– С удовольствием! – откликнулась Полина. Ей было интересно все, что было связано с Иваном.
– Как заскучаете – дайте мне знать, – шепнул Иван, пока его отец доставал альбом из книжного шкафа. – О предках отец может рассказывать часами.
Полина только улыбнулась – разве можно заскучать рядом с Иваном? Тем более она уже успела убедиться, что его отец – замечательный рассказчик.
Даже фотоальбом в доме Царевых оказался настоящей семейной реликвией – тяжелый, в кожаном переплете, потертом тысячей бережных прикосновений, с картонными страницами, которые хранили пожелтевшие от времени снимки.
Открывала историю семьи Царевых парадная черно-белая фотография из ателье. Серьезный мужчина с бородой и усами, одетый в гимнастерку, положил руку на плечо сидящей на стуле жены. Та была красивая и располневшая от родов русская красавица, в строгом платье с длинными рукавами и с глухим воротом. На руках она держала младенца в чепчике, на детском стульчике рядом сидел мальчик лет трех, а рядом стояли еще трое детей постарше.
– Прапрадед мой, Гаврила Кузьмич, был из деревенских, – с гордостью поведал отец Ивана.
– Надо же, сколько детей! – удивилась Полина. А потом пригляделась к дате в углу снимка и в изумлении ахнула: – Тысяча девятьсот шестнадцатый? Да этой фотографии сто лет!
– Семья была из зажиточных, – добавил старший Царев, – держали двух коров, двух лошадей, коз. Во время коллективизации, конечно, все отобрали, тогда перебрались в город. С тех пор мы стали городскими, а Гаврила Кузьмич пошел работать железнодорожником.
Следующая фотография была сделана в 1940-м. На ней малышка в чепчике уже сама стала мамой, только в отличие от своей матери, убиравшей длинные волосы в пучок, она уже стригла волосы наподобие каре. А на руках держала улыбающуюся толстощекую дочку.
– Это моя бабушка Валя, – с любовью пояснил Иван.
Дальше шли военные годы – предки по отцу и матери Ивана сражались в рядах Советской армии. Полина с живым интересом рассматривала благородных, честных и отважных мужчин в военной форме, находила в них общие с Иваном черты и слушала про их подвиги. Иван с отцом рассказали, как прошли по Москве в мае с фотографиями своих родных знаменитым маршем победы. А Полина с сожалением призналась, что о подвигах своих предков не знает – они пропали в войну, и их фотографий не осталось. Из родных Ивана до конца войны прошел только прадед со стороны матери, другой погиб в бою.
И вот, наконец, на снимках замелькали мирные пятидесятые. Семейные прогулки по грибы в березовой роще, девочка Валя в ситцевом платье с гордостью держит полную корзину лесных грибов, рядом стоят родители. А на соседней странице – футбольная команда мальчишек на школьном дворе, среди них – озорной подросток Борис. Будущие бабушка и дедушка Ивана еще дети и не встретились друг с другом. Дальше – шестидесятые, свадьба, вчерашние школьники стали женихом и невестой.
– Тогда им этот сервиз и подарили, – напомнил старший Царев. – Может, еще чая, Полина?
Полина отказалась – не хотелось отрываться от увлекательной истории семьи, которая оживала на страницах альбома.
На следующем снимке супруги стали постарше, а семья увеличилась. Они стояли у елки с маленьким мальчиком, в этой самой гостиной, только обои и шторы были другие.
– Я это я, – усмехнулся Андрей Павлович в ответ на немой вопрос Полины. – И квартира эта, родители в нее вскоре после моего рождения въехали. Отцу от завода дали, он на ЗИЛе работал, машины собирал.
Картины семейного счастья сменяли друг друга – праздники, застолье в кругу близких, отпуск на морском берегу, выходной в сосновом бору. Похожие фотографии были и в семейном альбоме Полины, который начинался с ее бабушек и дедушек. На многих снимках попадались предметы, сохранившиеся в обстановке гостиной – книжный шкаф, часы, скатерть. Полина не ошиблась – все это были вещи с историей, память о предыдущих поколениях, живших здесь.
Последние страницы альбома занимали фотографии Ивана и его родителей. Сначала – несколько свадебных снимков. Юные и счастливые жених с невестой светились от счастья и не сводили друг с друга сияющих глаз.
– Нам было по двадцать, когда мы встретились с Лилей. – Взгляд Ивана Павловича счастливо затуманился. – Это была любовь с первого взгляда.
Иван склонился над альбомом рядом с Полиной, и ее сердце сладко забилось. Любимый был так близко – только руку протяни. Этим необыкновенным зимним вечером, когда он впустил ее в свой дом, Полине начало казаться, что он открыл ей и свое сердце. И сейчас она с живым интересом рассматривала фотографии его семьи и мечтала о том, чтобы стать ее частью. Ведь не всем же девушкам подряд старший Царев показывает семейный альбом? Полине очень хотелось верить, что это что-то значит.
– Лиля была прекрасной кулинаркой. Такие торты готовила! А это платье Лиля сшила сама… А здесь мы впервые все вместе поехали на море, в Сочи. Лиля хорошо плавала и Ваньку научила. – Старший Царев с любовью рассказывал о жене, листая страницы альбома. – А это наш последний Новый год с Лилей… Ване здесь десять. – Он замолчал над фотографией, которая завершала альбом.
Бабушка и маленький Ваня, в костюме мушкетера, с улыбкой смотрели в объектив, а счастливые супруги – друг на друга. И казалось, именно от их любви разгорался золотой фонарик, висевший между ними на елке.
– Как жаль, что ее не стало так рано, – грустно заметила Полина.
– Она всегда в моем сердце, – с нежностью обмолвился отец Ивана, и Полина поняла, что настоящая любовь не заканчивается даже со смертью одного из любящих. – С первого взгляда и навсегда.
– Я много лет мечтал о такой любви. – Иван произнес это так тихо, словно, задумавшись, невольно озвучил мысли. Но Полина, сидевшая рядом, услышала. И все поняла.
Она весь вечер ловила на себе то молниеносные, то долгие взгляды Ивана. Она видела, что понравилась его отцу. Она всей душой хотела стать частью этой замечательной дружной семьи и мечтала, что их с Иваном свадебная фотография, а затем и фото с детьми заполнят пустующие страницы семейного альбома в кожаном переплете. Но только что мечты разбились о реальность, которую уже не изменить, не переписать. Ей было не суждено покорить Ивана с первого взгляда. Напрасно и мечтать, чтобы он полюбил ее со сто первого. Когда перед глазами такой необыкновенный пример любви и верности, как у родителей, всю жизнь будешь искать свой идеал. И, похоже, Иван нашел его в Арине. Он ведь сказал не «мечтаю о такой», а «мечтал». Значит, свою мечту уже встретил. И это, как ни больно, не Полина.
Часы пробили полночь. Полина вздрогнула. Как символично. Окончен бал, и Золушке пора возвращаться в привычную жизнь. Помечтала – и хватит! Три часа в доме Царевых пролетели незаметно, как на сказочном балу.
– Загостилась я у вас. – Она поднялась из-за стола с застывшей улыбкой, стараясь не выдать боли, раздирающей сердце в клочья. – Пора и честь знать!
– Это вы меня, старика, простите, – покаялся Андрей Павлович. – Пустился в воспоминания!
