Комнату в общежитии они получили большую, четырехместную. Две девушки, которые уже жили в ней, были намного старше и были им как старшие сестры. Помогали Кате и Розе словом и делом. Галя работала в котельной, а Нина в библиотеке завода, поэтому советовать девушкам им не составляло никакого труда. Они свое уже отработали на заводе, и пошли на повышение.
– Девочки, сегодня в Красном уголке будет лекция о вреде курения, а после нее будут танцы, – сказали соседки по комнате и наставницы по совместительству.
– Нет, мы не пойдем. Мы так устали. Всего два выходных. Так хочется полежать, почитать. Ноги так устали за неделю, что нам не до танцев. Мы еле ногами передвигаем, а еще их мучить в такт музыки, – сказала Катя.
– А вы знаете, какие у нас в общаге классные дискотеки проходят? С живой музыкой. Ребята так красиво играют! А ребята, какие красивые у нас!
– Кать, пойдем, посмотрим на красивых ребят, посидим, послушаем, как они играют, а танцевать не будем, – попросила ее Роза.
– Хорошо! Конечно, пойдем. Раз там ребята красивые и еще красиво играют, то обязательно пойдем и послушаем лекцию о вреде курения. Хотя, если честно, мы не курим и не пьем, вот извините, такой образ жизни мы ведем! Заметьте, в двадцать один год! – сказала Катя, медленно произнося каждое слово. – Вот, я с этой работой уже стихами говорить стала. Роза, а к сессии, мы, когда готовиться будем? Ты знаешь, чем больше я на заводе работаю, тем больше хочу окончить институт. Что – то мне подсказывает, что я не хочу всю свою жизнь работать на заводе. Здесь деньги не просто так платят. Здесь мне очень тяжело работать физически. Хотя, если руки накачаем, как штангисты, то и мешки будем бросать, как пылинки: сначала на плечо, а потом в бункер! Вот так!
И она, как эксперимент, проделала все это с подушкой.
– Ой, тоже мне неженки! Студентки! Привыкли ни фига не делать на своих занятиях. А чуть хапнули настоящей жизни, так сразу и завыли, – возмущалась Галя, соседка по кровати.
– Точно! – поддержала ее Нина, которая тяжелее книги в руках ничего не держала. Ну я вот что вам скажу. Все это, конечно, замечательно. Но одно меня настораживает. Вы и правда еще девственницы?
– Да, а что здесь такого? – спросила Катя.
– Нет, это очень плохо. Потому что могут развиться многие женские болезни. Вам уже просто необходима половая жизнь. А то, самое страшное, можно сойти с ума, если у вас не будет мужчины. Женщина предназначена для того, чтобы быть матерью, а для этого ей нужен мужчина, – сказала Нина строго.
– Подумаешь, мужчина. А если никого не любишь? Тогда что? Ложится в постель с первым попавшимся мужчиной? – спросила Катя.
Вот у меня была любовь, как мне казалось. Самый красивый мальчик нашего провинциального райцентра. Он тоже за мной ухаживал. Много раз предлагал мне свою любовь опробовать в постели. Я все думала, думала.
Мне же мама сказала, что первый мужчина у меня должен быть мой муж. Я не хотела выходить замуж за тех парней, которые меня звали замуж. А сидеть и ждать, чтобы мой единственный и любимый предложил мне не любовь в постели, а любовь на всю жизнь, я не могла. И вот я купила билет в Ленинград и думаю, ну, раз я уезжаю надолго, пусть у меня будет мой первый мужчина хоть по любви.
И я настроилась и пошла к нему в гости. Иду, а у самой ноги подкашиваются, волнуюсь ужасно. Думаю, ну что я теряю. Он меня любит. Клянется мне в любви. А я все чего – то жду. А что мне нужно от него? Зачем я его мучаю! Не дети мы все – таки. А в нашем райцентре уже во всю о нас судачили.
