Октябрь 2008 года
Русские туристы
Совершенно похмельные люди с серыми лицами еле-еле сходят утром с парома. Они бредут по терминалу «Викинг Лайна», а впереди бежит экскурсоводша, и ей не менее плохо, чем самим отдыхающим.
Мои знакомые приехали на день в Стокгольм, и я их встречаю. Их поездку никак не назовёшь приятным отдыхом. Ночь в автобусе, следующем из Петербурга в Хельсинки, стояние на границе, день в столице Финляндии с посещением максимума музеев, ночь на пароме, потом день в Стокгольме, ещё одна ночь в автобусе, Копенгаген, поход в театр, и обратно по тому же маршруту. Неслабая нагрузка для пожилых людей! Причём вся группа состоит из пенсионеров. И зачем только они решились на такую поездку?
Мои знакомые (назовём их дядя Сеня и тётя Лена) остановились в стороне от толпы и растерянно озираются. Они выглядят очень устало, но улыбаются. Мы обнимаемся и дальше уже идём вместе. Решено, что я поеду с ними на экскурсию и по дороге мы поболтаем.
Автобус старый, грязный, тесный. Сиденья допотопные, с низкими спинками: не облокотиться и не поспать. Багажного отделения нет, и сумки приходится держать в руках. Пахнет бензином. На чумазых окнах висят розовые занавесочки. Автобус выезжает с паромного терминала и едет через промзону. Почему-то именно в это утро зарядил дождь, всё кругом какое-то особенно серое и неприглядное. Стокгольм выглядит непрезентабельно, на улицах мокро и гадко. Мне даже стало обидно, что не удастся показать город с наилучшей стороны. А ведь до этого целую неделю стояла замечательная золотая осень!
Я говорю:
— Вы не подумайте, у нас не всегда так мерзко, это просто сегодня день такой.
Но дядя Сеня с тётей Леной с интересом смотрят в окно, и это меня немножко успокаивает.
Мы разговариваем о том о сём, они передают мне посылку из дому: палку колбасы, русские кроссворды и таблетки, которых не купить в Швеции. Словом, то, что среди моих здешних друзей ценится на вес золота. Я улыбаюсь, представляя, как приду вечером домой и съем колбасу — всю сразу, в одно лицо.
Сзади нас устроились два мужика, от которых ужасно воняет перегаром. Они прихватили с собой бутылку и начинают опохмеляться прямо здесь же. Слева от нас сидят ещё два мужика, которые оказались не столь предусмотрительны и теперь обсуждают, как бы им слинять из автобуса, найти магазин и купить чего-нибудь.
Экскурсоводше, кажется, не до шуток. Скрыть своё состояние она не может, тяжело вздыхает и шепчет в микрофон: «Ох, Господи, что ж такое…» Её мутит, она не может стоять спиной по ходу автобуса, поэтому извиняется и садится на переднее сиденье. Но, так или иначе, экскурсию провести надо, как бы плохо ей ни было. И вот раздаётся её хриплый голос:
— Итак, мы въезжаем в город Стокгольм…
Почему-то она говорит «Стохолм». С сильным ударением на оба «о». Вот так: «СтОхОлм».
— Этот город очень красивый, очень старинный и очень культурный. (Господи, плохо-то как…) В городе СтОхОлме много старинных домов и улиц. И дворцов. Посмотрите направо, вы увидите дом, построенный в 1761 году, его площадь занимает семьсот квадратных метров, крыша весит четыре тонны, а всего в нём насчитывается пять этажей. (Господи, да что ж такое…)
Экскурсоводша открывает бутылку воды и пьёт, бульканье усиливается микрофоном.
— Теперь посмотрите налево. Вы увидите дом восемнадцатого века постройки, его фундамент занимает двадцать метров квадратных, и он насчитывает пятнадцать метров в высоту. А вот это — чурка! Да-да, не смейтесь, так по-шведски будет «церковь». Чурка святой Биргитты.
В автобусе слышен дружный смех. Пассажиры повторяют:
— Чурка! Ха! Ты слышал, Толян? По-шведски «церковь» будет «чурка». Прикинь! Вот бы у нас в Москве так назвали! Ну, вообще!
Экскурсоводша, видимо, повторяет эту шутку каждый раз, как бывает в Стокгольме. И всякий раз срабатывает. На самом деле «церковь» по-шведски будет «щирка», но тётка этого не знает и с удовольствием шутит ещё раз:
— Чурка святой Биргитты! Хи-хи.
Спереди сидит полная женщина в спортивном костюме, а рядом её дочка в чёрных очках, на голове — наушники, капюшон надвинут на самые глаза. Перед ними — испуганный муж и мальчик лет десяти в вязаной шапочке, как мы носили, когда я была маленькая. Такая шапка с завязками под подбородком и с помпоном на макушке. Я и не знала, что мальчиков всё ещё заставляют носить такие стыдные шапки!
Женщина в спортивном костюме громко комментирует рассказ экскурсоводши, всё вызывает у неё агрессивный восторг. Она то и дело толкает локтем свою дочку или хлопает рекламным проспектом по макушке мужа.
— Света, ну Света, что ты не слушаешь! Сними немедленно эти свои наушники! Ну мы же в Стокгольме, Света! Вон, посмотри, какие дома! Дом похож на тот, где тётя Нина жила, ну на Пороховых, помнишь? Коля! Ты же не слушаешь! Потом ничего не запомнишь! Коля, толкни Витю, чтобы слушал. Он не смотрит! Витя, смотри скорей! Вон, видишь, какой дом? Тётя сказала, двадцать метров в высоту. И фундамент весит четыреста тонн. Коля, он всё опять пропустит! Света, а ну немедленно сними очки, ты ничего не увидишь!
Её дочка демонстративно разглядывает потолок и лениво отвечает, не переставая жевать:
— Пошла на фиг.
Тут женщина со второго сиденья спрашивает звонким голосом:
— Скажите, пожалуйста, а когда мы поедем в музей Карлсона?
В автобусе начинается оживление, прокатывается ропот:
— Да, точно, когда Карлсона-то покажут? Надо было билеты заранее купить, а то не попадём. Были в Стокгольме, а в музей Карлсона не зашли! Я своим обещал, что обязательно схожу.
Надо сказать, что в Стокгольме НЕТ музея Карлсона! И сам он совершенно непопулярная фигура. Это произведение Линдгрен тут читают гораздо реже, чем, например, книги «Роня, дочь разбойника» или «Братья Львиное Сердце». Честно говоря, я лет до двадцати вообще не знала, что эти книги переведены на русский язык, и прочла их уже во взрослом возрасте. Шведский фильм про Карлсона сильно отличается от нашего русского любимого всеми мультика. Там самый лучший в мире Карлсон похож на толстого глуповатого мальчишку, который почему-то умеет летать. Он в основном ест. Замечательной истории про фрёкен Бок и дядюшку Юлиуса в шведском фильме нет и в помине, а ведь в этом же весь смак! Без фрёкен Бок рассказ о Карлсоне становится просто перечнем детских шалостей. Ребята играют в привидение, гуляют с собакой, едят торт, ломают игрушки. Трогательные отношения между скучающим в одиночестве мальчиком и сомнительным проходимцем, который называет себя Карлсоном, отсутствуют напрочь.
В Стокгольме имеется Музей-квартира Астрид Линдгрен на Уденплане. Есть Музей книг Линдгрен — развлечение для самых маленьких — с паровозиками, домиками и куклами. А музея Карлсона нет. Но этого экскурсоводша знать не могла. У неё в путеводителе написано: «Юнибакен. Музей Астрид Линдгрен» — туда и повернул автобус.
