Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
Ирен откинулась на спинку кресла и несколько секунд вслушивалась в тишину. С момента побега швейцарца из Института Варнье прошло полтора года. Убивал ли он все это время? Ирен готова была поручиться, что убивал, но вряд ли когда-нибудь станет известно, сколько именно женщин он замучил.
Темная ипостась Юлиана Алоиза Гиртмана обнаружилась после того, как он убил жену и ее любовника, судью Адальбера Берже, в доме на берегу Женевского озера в ночь на 21 июня 2004 года. Гиртман часто устраивал оргии на своей вилле, где бывал весь цвет женевского бомонда. В тот вечер он пригласил молодого коллегу к себе, чтобы договориться о разводе. В конце ужина, когда зазвучала мелодия «Песен для мертвых детей» Малера, он под дулом пистолета заставил его и жену спуститься в подвал и раздеться, облил шампанским и прикончил на самодельном электрическом стуле. Это вполне могло сойти за трагическую случайность — учитывая образ жизни супругов, — если бы не сработала сигнализация и полицейские появились прежде, чем мадам Гиртман отдала богу душу.
Во время расследования в банковском сейфе нашли несколько альбомов с газетными вырезками о десятках случаев исчезновения молодых женщин в пяти приграничных странах. Гиртман заявил, что интересовался этими делами «по причине профессиональной деформации», а когда избранная им система защиты не сработала, начал дурачить психиатров. Как и большинство социопатов, Гиртман прекрасно знал, каких именно ответов ждут от него врачи и психологи; многие закоренелые преступники умеют превосходно манипулировать системой. Швейцарец заявил, что испытывал ревность к младшему брату — за то, что родители якобы больше его любили, сослался на жестокость отца-алкоголика и сексуальные домогательства матери, как по нотам разыграв спектакль для судебного психиатра.
Юлиан Гиртман содержался во многих психиатрических клиниках Швейцарии, прежде чем попал в Институт Варнье. Там его и навестили Ирен с Сервасом, оттуда два года назад ему помогли бежать.
Циглер вернулась к газетным статьям. Первая была озаглавлена очень броско — «Гиртман пишет полиции», в другой речь шла о Марсакском расследовании Мартена. Кто допустил утечку? Ирен беспокоилась за Серваса. Зимой 2008–2009-го они хорошо поработали вместе, потом часто подолгу разговаривали — по телефону и во время прогулок в горах. Тогда-то она и узнала, какую ужасную психологическую травму Сервас пережил в детстве. Ирен восприняла его откровенность как знак глубокого доверия, почувствовав, что за много лет Мартен ни разу ни с кем не поделился. В тот день она решила, что будет его опекать — на свой манер: без его ведома, как сестра, как друг…
Женщина вздохнула. Она давно не «инспектировала» компьютер Мартена. В последний раз это случилось, когда дисциплинарная комиссия Национального управления жандармерии рассматривала ее дело. Ирен проявила недюжинный хакерский дар, который мог бы заинтересовать даже Министерство обороны. Она прочла рапорт, который Сервас направил в дисциплинарную инстанцию. Фактически майор свидетельствовал в пользу Циглер: он подчеркнул ее вклад в расследование, отметил, что она сильно рисковала при задержании преступника, и просил Совет проявить снисходительность. Ирен не могла поблагодарить Серваса, не выдав себя, о чем очень сожалела, особенно когда прочла менее благосклонные отзывы многих высших чинов жандармерии.
Ей не раз хотелось узнать, что происходит в жизни Мартена. Она могла войти в оба его компьютера, но удерживалась. Не зря ведь говорят: «Меньше знаешь — крепче спишь».
У всех свои секреты, каждому есть что скрывать, никто не является тем, кем кажется.
