– Будет лучше, если мой мозг снова заработает, – Кэмерон села, проведя рукой по оголенному бедру Блэр. – Сегодня вечером вместе с Маком я должна рассмотреть маршрут предстоящей поездки в Париж. Мне нужно убедиться, что все спланировано должным образом, раз уж я сама не еду…
– Я без тебя не поеду, – заявила Блэр. И весь ее вид говорил о том, что решение это окончательное.
Кэмерон повернула голову и посмотрела на любимую, спокойно возлежавшую среди раскиданных подушек в растрепанной одежде. Она была красивой и сильной – и самым дорогим в жизни Кэм.
– Ты должна поехать.
– Нет, не должна. Цель этой поездки – выстраивание международных отношений, и есть много других людей, которых мой отец или, вернее, Люсинда, может назначить, чтобы доставить удовольствие французскому президенту или кому-то другому, кого надо уважить. Но этим человеком не обязательно должна быть я, и я не собираюсь им быть, если ты не поедешь со мной в качестве начальника моей службы безопасности.
Кэмерон подняла бровь.
– Поправь меня, если я ошибаюсь. Не ты ли месяц назад хотела избавиться от меня, после того как я дала согласие на свой перевод на должность руководителя твоей службы безопасности?
– Это другое, – спокойно сказала Блэр. – Это было твое решение, и ты приняла его без моего участия. Ты была неправа.
На мгновение Кэмерон замолчала, а затем сказала:
– Ты права. И тогда ты тоже была права. Извини.
Блэр нащупала руку Кэм и сжала ее.
– Я знаю. Это уже в прошлом. Сейчас все совсем по-другому. Ты стала мишенью для кого-то, у кого на тебя зуб. Если это не сам Дойл, тогда тот, кто использует Дойла и его коллег. Это неправильно, и я не позволю этому произойти. Я не согласна стать добровольной участницей такого политического терроризма.
– Как часто в последнее время я говорила, что люблю тебя? – спросила Кэмерон. У нее в горле вновь образовался комок, но на сей раз не от желания, а от благодарности и удивления.
– Ты упоминала об этом. На самом деле, ты только что это наглядно продемонстрировала.
– Я не знаю, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы меня не отстраняли от должности.
– А разве новая информация о Дойле не может нам помочь?
Кэмерон покачала головой.
– Это объясняет некоторые моменты, но не думаю, что это дает нам козыри. Теперь я знаю, почему у Дойла всегда было ко мне предвзятое отношение. По всей вероятности, именно он приказал вести наблюдение за тобой и мной в Сан-Франциско. И все же я сомневаюсь, что он единственный, кто стоит за расследованием деятельности эскорта. И если мы собираемся дать отпор, нам необходимо узнать, кто руководит этой операцией.
– Завтра я хочу быть рядом с тобой, когда ты пойдешь в…
Блэр прервал телефонный звонок. Перевернувшись на бок, она попыталась нащупать рукой телефон на столе.
– Блэр Пауэлл, – коротко сказала она в трубку. Спустя секунду, она продолжила:
– Да… нет, это замечательно… Поднимайтесь.
Положив трубку, она села на диване, поспешно застегивая рубашку. Дотянувшись до своих джинсов, Блэр сказала:
– Время взять себя в руки, коммандер. Войско возвращается.
* * *
– Фелиции удалось кое-что выяснить, – заявил Мак, прежде чем за ним и Фелицией закрылась дверь.
Дэвис выглядела собранной и изящной, несмотря на то, что проработала за компьютером больше пятнадцати часов. Она улыбнулась, видя его волнение.
– Я разобралась с первоисточниками электронных писем, – сказала она, пройдя вместе с Маком к диванам, где расселись все четверо: Мак с Фелицией на одном диване, а напротив них, через журнальный столик, Кэмерон с Блэр.
– От кого? – спросила Кэмерон, пытаясь игнорировать надежду, порхавшую в груди.
– Я сумела связать воедино сообщения от директора ФБР, из офиса заместителя Генерального прокурора и двух комитетов Сената.
– Каких комитетов? – резко спросила Блэр.
– Разведки и Вооруженных сил.
– Какие-нибудь подробности? – задала вопрос Кэмерон.
– Сожалею, но нет, – ответила Фелиция. – Не получается пока сузить круг людей. Мне нужно просмотреть каждый файл, чтобы добраться до них.
– Сколько времени может потребоваться? – спросила Кэмерон с мрачным выражением лица.
– Не знаю. Мне может повезти, и я сразу попаду в цель, или же это займет… дни.
Это конец.
Кэмерон выпрямилась, быстро хлопнув ладонями по бедрам.
– Ну, вот и все. Вы сделали все, что могли, и я высоко ценю ваши усилия.
Посмотрев на Мака и намеренно избегая пронизывающего взгляда Блэр, она сказала:
– Мне необходимо обсудить некоторые детали Вашего назначения, Мак, прежде чем Вы примете руководство на себя.
– Коммандер, – запротестовал он.
– Мак, это должно быть сделано. – Она посмотрела на свои часы. Было 23:15. – Мы опоздали.
– Что слышно от Старк и Савард? – прервала Блэр. – Им удалось выяснить еще что-нибудь в ходе проверки людей, связанных с Кэмерон?
– Нет, так же как и мне, – Мак удрученно покачал головой. – Они почти оправдали Филдинга, как, впрочем, и ожидалось. Я пробежался по всему, что известно о репортере из Чикаго, и не смог выявить никакой связи.
– Мак, там должно быть что-то, – настаивала Блэр. – Проверили ли его друзей или коллег?
– Это потребовало бы слишком много времени, и я посчитал, что вероятность положительного результата слишком мала. – Он вынул свой КПК из кармана рубашки и нашел нужную информацию. – Парень чист. Женат, два маленьких ребенка. Внештатный репортер из Чикаго.
– А его жена? – спросила Кэмерон. – Если посмотреть там?
Мак покачал головой, считывая информацию с экрана.
– Ничего особенного, как я вижу. Поженились четыре года назад. Жену зовут Патриция, девичья фамилия – Карпентер, обучалась…
– Пэтти Карпентер? Колледж в Амхерсте?
Мак вскинул голову.
– Верно.
– Боже, – выдохнула Блэр. Теперь была ее очередь встать и расхаживать по комнате. Она подошла к окнам, ощущая потребность в пространстве и воздухе. Огромная студия внезапно показалась слишком маленькой. Обдумывая новую информацию, Блэр водила пальцами по двухслойному пуленепробиваемому стеклу.
Она стала понимать, с чего это все началось. Но решить, что делать, было не так просто, как она думала. И знание первопричины не помогало. Блэр испуганно вздрогнула, когда Кэмерон приблизилась к ней.
– Что случилось?
– Я знаю ее. И догадываюсь, как ее муж сумел получить ту фотографию, на которой мы вместе.
