Книга Соперница интриганки - Кайя Асмодей

Весь вечер он улыбался, смеялся и шутил. Я давно не видела его таким счастливым и все гадала, в чем причина столь отличного настроения. Правда, когда я приехала к нему домой, мы немного повздорили. Мой отец дал номер телефона отличного специалиста по травмам позвоночника – Виктора Иванова, но когда я вручила листок с номером Денису, он рассердился и сказал: «Ты действительно думаешь, что, если бы существовал специалист, который поставит меня на ноги, я бы о нем не знал?» В его глазах полыхало такое бешенство, что я лишь пробормотала: «Ну как хочешь». Он сказал: «Если ты живешь надеждой на мое выздоровление, ты витаешь в облаках, и мне тебя жаль». Я обняла его и заверила, что я не жду чуда. Я настырно целовала его до тех пор, пока он мне не ответил. Больше о том враче я с ним не заговаривала.

Мы сидели в ресторанном дворике с Даней и Китом. Парни наедались всякой дрянью, я пила воду.

Мы ждали Ингу, чтобы потом пойти всем вместе в подпольный клуб, куда нас пригласил Кит.

Но пассия Дани опаздывала.

Я надеялась, что тема торгов в галерее не всплывет, но Денис не упустил возможности высказать Никите свое возмущение:

– Ну и за сколько ты потом загнал портрет Лии, когда я вышел из игры? – спросил Денис.

Кит недоуменно посмотрел на него.

– В смысле «потом»? Ты все видел, портрет ушел тому мужику.

Денис покосился на меня, я поспешно сказала:

– Я подумала, это твой человек, набивает цену.

Никита рассмеялся:

– Впервые его видел.

Денис нахмурился и бросил на меня недовольный взгляд. Похоже, он все еще испытывал досаду, что портрет не достался ему.

Данила отпил из стакана с газировкой, пробормотав:

– На кой он тебе? С тобой рядом сидит девушка с этого портрета. Тебе мало?

Денис беспечно улыбнулся, а когда мы все благополучно сменили тему, он внезапно попросил:

– А имя того мужика знаешь?

– Ден… – начал Никита, но тот оборвал:

– Ник, разве это проблема – дать мне его имя?

– Никаких проблем. Буду дома, загляну в бумаги. Но послушай, если ты хочешь портрет Лии… Чего уж проще! – И он весело подмигнул мне.

Я накрыла руку Дениса ладонью и предложила:

– Хочешь, Кит напишет новый?

Но Денис покачал головой.

– Нет. А то кто знает, к кому он попадет в итоге.

За столом повисла напряженная тишина, а потом Денис мгновенно разрядил обстановку, обронив:

– Даня, твоя подружка добирается сюда на воздушном шаре?

– Похоже на то. – Его брат достал телефон, тот как раз зазвонил, на экране высветилось «Инга». Даня ответил и, быстро поговорив, встал из-за стола.

– Она ждет нас внизу.

Инга порывисто обняла меня, чмокнула всех парней по очереди и защебетала о пробках, бутике, куда она забежала по дороге, и совершенно потрясающей сумочке…

Парни не воспринимали ее всерьез, а Даня всякий раз, когда она сморозит очередную глупость, отводил глаза. Похоже, он стыдился ее. Причем не перед Ником и мной, а перед Денисом. Как будто тот являлся экспертом по качеству. Денис ее не одобрял и даже не пытался этого скрывать.

Когда мы приехали в клуб и сдавали одежду в гардероб, Инга украдкой спросила:

– А что, я не нравлюсь Денису?

– Почему ты так решила? – наигранно удивилась я.

– Он смеется надо мной, когда я не говорю ничего смешного.

У меня у самой чуть не вырвался смешок. Но я как можно серьезнее и убедительнее промолвила: – Денис – веселый человек. Он смеется не над тем, что ты говоришь, а над своими мыслями. Не обращай внимания.

– А, ну ладно, – бодро закивала Инга.

Когда мы вошли в задымленный голубым газом зал и пока Кит выбирал столик, я шепнула Денису:

– Ты мог бы не ржать, когда Инга что-то говорит? А то она считает, что не нравится тебе.

– О, а она догадлива.

– Тебе-то какое дело?

– Даня теряет с ней время.

– Это его время. А с кем ему терять время, по-твоему?

Я знала ответ. Он хотел, чтобы Даня сошелся с его бывшей подругой. Он устроил поход ради этого, обернувшийся его собственной ссорой со Стефанией. И теперь срывал свое недовольство на Инге. Как будто она может в два щелчка из хорошенькой дуры превратиться в хорошенькую умную.

Я подставила Денису ухо, чтобы услышать его ответ, но он лишь поцеловал меня в шею, да так ничего и не ответил.

Мы устроились за столиком. Никита подозвал официанта, заказал напитки и рассказал:

– Этот клуб содержит бандюган. Я как-то писал портрет его жены в полный рост.

– Тут прикольно, – одобрила Инга.

Ей всегда все нравилось. Это просто не могло не нервировать. Но, похоже, единственный человек из нашей компании, кто относился к ней совершенно спокойно, снисходительно и по-доброму, был Никита. Он умел находить язык абсолютно с разными людьми. Многие считали, что у меня тоже есть этот дар, но я играла. А он – нет. Для меня вся жизнь – сцена. Для него, возможно, вся жизнь – холст. Однако театр полон лицедеев, а краски и кисть не лгут.

Парни оживленно разговаривали, иногда пытались втянуть в свой разговор меня, интересуясь моим мнением на ту или иную тему. Инга каждый раз высказывала и свою точку зрения. О да, она у нее была. Абсолютно на все.

Никита завел разговор о храмах Индии и плавно перетек к буддизму. Данила сказал: все, что его заинтересовало в Индии, – это океан и потрясный серфинг. А Денис с Никитой не сошлись во мнениях, что в их понимании буддизм.

– Лия, – призвал меня Кит, – что такое, по-твоему, быть буддистом?

– Искать прибежища у «Трех Сокровищ», – подумав, ответила я.

– О, эти буддисты, как наши попики, собирают дань с народа и жируют на сокровищах.

– Ты путаешь, – пробормотал Даня.

Денис закатил глаза.

– Первое сокровище Будда, второе его ученье, а третье?

– Община вокруг этого учения, – сказала я. И ощутила, что к моей ноге кто-то прикоснулся.

Денис с Китом заспорили о том, как правильно употреблять названия храмов, названных в честь основателя.

Данила уткнулся в телефон, Инга стреляла глазками в проходящих мимо парней, видимо выискивая знакомых. С нами ей было скучно.

Я решила, что кто-то случайно задел меня ногой, но почти тут же моей ноги коснулась чья-то рука. Я слегка отклонилась и заглянула под длинную красную скатерть, достающую практически до пола. И чуть не вскрикнула. Из темноты на меня сверкали глаза. На полу на коленях сидела щупленькая босая девчонка, одетая в подкатанные джинсы и белую майку. Определить ее возраст я затруднялась. Но явно больше десяти и меньше пятнадцати.