Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– Вот именно – расплывчатым! – едва не подпрыгнув, неожиданно воскликнул Алексеев. – Невнятным и расплывчатым, дорогой мой Василий Васильевич! Именно таким, каким он и должен быть для врага!
– Хм… Действительно, – отступив от холста на шаг, знаменитый художник взглянул на своё собственное творчество совершенно иными глазами. – Но это же всего лишь полотно…
– Это уже не просто полотно, дорогой вы мой Василий Васильевич, а перспективная военная разработка, – засмеялся генерал-адъютант. – И у нас есть шанс удивить врага, тем самым одержав над ним маленькую победу. Помните, как говорил Суворов?
– Ну, я бы использовал комбинации чёрного, синего и зелёного и их оттенки, – призадумавшись, Верещагин быстренько разрисовал силуэт броненосца в вышеупомянутые цвета. – Для начала вообще можно посоветовать попробовать простейший двухцветный вариант, наподобие шкуры зебры… Вопрос в том, как именно наносить полосы – вдоль или поперёк корпуса корабля?
– А вот этот вопрос мы обсудим с нашими уважаемыми адмиралами, – наместник неожиданно почувствовал, что раздражение и усталость как рукой сняло. – Собирайтесь, Василий Васильевич, мы немедленно поедем на «Петропавловск»… Эй, охрана! Помогите собрать мольберт и краски.
Несмотря на то что флагманом эскадры вновь стал отремонтированный «Цесаревич», командующий флотом всё ещё не съехал с «Петропавловска». Впрочем, на борту вышеуказанного броненосца Макарова не оказалось – он вместе с Безобразовым инспектировал находящиеся в ремонте истребители. Оба адмирала тихо и мирно беседовали с командиром «Решительного», когда на палубу истребителя ступил генерал-адъютант со своей свитой, включая Верещагина.
– Чёрт возьми, Евгений Иванович, неужели вы считаете, что мы об этом не думали? – выслушав идеи Алексеева, Макаров тотчас рванул с места в карьер. – Я давно подталкиваю Адмиралтейство к мысли, что нужно всерьёз подходить к разработке нового камуфляжа для каждого театра военных действий. Как вы считаете, что я раз за разом слышал в ответ от Авелана?
– Вероятно, то же самое, что отвечали и мне, – невесело усмехнулся наместник. – А мне постоянно твердили, что в казне нет денег, поэтому с некоторых пор пришлось залезть в собственную кубышку.
– Вот именно – нет денег… Мои идеи так и остались на бумаге, не получив одобрения сверху, а своих личных сбережений оказалось недостаточно для проведения подобных опытов, – вице-адмирал потеребил свою бороду, словно она имела какое-либо отношение к финансовым проблемам Адмиралтейства и его семьи. – Всё, что мы имеем к этому моменту – номерные миноносцы в типовой окраске, не особо эффективной для Жёлтого моря.
– Предположим, деньги мы найдём, – тяжело вздохнул генерал-адъютант, прикидывая, во сколько может обойтись перекрашивание всех кораблей Тихоокеанского флота. – Проблема в другом – у нас нет ни одного предварительного эскиза, не говоря уже о проверенных в деле вариациях камуфляжа.
– Господа, могу ли я предложить вам свою скромную помощь? – поинтересовался Верещагин. – Если, конечно, вы уточните, что мне придётся делать?
– Кхм… Степан Осипович, почему бы нам действительно не попробовать? – кашлянув, вступил в разговор Безобразов. – Если Евгений Иванович найдёт деньги…
– Для начала мы завтра же определимся с эскизами, выработаем техзадание по каждому варианту. Затем бросим клич по эскадре, найдём желающих нам помочь, – азартно потёр руки Макаров. – Василий Васильевич, готовьтесь к тому, что придётся руководить бригадами маляров.
– Для опытов понадобятся два-три корабля разных классов, – заметил наместник, окидывая задумчивым взглядом палубу «Решительного». – Предлагаю начать с канонерок и истребителей, а для подбора вариаций для крупных кораблей использовать какой-нибудь гражданский пароход. Глядишь, получится хоть немного сэкономить на краске.