Ирен в том числе. Она хотела помнить Мартена человеком, с которым у нее мог бы случиться роман (теоретически!), увязшим во внутренних противоречиях, живущим под спудом прошлого, переполненным гневом и нежностью. Мартен Сервас — человек, чьи поступки и слова позволяют предположить, что ему известна Истина: груз, лежащий на плечах человечества, складывается из поступков каждого мужчины и каждой женщины, живущих на этой земле. Сервас был самым печальным и самым честным человеком из всех, кого знала Ирен. Иногда она мечтала, чтобы Мартен нашел наконец женщину, которая привнесет в его жизнь беззаботность и покой, но понимала, что этого никогда не будет.
Человек, не знающий покоя…
Циглер вернулась за компьютер. На сей раз она не отступится. Я поступаю так в твоих интересах. Войдя, она начала действовать с ловкостью опытного грабителя: просмотрела почту и нашла нужное сообщение, которое Сервас переслал в Париж, на адрес группы, охотящейся на швейцарца.
От: [email protected]
Кому: [email protected]
Дата: 12 июня
Тема: Приветствия
Вы помните I часть Симфонии № 4 Малера, майор? Bedächtig… Nicht eilen… Recht gemächlich… Отрывок, что звучал, когда вы вошли в мою «комнату» в тот памятный декабрьский день? Я давно собирался написать вам. Удивлены? Вы, без сомнения, поверите, если я скажу, что был очень занят в последнее время. Свободу, как и здоровье, начинаешь ценить, только если был долго лишен ее.
Не стану дольше докучать вам, Мартен (вы позволите называть вас по имени?) — я и сам терпеть не могу навязчивых людей, — но скоро снова свяжусь с вами и сообщу, какие у меня новости. Не думаю, что они вам понравятся, но уж точно заинтересуют.
Дружески ваш, Дж. Г.
Она прочла текст — и тут же перечитала снова, пока окончательно не вникла в суть слов. Крепко зажмурилась и сконцентрировалась. Открыла глаза, прочла переписку Мартена с сотрудниками парижской группы и испытала настоящее потрясение: возможно, Гиртмана видели на автостраде Париж — Тулуза, когда он ехал на мотоцикле. Она открыла прикрепленный к письму файл с размытой, нечеткой фотографией с камеры наблюдения на пункте уплаты дорожной пошлины… Высокий мужчина в шлеме на мотоцикле «Сузуки» протягивает руку в перчатке к окошку кассы. Лица́ под шлемом не разглядеть. Следующий кадр — высокий блондин с бородкой в солнечных очках расплачивается за товар в супермаркете. Куртка явно та же самая: на спине — орел, на правом рукаве — маленький американский флаг. Циглер поежилась. Этот человек — Гиртман или просто похож на него? Есть что-то знакомое в манере держаться, в форме лица… Ирен старалась сдержать нетерпение и жгучее желание опознать в незнакомце Гиртмана: нельзя делать скоропалительных выводов.
Гиртман в Тулузе…
Ирен вспомнила, как они с Мартеном пришли в блок «А» Института Варнье: здесь содержали самых опасных «постояльцев», и потому меры безопасности были беспрецедентными. Она присутствовала при начале разговора, пока Гиртман не захотел остаться с Мартеном наедине. В тот день что-то произошло, она это почувствовала. Все почувствовали: между серийным убийцей и сыщиком возникла связь (подобная той, что существует иногда между великими шахматистами или литературными грандами). Гиртман и Сервас словно бы принюхивались, чтобы получше узнать друг друга. О чем они тогда говорили? Мартен не стал распространяться на эту тему. Ирен точно помнила, что, как только они вошли в двенадцатиметровую палату, швейцарец и Сервас сразу завели разговор о звучавшей из плеера музыке, кажется, о Малере (Циглер и Моцарта не отличила бы от Бетховена, но так сказал Мартен). Общение преступника и полицейского напоминало поединок уважающих друг друга боксеров-тяжеловесов. Все остальные ощущали себя сторонними наблюдателями.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