– А я даже знаю кто, – сказала Лена Штоум, которая зашла к девочкам на чай и была свидетельницей этого разговора. – Наша классная Галина Никитична Форова всем рассказывала, что у вас скоро свадьба. Что ты от него беременная! Мне мама в письме написала. Она с нею виделась.
– Вот – вот, точно! А я иду, вернее, мы идем с Розой, помнишь?! Она как раз со мной приехала. Я одна боялась идти, говорю, придем, позовем его погулять. А дальше, видно будет. Он же не знает, что мы из института приехали домой за вещами зимними, чтобы в Питер ехать. Пришли, позвонили, а дверь открыла его младшая сестренка и так зло на меня смотрит и говорит:
– Иди отсюда! Тебе здесь делать нечего!
Я чуть там в обморок и не упала. Ничего не пойму. Потом громко говорю ей, чтобы она его позвала. И вдруг я слышу, он идет, берет куртку и говорит мне сквозь зубы:
– Пойдем, у меня к тебе вопросы накопились.
Я ничего не понимаю, иду за ним. Роза, как все это услышала, шепнула мне на ухо, что она будет ждать меня на скамеечке возле фонтана.
– Да, я смотрю, что им лучше поговорить наедине, – подхватила разговор Роза. – Такая тяжелая атмосфера была, я ее сразу почувствовала. Думаю, ну это что – то у них произошло. Может, кошка какая между ними пробежала? А еще и я тут.
– Да, я и сама не поняла, что произошло? Пошла с ним вниз по ступенькам, вернее побежала. Он меня так сильно за руку схватил и вниз потащил, как будто от пожара убегаем. А затем пошли в дендропарк, и он мне говорит: «Катя, если с моей мамой, что – либо случиться, я тебе этого никогда не прощу. Она лежит с сердечным приступом».
А я ему говорю дрожащим голосом: «А причем твоя мама и я».
Он как глянет на меня зло. А затем спрашивает.
– Ответь мне на три вопроса, пожалуйста, только честно.
Я стою, ничего не пойму, – продолжала свой рассказ Катя. – Пришла проститься с любимым мужчиной, долго настраивалась на эту встречу, и вдруг такой оборот событий. И где – то вдалеке слышу его голос, он меня спрашивает:
«Катя, ты, правда, беременная?» – это мой первый вопрос. Второй вопрос: «Ты меня на себе женить хочешь, чтобы этого ребенка на меня повесить?». Третий вопрос: – «Это правда, что ты переспала со всеми неграми в своем институте, и стоишь на учете в венерическом диспансере, поэтому меня к себе не подпускаешь?».
От этих вопросов, я стала задыхаться! Меня накрыло удушливой волной обидной злости, а главное, я не понимала, откуда взялись все эти вопросы. И вдруг он мне говорит: «Сегодня к моей маме приходила Галина Никитична Форова, твоя классная руководительница, и все это ей рассказала. Она, по – дружески пришла ее предупредить. Но она, видно, не знала, что у моей мамы больное сердце, и ей сейчас «скорую» вызвали.».
Я посмотрела на него удивленно и произнесла: «Леша, – сказала я ему. – Любимый мой человек. Я тебе сейчас отвечу на все твои вопросы: первый, второй, и третий. Я, – девственница и поэтому не беременная. У меня еще не было ни одного мужчины, а значит, вешать ребенка я не собиралась, так же как и женить тебя на себе. С черными и белыми не спала и в венерическом диспансере на учете не находилась. Я пришла попрощаться с тобой, так как уезжаю в Ленинград. Я хотела подарить тебе свою любовь, так как думала, что ты этого достоин и по– настоящему меня любишь. Если не веришь, посмотри на мой билет в Питер, – сказала я и достала из кармана билет на поезд. – А Галина Никитична Форова, пусть сама тебе и твоей маме расскажет, зачем она все это придумала и оболгала меня.».
