял в метре, а теперь уже сидит рядом за столом, и при этом стол даже не шелохнулся.
Имп. И если он смог пройти через контроль, значит, не простой имп.
Все это пронеслось за секунду, а в следующую секунду он понял, что от ответа зависит его жизнь.
И просто кивнул.
– Проблемы? – вырос перед столом админ.
Охрана рядом, охрана неподалеку.
– Локтем случайно о кнопку ударился, – пояснил Стас. – Задел нервное окончание, знаете, в суставе которое. Неприятная штука.
Админ поморщился, видимо, сам не раз бился локтем, получая онемение руки.
– Да, неприятно. Могу я чем-нибудь помочь? – При этом посмотрел на продюсера, ожидая его ответа.
– Нет… – через силу процедил тот сквозь зубы.
Админ ушел по стеклянной дорожке. Бьянка, глядя на едва не теряющего сознание продюсера, на Стаса, сыплющего в стакан растворимый транквилизатор, с ужасом поняла, что вряд ли теперь получит этот контракт.
– Пей! Пей, пока не сдох от болевого шока.
Жадными глотками продюсер выпил обезболивающее.
– Ты… ты что наделал? – прошептала Бьянка.
Вместо ответа Стас повернулся к продюсеру:
– Сейчас мы отойдем в сторону. Если попробуешь, если даже подумаешь просто поднять тревогу, я тебя застрелю. Чего бы мне это не стоило. Поэтому сиди спокойно, жри и не вздумай вызвать к себе официанта.
Тот в ответ лишь кивнул. Напуганный, напичканный быстродействующим транквилизатором, одуревший от еще не отступившей боли.
– Бьянка, давай отойдем.
Она пошла за ним, загипнотизированная его уверенным поведением, так на него непохожим.
А когда они ступили с дорожки на площадку яруса, растерянно повторила:
– Ты что наделал?
– Кореец-альбинос. Метр девяносто, длинные белые волосы, белые брови. Имп. Ты видела такого?
– Какой кореец? Ты с ума сошел, Стас, ты человеку руку сломал! Ты знаешь, что тебя ищет отец Эрика? Зачем ты сюда пришел? Как ты вообще нашел меня здесь? Кто тебе сказал?
– Никто. Я подключился к «Нарайяне». Неважно, – добавил, опережая вопрос. – Бьянка, ты видела этого корейца? Он приходил к тебе?
– Стас, тебя ищут бандиты, ты понимаешь это?
– А тебя ищет имп-наемник, ты понимаешь это?
– Имп-наемник? – растерянно переспросила она. – Меня?! Зачем?
– Бьянка, подумай хорошо. – Он дернул ее за руку. – Ты видела такого корейца?
– Нет. Нет, не видела. Зачем ему меня…
«Не проявлялся. Следит? Сейчас?»
Сделал шаг в сторону. Взгляд охватил все обозримое пространство, отсылая полученную информацию в мозг.
Секунда, мгновение – этого вполне достаточно, чтобы запомнить и проанализировать окружающую обстановку.
Чисто. Вроде как чисто.
Но он должен быть здесь. Если она до сих пор жива, значит, Ти-Бон ждал его. Иначе… зачем?
А может, это должна быть не она? Может, Ти-Бон решил мстить не на ней?
Дашка, Костя… кто еще?
Германия далековато.
Дашка. Конечно же. В архивах СБ вряд ли есть упоминание о школьной любви к Бьянке, но наверняка остались пометки о том, что инкубатор просил за человека, который не имел отношения к проекту. Настойчиво просил – так, что ему не отказали.
– Бьянка… тут все так сложилось неожиданно… очень долго объяснять, а времени у меня нет совсем… – Он запнулся, потом неожиданно предложил: – Давай уедем. Куда-нибудь, далеко. Вместе, вдвоем, только ты и…
– Куда? Ты с ума сошел, я никуда не поеду!
Она вырвала из его ладони руку.
– Уходи, Стас. Уходи. Если нас увидят вместе, и у тебя, и у меня будут большие проблемы.
Он посмотрел еще раз в ее глаза. И твердо, уверенно произнес:
– Я сейчас уйду. Но я вернусь за тобой. Сделаю одно дело и вернусь.
Он повернулся и быстрым шагом пошел по лестнице.
Бьянка вернулась к столику. Села с каменным лицом, посмотрела на продюсера, развела руками:
– Я… я не знаю, это мой одноклассник бывший, он… Болит рука? Тебе в больницу надо.
– Я уже вызвал своего водителя. – Продюсер еле ворочал языком под действием транквилизатора.
– Мне очень жаль, что так получилось… я не знаю, как он смог найти меня, я никому не говорила, что у меня здесь встреча. Он сказал, что меня ищет какой-то имп и…
– Твой одноклассник – сам имп, – проворочал продюсер. – Имп одной из последних модификаций.
– Что?
– Ты видела, как он двигался? – Он даже нашел в себе силы улыбнуться. – Он имп – сто процентов. А как он прошел контроль на входе, это уже другой вопрос…
И, застонав, уронил голову на грудь.
Бьянка вскочила. Но уже бежал по стеклянной дорожке водитель человека, у которого она так стремилась получить работу.
* * *
– Вчера как ушла на корпоративную вечеринку, так до сих пор и не появлялась. Телефон, как обычно, отключен.
Мать не волновалась. Один день не повод для волнений, раньше, бывало, она пропадала и большее время.
Стас сидел на диване, наблюдая, как возится Катя со своей электронной собакой, и пытался представить, где сейчас может быть Дашка. Ее мама еще что-то рассказывала о том, как дочь довольна новой работой. Он слушал вполуха.
За домом нет никакого наблюдения – ни электроники, ни людей. Что само по себе странно… Джет говорил, что любая странность в первую очередь предупреждение и только потом – случайность.
– Вы не видели корейца-альбиноса? В последнее время.
– Альбиноса?
– Белые волосы, белые брови…
На секунду Дашкина мама задумалась, потом уверенно покачала головой:
– Нет. Я бы такого запомнила. А что?
Она могла и не видеть.
Нагнулся, погладил Друга по шерсти. Тот негромко тявкнул.
– Это Филиппонтий, – сказала Катя.
– Угу.
– Я не хочу называть его Рипом.
– Что?! – От неожиданности Стас даже чуть подался вперед. – Как ты сказала?
– У него были белые волосы. Он приходил и сказал, что Филиппонтия надо назвать Рипом. Но мне не хочется.
– Он приходил сюда? К маме?
Катя энергично закивала головой в знак согласия, не отрываясь от игрушки.
