Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
– Верно, – сказал раненый. – Там лежит мертвец. Быстрый у вас глаз. Наверное, считаете меня разбойником? Я прав?
– Не прав, – сказала Висенна, не убирая руки от диадемы.
– А… – запнулся мужчина. – Ага. Ну…
– Твоя рана кровоточит.
– У большинства ран есть такая странная особенность, – улыбнулся раненый. Зубы у него были красивые.
– Под повязкой, сделанной одной рукой, она будет кровоточить долго.
– Неужто вы желаете оказать мне честь своей помощью?
Висенна соскочила с коня, воткнувшись каблуками в мягкую землю.
– Мое имя Висенна, – сказала она. – И я не привыкла никому оказывать честь. А еще я не люблю, когда ко мне обращаются во множественном числе. Я займусь твоей раной. Можешь встать?
– Могу. А нужно?
– Нет.
– Висенна, – сказал мужчина, слегка приподнявшись, чтобы ей было легче снять повязку. – Симпатичное имя. Тебе уже кто-нибудь говорил, Висенна, что у тебя красивые волосы? Этот цвет ведь зовется медным, верно?
– Нет. Рыжим.
– Ага. Когда закончишь, я подарю тебе букет люпина, вон того, что растет в канаве. А во время операции расскажу – просто так, чтобы время убить, – что со мной было. Пришел я, представь, той же дорогой, что и ты. Вижу, стоит на перекрестке столп. К столпу доска прибита. Это больно.
– У большинства ран есть такая странная особенность. – Висенна оторвала последний слой полотна, не пытаясь оставаться деликатной.
– И верно, чуть не забыл. О чем я… Ах да. Подхожу, гляжу – на доске надпись. Страшно кривая, знавал я некогда лучника, что сумел бы буквы красивее на снегу выссать. Читаю… А что это такое, милая моя девушка? Этот вот камень? О, чтоб его. Такого я не ожидал.
Висенна медленно провела гематитом вдоль раны. Кровотечение мгновенно прекратилось. Закрыв глаза, она обеими руками ухватилась за плечо мужчины, крепко сжимая края раны. Убрала руки – ткань срослась, оставив утолщение и багровую полосу.
Мужчина молчал, внимательно на нее поглядывая. Наконец он осторожно поднял руку, разогнул ее, потер шрам, покачал головой. Натянул окровавленные остатки рубахи и кубрак[12], встал, поднял с земли пояс с мечом, кошелем и флягой – пояс застегивался пряжкой в виде драконьей головы.
– Ага, вот это называется: повезло, – сказал, не сводя с Висенны глаз. – Посреди чащи, в междуречье Ины и Яруги, где обычно проще с вовкулаком или, что хуже, пьяным лесорубом встретиться, наткнулся я на целительницу. И какова будет плата за лечение? У меня сейчас нет денег. Хватит букета люпина?
Висенна проигнорировала вопрос. Подошла поближе к столпу, запрокинула голову – доска была прибита на уровне глаз мужчины.
– «Ты, пришедший с запада, – прочитала она вслух. – Налево пойдешь – вернешься. Направо пойдешь – вернешься. Прямо пойдешь – не вернешься». Чушь.
– Я именно так и подумал, – согласился мужчина, отряхивая штанины от хвои. – Я знаю эти окрестности. Прямо, то есть на восток, это к перевалу Кламат, на купеческий тракт. И с чего бы оттуда не вернуться? Настолько уж милые там девицы, жаждущие выйти замуж? Дешевая водка? Вакантное место бургомистра?
– Отклоняешься от темы, Корин.
Мужчина, до крайности удивленный, открыл рот.
– Откуда ты знаешь, что меня зовут Корин?
– Ты сам недавно мне об этом сказал. Рассказывай дальше.
– Да? – мужчина глянул на нее с подозрением. – Правда? Ну, может… На чем это я? Ага. И вот я читаю и удивляюсь: что за баран придумал такую надпись. И вдруг слышу, кто-то у меня за спиной бормочет и шамкает. Оглядываюсь: бабулечка, седенькая, согбенная и с палочкой, а как же. Спрашиваю у нее вежливо: что, мол, стряслось. А она бормочет: «Голодная я, доблестный рыцарек, с часу рассветного на зуб ничего мне не попадало». Ну, думаю, выходит, один-то зубок у бабулечки точно остался. Растрогался я, как не пойми кто, беру, значит, из сумы шмат хлеба и половину вяленого леща, которого дали мне рыбаки с Яруги, и вручаю старушке. Та садится, мусолит, кряхтит, косточки сплевывает. А я себе рассматриваю этот странный указатель. И тут бабка: «Добренький ты, рыцарек, – говорит, – спас меня, не минует тебя награда». Хотел я ей сказать, куда она награду свою может сунуть, а бабка мне: «Подойди-ка, надобно кой-чего тебе на ушко молвить, тайну важную открыть, как многость доброго народу от несчастья избавить, славу стяжать и богатство».
Висенна вздохнула, села рядом с раненым. Он ей нравился – высокий, светловолосый, с продолговатым лицом и крепким подбородком. Не вонял, как обычно бывало со встречавшимися ей мужчинами. Она отогнала навязчивую мысль, что слишком долго уж скитается в одиночестве по лесам и гостинцам. Корин продолжал рассказывать:
– Ха, подумал я себе, классический случай. Если у бабки склероза нет и в голове все шарики с роликами на месте, то, может, и будет с того польза для бедного вояки. Наклоняюсь, прикладываю ухо, как дурак какой. Ну, если б не рефлексы, получил бы прямо в кадык. Отскочил я, кровь у меня из плеча хлещет, как из дворцового фонтана, а бабка идет с ножом, воет, фыркает, плюется. Но я-то все еще не думал, что дело серьезное. Рванул ближе, чтобы лишить ее преимущества, и чувствую – никакая это не старушка. Груди твердые, словно кремень…
Корин глянул в сторону Висенны, чтобы проверить, не покраснела ли та. Висенна слушала с вежливым заинтересованным выражением на лице.
– О чем это я… Ага. Думал: свалю ее с ног и разоружу, да где там. Сильная, как рысь. Чувствую: сейчас выдернет у меня свою руку с ножом. Что было делать? Оттолкнул я ее, хвать за меч… Она сама наделась.
Висенна сидела молча, с рукой у лба, словно в задумчивости поправив змеиную повязку.
– Висенна? Говорю, как было. Знаю, что женщина, и чувствую себя последним дураком, но – чтоб я сдох, если она была обычной женщиной. Сразу, как упала – изменилась. Омолодилась.
– Иллюзия, – задумчиво проговорила Висенна.
– Чего?
– Ничего. – Висенна встала, подошла к трупу, лежавшему в папоротнике.
– Только посмотри, – Корин встал рядом. – Баба, что статуя в дворцовом фонтане. А была сгорбленной и сморщенной, как зад столетней коровы. Чтоб меня…
– Корин, – оборвала его Висенна. – Нервы у тебя крепкие?
– Чего? А к чему тут мои нервы? Впрочем, если тебе интересно, то не жалуюсь.
Висенна сняла повязку со лба. Драгоценность в диадеме вспыхнула молочным сиянием. Она же встала над трупом, вытянула руки, прикрыла глаза. Корин глядел на нее, приоткрыв рот. Висенна склонила голову, шептала что-то, чего он не понимал.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 149
