Книга Единожды солгав - Харлан Кобен

Офис Джудит располагался на первом этаже жилого здания в Верхнем Ист-Сайде, на Манхэттене, в одном квартале от Центрального парка. Майя понятия не имела, какого рода пациентов принимает ее бывшая свекровь. Она окончила Стэнфордский университет и числилась клиническим профессором в Вейл-Корнелл, хотя никому ничего не преподавала. То, что человек, работающий на полставки, может занимать такую должность, удивляло только тех, кто не понимал, какие двери способно открыть имя Беркеттов вкупе с солидными пожертвованиями.

Сенсационная новость: деньги дают власть и приносят своим хозяевам массу приятного!

В профессиональной сфере Джудит была известна под своей девичьей фамилией Велле. Было ли такое решение продиктовано желанием завуалировать свою принадлежность к семейству Беркетт или тем, что так поступали многие женщины, оставалось лишь гадать. Майя прошла мимо швейцара и отыскала дверь, ведущую в офис Джудит. Та делила помещение еще с двумя коллегами. Все три имени – Джудит Велле, Анджела Уорнер и Мэри Маклеод – были указаны на табличке на двери, сопровождаемые длинным перечнем аббревиатур после каждого.

Майя повернула ручку и открыла дверь. В маленькой приемной никого не было, диванчик и кушетка пустовали. Стены украшали безликие картины, вполне подходящие для какого-нибудь придорожного мотеля. Сами стены и ковролин на полу были немаркого бежевого цвета. На дальней двери висела табличка: «Не беспокоить. Идет сеанс».

Секретаря в приемной не было. Наверное, потому, что пациенты нередко были персонами публичными, и чем меньше народу их видело, тем лучше. Первый пациент заходил в кабинет из приемной. По окончании сеанса он выходил из кабинета прямо в коридор через другую дверь. Затем в кабинет приглашали следующего пациента – или, в данном случае, Майю. Сами пациенты при этом друг с другом не сталкивались.

Такое стремление к полной конфиденциальности и приватности было, разумеется, вполне понятно – Майя тоже не горела желанием, чтобы кто-то узнал о ее «расстройстве», – но здесь имелась и обратная сторона. Врачи без устали твердили, что психические болезни ничем не отличаются от любых других. К примеру, сказать человеку с клинической депрессией, чтобы встряхнулся и вышел из дома, считалось равноценным тому, как посоветовать человеку с переломанными ногами пробежаться по комнате. Однако же все это хорошо лишь в теории, а на практике признание в том, что ты наблюдаешься у психиатра, по-прежнему остается чем-то сродни клейму.

А может, причина заключается в том, что психическое заболевание можно скрыть. Ели бы Майя могла скрыть от всех переломанные ноги и при этом сохранить способность передвигаться, не исключено, что именно так она и поступила бы. Кто знает? Сейчас ей нужно покончить со всем этим, а уж потом беспокоиться о лечении. Ответы на ее вопросы маячили где-то мучительно близко. Пока она не докопается до истины и не накажет виновного, всем грозит опасность.

С переломанными ногами она, возможно, не смогла бы этого сделать. А вот с ПТСР очень даже сможет.

Майя взглянула на часы. До назначенного времени оставалось еще пять минут. Она пыталась занять себя чтением журналов, но смысл слов ускользал от нее. Тогда она переключилась на телефон и принялась играть в какую-то дурацкую игру, где нужно составлять слова из четырех букв, но все равно поминутно отвлекалась. Сунув телефон обратно в сумку, Майя переместилась поближе к двери. Прижиматься к ней ухом и подслушивать, что происходит в кабинете, она, разумеется, не стала, однако же с того места, где стояла, могла различить два негромко переговаривающихся женских голоса. Время тянулось невыносимо медленно, но в конце концов она услышала, как внутренняя дверь открылась. Судя по всему, пациентка собралась уходить.

Майя поспешила плюхнуться на свое место, схватила первый попавшийся журнал и положила ногу на ногу. «А я тут ни при чем». Дверь кабинета распахнулась, и на пороге показалась улыбчивая женщина лет шестидесяти, хорошо, впрочем, сохранившаяся для своих лет.

– Майя Штерн?

– Да.

– Проходите, пожалуйста.

Значит, секретарь у них все-таки есть, подумала Майя, просто сидит прямо в кабинете у врача. Майя двинулась следом за женщиной, решив, что Джудит ждет ее за столом или в кресле рядом с кушеткой, или что там полагалось иметь психиатрам в своем кабинете. Но Джудит за дверью не оказалось. Майя обернулась к секретарю. Та протянула ей руку:

– Меня зовут Мэри.

И тут до Майи дошло. Она бросила взгляд на дипломы, висящие на стене.

– Мэри Маклеод?

– Совершенно верно. Я коллега Джудит. Она считает, что мы с вами могли бы кое о чем поговорить.

Судя по дипломам, обе учились в медицинской школе в Стэнфорде. Майя заметила диплом бакалавра, выданный в Университете Южной Калифорнии на имя Джудит. Мэри окончила бакалавриат в престижном Университете Райса, а резидентуру проходила в Лос-Анджелесе.

– Где Джудит?

– Я не знаю. Мы обе работаем здесь на полставки и делим с ней этот офис.

Майя даже не потрудилась скрыть раздражение:

– Да, я видела ваше имя на двери кабинета.

– Почему бы вам не присесть ненадолго, Майя?

– Почему бы вам не пойти к черту, Мэри?

Если грубость Майи и задела Мэри Маклеод, та ничем этого не выдала внешне.

– Мне кажется, я могу вам помочь.

– Если хотите мне помочь, скажите, где Джудит.