– Ну, вот, Василий Васильевич, считайте себя мобилизованным на службу Отечеству, – улыбнулся командующий флотом. – Надеюсь, из нашей затеи выйдет хоть какой-нибудь толк.
На следующий день Алексеев со спокойной душой отправился в свой очередной вояж во Владивосток и обратно. В Мукдене, где была запланирована встреча с Линевичем, генерал-адъютант задержался почти на сутки, пытаясь поторопить армейских чинов с выдвижением войск к корейской границе.
Ожидавший прибытия в Маньчжурию нового командующего сухопутными силами (Куропаткина), генерал-губернатор Приамурья, увы, не стремился к проявлению инициативы. Беседа с Линевичем подвела наместника к горькой мысли, что высший генералитет так и не осознал, что японцы являются очень серьёзным противником.
Находясь в тревожном расположении духа, Алексеев отбыл во Владивосток, где его догнала телеграмма из Порт-Артура. Штаб 1-й Тихоокеанской эскадры информировал, что японцы совершили вторую попытку блокировать вход в гавань с помощью брандеров, которая завершилась полным провалом. Чуть позднее, вечером того же дня, во Владивосток поступила ещё одна телеграмма, в которой сообщалось о большом дневном сражении на внешнем рейде и гибели одного из вражеских броненосцев.
Взяв в расчёт тот факт, что русские перестали патрулировать внешний рейд в тёмное время суток, самураи сделали ставку на внезапность и скрытность. В ночь на 16 марта к Порт-Артуру подошли четыре брандера, загруженные камнями и имевшие на борту «адские машинки» для быстрейшего самозатопления. Видимость была очень плохая, пароходы тихонько подкрадывались к проходу, и японским офицерам уже стало казаться, что русский флот вот-вот окажется в западне.
Русские думали иначе. В проходе в ту ночь несли дежурство три истребителя 2-го отряда и две канонерские лодки – «Манджур» и «Отважный». Стояли под парами, в полной готовности дать ход, «Аскольд», «Новик» и ещё три истребителя того же 2-го отряда. Кроме этого, ближние подходы к проходу патрулировали пять минных катеров с различных кораблей эскадры.
Первыми врага разглядели моряки минного катера с броненосца «Полтава», которым командовал мичман Ренгартен. Будучи полностью уверенным, что перед ним японцы, мичман даже не стал запрашивать позывные вынырнувшего из темноты незнакомца. Катер выпустил мину Уайтхеда и отвернул в сторону, стремясь скрыться в темноте.
Спустя минуту у борта «Чиио-мару» взметнулся столб воды, над морем разнёсся грохот взрыва. Противник тотчас открыл артиллерийско-пулемётный огонь по улепётывавшему катеру Ренгартена, осколки и пули прошили обшивку и дымовую трубу маленького кораблика, к счастью, никого не убив и не ранив.
Сразу же после взрыва мины по рейду зашарили прожектора с Золотой горы, и на японцев обрушился град снарядов с канлодок, истребителей и береговых батарей. Выскочив из прохода, «Сильный» и «Смелый» дружно выстрелили по одной торпеде каждый, целясь в головной брандер. Затем выпустили ещё парочку мин, метя по второму и третьему пароходу. Командир ещё одного дозорного истребителя – «Расторопного» – не спешил расходовать свои торпеды, предпочтя ввести в дело артиллерию.
Получив в борт вторую мину, «Чиио-мару» резко отвернул к Золотой горе, пытаясь дотянуть до берега. Следом за этим судном к берегу повернул и «Фукуи-мару», получивший в машинное отделение 152-мм снаряд с береговой батареи. Ещё два брандера – «Ионеяма-мару» и «Яхико-мару» – упорно шли вперёд: их командиры не обращали внимания на пробоины и пожары, стремясь исполнить приказ любой ценой.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
