В полном молчании они проехали по мосту Гэнди в Тампу и свернули на бульвар Бэйшор. Слева в окнах мелькали величественные особняки и небоскребы. Справа — бетонная балюстрада вокруг залива Тампа.
Когда Бретт остановил машину у входа в стейк-хаус «У Берна» (дальше о ней позаботится портье) и бережно, как фарфоровую статуэтку, вынес Таню из салона, она решила: хватит тревожиться, нужно получать удовольствие.
Прекрасный принц Бретт повел ее в отделанное красным бархатом и парчой фойе знаменитого ресторана. Таня чувствовала себя Мэрилин, Золушкой и Алисой в одном флаконе. Вслед за метрдотелем она поплыла к застланному льняной скатертью столу в тихом уголке обеденного зала, чувствуя на талии горячую ладонь Бретта.
Икру они выбирали из двадцати шести предложенных сортов, заказали один вызревший, выложенный на тарелке в длину шатобриан на двоих и размочили — если это слово применимо к такому заведению — все до одной из пятидесяти пяти тысяч бутылок красного, хранившихся в винном погребе.
Ужин напоминал сладостный транс: чудесная еда, чудесное вино, безупречный сервис, отсутствие цен — по крайней мере в Танином меню. Финальный аккорд ужина состоял из шоколадного суфле и французского коньяка — их подавали в специальном зале для десертов на втором этаже ресторана. Таня не сомневалась: с бульвара Бэйшор джип Бретта свернул не на Саут-Говард-авеню, как она думала, а в Страну чудес.
Весь длинный и самый прекрасный вечер своей жизни Таня, практичная, ответственная мать двоих детей, следила за своими волшебными туфельками, чтобы не стукнуть каблуком о каблук. Домой ей хотелось меньше всего на свете.
* * *
В субботу накануне Дня благодарения Мэллори отчаялась ждать вестей от мужа и решила схитрить. Она включила на сотовом антиопределитель номера и позвонила Крису. Тот ответил после второго гудка.
— Привет, это я, Мэллори! — начала она и с ужасом подумала: «Вдруг сейчас спросит: "Какая еще Мэллори?"» Нет, вежливость Крису не изменила, хотя от «Ой, привет!» веяло такой отчужденностью, что Мэллори едва не расплакалась.
Возникла пауза, которую Мэллори поспешила заполнить.
— Просто хотела спросить, как у тебя дела.
Крис не ответил.
— И как… э-э-э… идет работа.
— Хорошо. Работа идет хорошо.
Мэллори ждала продолжения, но его не последовало.
— Вот и отлично, — отозвалась она и стала ждать, когда он спросит про ее дела, дабы признаться, что сильно соскучилась.
— Домой на День благодарения приедешь? — спросила Мэллори. Раньше Крис приглашал своих родителей, брата с женой, коллег и устраивал пир, который Мэллори окрестила «тройной индейкой» — одну запекали, вторую жарили, третью коптили. У Мэллори семьи не было, а пригласить Фэй, Кендалл или Таню ей в голову не приходило: подруги наверняка празднуют со своими близкими.
— Нет, собираюсь к родителям. Они уже давно зовут меня домой.
Мэллори затаила дыхание: вдруг Крис пригласит ее в Акрон, где вырос сам и где живут его родители? Или скажет, что сперва вернется в Нью-Йорк и они полетят вместе. Увы, надежда снова не сбылась.
Опять воцарилась тишина. Мэллори гадала, чем бы ее прервать, и очень боялась, что Крис повесит трубку прежде, чем она соберется с мыслями.
— А когда домой вернешься? — осторожно спросила Мэллори. Только бы до мольбы не скатиться! «Вернись ко мне прямо сейчас, ну пожалуйста!» — нет, ни в коем случае. А еще… еще Крис назвал домом Акрон. — Без тебя здесь так пусто, — проговорила она, надеясь, что голос не слишком дрожит. — Так тихо…
— Да, мне это отлично знакомо, — отозвался Крис.
Мэллори закрыла глаза и попыталась взять себя в руки. Она совсем одна, Крис домой не собирается. Ей действительно было стыдно за то, что она не уделяла Крису должного внимания, только панический страх перед одиночеством терзал куда сильнее.
— Крис, — с чувством начала Мэллори, — прости меня! Я уже столько раз извинялась и не знаю, что еще сказать. Я все исправлю, как только кончится этот проект, я…
— Знаю, Мэллори, «все исправить» ты хочешь постоянно, и уверен, что искренне, только, при всем уважении к твоей профессии, — дела красноречивее слов. — Крис замолчал. Мэллори казалось, она видит, как он думает. Когда Крис заговорил, Мэллори цеплялась за каждое его слово, отчаянно пытаясь услышать хоть что-то обнадеживающее.
— За день до праздника я прилечу в Акрон и останусь там на неделю. — Если есть желание, давай встретимся там и…
Мэллори захлебнулась от восторга и не дослушала предложение до конца.
— Отлично! — заторопилась она. — Я приеду в среду вечером, отпраздную с вами День благодарения, а в пятницу утром вылечу в Атланту. Да, все удачно складывается, и я… — Мэллори осеклась, услышав вздох Криса, долетевший из далекой Аризоны. В нем чувствовалось огорчение, безысходность и что-то такое, в чем даже разбираться не хотелось.
— Нет, Мэллори, твои экспресс-свидания меня не интересуют. Либо приезжай на всю неделю… — Крис выдержал паузу, — либо вообще не приезжай.
— Крис, мне хотелось бы остаться на неделю, очень хотелось бы! Но я нужна Кендалл и обещала…
— Нет, Мэллори, — устало проговорил Крис, — только не сейчас. — Вот поставишь во главу угла наши отношения, тогда и поговорим.
Сердце неслось бешеным галопом, в висках стучала кровь — Мэллори чувствовала: нельзя обрывать разговор на такой ноте, — но как убедить Криса, не знала.
— Другие варианты меня не интересуют, — заявил Крис. — Долго я ждать не буду, — предупредил он, когда Мэллори собралась повесить трубку. — Я и так прождал целую вечность.
* * *
Ровно в пять утра Таня открыла глаза. Взгляда на прикроватный столик хватило, чтобы узнать время, а пары взглядов по сторонам — чтобы убедиться: она не в Стране чудес и не в своей кровати. Судя по ощущениям, прижимается к ней не Лоретта и не Кристал.
Черт! Единственным Таниным желанием было заснуть снова. Но похоже, день исполнения желаний кончился вчера. Туфли на каблуках и платье в стиле Мэрилин валялись на полу спальни. Да, сказка действительно кончилась.
— Доброе утро! — промурлыкал Бретт, согревая дыханием ее затылок. Он обнимал Таню за талию и правой ладонью держал за грудь. Таня чувствовала его эрекцию. Господи, они оба голые!
Таня притворилась спящей, а сама лихорадочно думала, что делать дальше. Она смутно помнила, как ехала из ресторана на современном аналоге тыквы-кареты, как содрала одежду с себя и Бретта, едва он заверил, что девочки ночуют не дома. А секс… Таня нервно сглотнула. В первый раз она любила Бретта в одних туфельках, во второй — на полу, постелив под себя меховой палантин, в третий… К счастью, дальше она ничего не помнила, хотя в теле чувствовалась приятная усталость, а сладкая боль еще не прошла до конца.
Глаза Таня закрыла больше от стыда, чем в надежде заснуть, и подавила стон.
