— Лус, ты ранена.
— О чем ты говоришь?
Я посмотрела вниз и поняла, что он смотрит на мои запястья. Картофельный суп Рози восстановил меня, и заживление пошло быстрее, но следы от серебряных наручников были видны и всегда будут, Энгл надеялся не обездвижить меня, а заклеймить. Запястье, где я себя прокусила, чтобы спасти Джуда, было еще видно, но я надеялась, что через день или два все пройдет. Если конечно иметь нормальное питание и отдых.
У Джуда были другие планы.
— Позволь мне излечить тебя, — спросил он, кивая на мои запястья.
— Твоей …. с помощью твоей крови? — неопределенно спросила я.
Он покачал головой.
— Я знаю, что ты не готова к этому, и вряд ли сможешь. Мне жаль, что я скрывал от тебя правду о связи. Я боюсь, что ты не сможешь мне доверять снова.
— Доверие надо заработать, — сказала я, изучая его глаза, — но я думаю, по крайней мере, я дам тебе шанс заработать его.
— Это очень хорошо, — он поднял мою правую руку к его рту и лизнул мягко по чувствительной стороне моего запястья, заставляя меня дрожать. Его язык был теплый, влажный и нежный, он осторожно облизывал меня, напоминая, как он облизывал другие части моего тела. Чувствительные части, которого уже пульсировали от потребности в его прикосновениях.
— Ты всегда так нежен, — шептала я, когда он продолжал кружить языком по моим рукам, чтобы убрать все ожоги.
— Ты видела достаточно жестокости в своей жизни. Как еще быть? — прошептал он, переключая свое внимание на другое запястье, из которого я кормила его. Он покачал головой.
— Твои зубы достаточно остры, но надо правильно прокусывать плоть.
Я начала смеяться, но звук превратился во вздох, когда он снова стал меня облизывать.
— Это не тот навык, который я намереваюсь использовать часто. Ты единственный человек, которого я кусала, не считая моей сестры, но это было в детстве.
— Хорошо. Я не переживу мысли о тебе, кусающей кого-то кроме меня.
Он облизывал меня снова, особое внимание, уделяя моему укусу. Я могла чувствовать, легкое покалывание, значит, он меня лечит.
— Сколько надо, чтобы тебя кусали? — я спросила его опять же заинтересованно.
— Это зависит от того, кто кусает, — его чувственные губы изогнулись в улыбке, из-за нее, все ниже талии перевернулось, — я наслаждаюсь тем, что ты меня кусаешь, особенно в шею.
— Почему в шею? — спросила я, поскольку он снова стал облизывать.
— Это, что-то вроде метки собственности либо, владения, если укус на видном месте.
— Но вампиры так быстро заживают, — сказала я, — еще быстрее оборотня. Как-то не очень похоже на метку.
— Это произошло бы, если бы мы были связаны, — сказал он спокойно, — запах моего тела изменился бы и стал похож на твой, так же, как изменился твой запах после того, как ты отдала мне свою девственность. Так же, как и другие оборотни могли обонять мой запах на тебе, вампиры, могли бы увидеть метки твоих зубов на мне.
— Так что они бы знали, что ты моя собственность? — спросила я с улыбкой.
— Скажем да. Конечно, я бы показывал твою метку с гордостью.
Он отдал мне мою руку, которая была практически исцелена, и напоследок поцеловал ее.
— Теперь все хорошо.
— Спасибо, — я посмотрела вниз на свои запястья. Я не хотела носить метки Энгла всю жизнь на моем теле, и я была благодарна, что Джуд убрал их.
— У тебя еще одна рана, — пробормотал он.
— Где? — я посмотрела на него.
— Здесь, — он большим пальцем провел по моей нижней губе.
— О. Я забыла об этом. Это Энгл ударил меня вчера вечером.
Я покачала головой. Весь ужас уже начал отходить, как будто это все произошло в другой жизни или с кем-то другим. Я была рада, что так быстро удалось отодвинуть эти воспоминания, но я задалась вопросом, заплачу или запаникую я в похожих обстоятельствах.
Глаза Джуда вспыхнули красным.
— И мне опять жаль, что я не смог убить его сам. Мне бы понравилось это занятие.
Я представила Энгла живого, но без шкуры, так же, как Кларка Вотера и задрожала. Некоторые вещи все равно не изменятся. Хотя он был так нежен со мной, но в нем была определенно темная сторона. Если он всем показывал только ее, не удивительно, что его боялись.
— Теперь я в порядке, — сказала я.
— Могло бы быть еще лучше. Если ты позволишь мне излечить тебя.
Его глаза снова запылали, но уже по другой причине. Так или иначе, я знала, что, если позволю излечить свою нижнюю губу, то назад дороги не будет. Я могла говорить о темной стороне Джуда сколько угодно, но то, как хорошо я себя чувствовала, когда он дотрагивался до меня, когда он ласкал меня. Слишком хорошо, чтобы останавливаться.
— Да, — прошептала я, — пожалуйста.
Джуд улыбнулся и наклонился вперед, чтобы облизать мою нижнюю губу. В длинном затаившем дыхании поцелуе, из-за которого мои соски окаменели, под шелковой красной блузкой, моя киска стала намокать и нагреваться. Прошло полторы недели, как мы занимались любовью, но все мое тело требовало его. А так как Джуд касался меня, я знала, что он знал это.
— Я тоже хочу тебя, любимая, — бормотал он, целуя меня ото рта к уху, — ты позволишь мне целовать себя?
Я знала, что он говорит не о моих губах, и желание пронеслось по всем моим нервным окончаниям.
— Я незнаю, — сказала я, пробуя думать ясно, в то время как он целовал мою шею, — возможно… наверно, мы не должны торопиться.
— Ты обещала, что позволишь мне заслужить твое доверие, — выдохнул он эти слова у самого моего уха, — не может быть больше доверия чем, позволить мне ласкать твою киску.
— Боже, — я стонала, так как он начал расстегивать мою блузку, — я незнаю, Джуд. Это похоже на… если мы будем не осторожны, мы …
— Предадим любовь? — он стоял на коленях передо мной на кухне, — Лус, я никогда не перестану любить тебя. Я всегда буду хотеть тебя.
— Я тоже всегда буду хотеть тебя, — призналась я со вздохом, поскольку он расстегнул мою блузку, обнажая мою грудь, — даже, когда думала… когда ошибалась насчет тебя.
— Я счастлив, исправить твое мнение.
Он целовал кожу между моих грудей и вдыхал мой запах.
— Ты настолько нежна здесь. Я люблю аромат твоей кожи.
Я стонала, поскольку он стал сосать один из моих сосков, и сжимать слегка второй. Боже, когда он так делал, я чувствовала, будто моя грудь и киска соединены. Это сделало меня невероятно влажной, я посмотрела вниз и видела, как моя киска исчезает в его губах. Я впилась пальцами в его белокурые волосы и сжала груди, как бы предлагая меня ему.
