Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Метрдотель встретил Лампасова возле входа и проводил к его постоянному столику.
Вячеслав Андреевич уже второй год обедал в этом ресторане. Вообще в последнее время ресторан русской кухни «Самовар» пользовался среди городской элиты огромной популярностью. Продвинутая публика давно уже охладела к японской кухне и переключилась на патриотические блюда отечественного ассортимента.
«От этой сырой рыбы одни глисты, – говорили за обедом чиновники и бизнесмены. – То ли дело – щи да каша! Очень полезно для здоровья!»
– Мне, парень, того… – проговорил Лампасов, не глядя на официанта. – Щей, во-первых, суточных… ну, и бараний бок с гречневой кашей!
– Осмелюсь предложить, – угодливо склонился официант, – расстегайчики сегодня очень хороши!
– Худеть надо… – вздохнул Вячеслав Андреевич. – Ну ладно, тащи свои расстегайчики! И морсу, морсу не забудь!
– Сию минуту, – и официант улетел в сторону кухни.
Но не успел он принести клюквенный морс, как к столу Лампасова подошла крупная блондинка.
– Не помешаю? – проговорила она, отодвигая стул.
Лампасов хотел уже возмутиться – к нему за стол никогда никого не подсаживали! – но поднял глаза и узнал женщину.
И тут же его желудок неприятно заныл от нехорошего предчувствия.
Это была Ольга Позднякова.
– Ну, Ольга Васильевна, как это вы можете помешать! – выдавил он из себя с кислой улыбкой.
– Ну, тогда поговорим! – Она тяжело поставила локти на стол и уставилась на Лампасова насмешливым взглядом.
– О чем, Ольга Васильевна? – осведомился тот, пряча глаза.
– А вот об этом, – и она швырнула на стол несколько снимков.
Лампасов похолодел: его засняли в тот момент, когда он получал из рук секретарши Громыко чертовы кассеты. И внимательно их рассматривал.
«Думал же я, что не надо это делать у Алинки! – запоздало расстроился Лампасов. – Знал ведь, что нельзя смешивать одно с другим!»
– Вячеслав Андреевич, хлеба желаете? – раздался над его плечом угодливый голос.
В этом ресторане было такое традиционное развлечение – двое специальных официантов приносили на серебряном подносе несколько сортов нарезанного хлеба, и клиент пальцем показывал на приглянувшиеся ему кусочки, которые младший официант специальными щипчиками перекладывал к нему на тарелку. Лампасову этот цирк нравился, но сегодня было не до того. Он зыркнул на официантов, и тех словно ветром сдуло.
– Хорошие фотографии? – осведомилась Позднякова, выждав для приличия минуту-другую.
– Чего вы хотите? – процедил Лампасов.
– Хочу, чтобы ты подписал кое-какие бумаги, – она расстегнула портфель и положила перед ним несколько листков. – Заявление об уходе со службы по собственному желанию… отказ от претензий по пятну застройки на Юго-Западе… ну и еще, для комплекта, – согласие на развод и отказ в пользу своей жены от прав на фирму «Максиформ».
– Так это Марго сработала! – прошипел Лампасов. – Ну уж нет! Что это я сам себе удавку на горле затягивать буду? Да что мне, собственно, грозит? Ну, фотографии…
Он смахнул листки со стола.
– Ты, Слава, ничего не понял, – усмехнулась Позднякова, на лету подхватив бумаги. – Насчет удавки – это ты очень вовремя вспомнил! Правда, смертной казни сейчас нет, но максимальный срок тебе гарантирован!
– Какой срок? Какая казнь? – забормотал Лампасов. – О чем это вы?
– Об убийстве журналистки Серебровской! Сам знаешь – милиция сейчас землю роет, ищет убийцу! А тут – такой удачный кандидат! Кассеты у Серебровской пропали? Пропали! А куда они девались? Да вот же их тебе прямо в руки передают! А кто кассеты украл – тот и Лену придушил! Не сам, конечно, но по твоему заказу! Так что не отвертеться тебе, Вячеслав Андреевич! Тем более что в прокуратуре у меня связи хорошие… я им только намекну… люди они понятливые! Два раза повторять не придется!
Лампасов застонал.
Позднякова говорила правду: в прокуратуре у нее очень хорошие связи. Так что, если захочет, она его по стенке размажет. В пыль сотрет.
– Подписывай, Слава, подписывай! – усмехнулась Позднякова. – Лучше где-нибудь в провинции начать все сначала, чем на нарах до конца жизни с боку на бок по команде переворачиваться!
Лампасов схватился за голову: ничего другого ему не оставалось.
– Ваши щи! – торжественно произнес официант, подкатывая к столу тележку с фарфоровой супницей.
– Иди ты со своими щами… знаешь куда! – взвизгнул Лампасов и запустил в официанта суповой тарелкой.
На следующий день Надежда каким-то непонятным образом оказалась на улице Восстания. Подняв голову, она увидела изящную вывеску: «Салон элитного шоколада».
– Не иначе, меня привело сюда подсознание! – пробормотала она себе под нос.
Проходившая мимо старушка с пекинесом на поводке подозрительно покосилась на нее и прибавила шагу, окликнув свою собачонку:
– Гуля, пойдем отсюда, здесь какие-то странные люди, сами с собой разговаривают!
Надежда Николаевна хотела что-то ответить, но передумала. При виде этой старушки она вспомнила свою славную соседку Марию Петровну и ее скотч-терьера Тяпу. Последняя встреча с соседкой оставила у нее неприятный осадок, и Надежда подумала, что нужно помириться с Марией Петровной, разъяснить ей историю с Любегиным. У той как раз на днях были именины, и коробка хороших шоколадных конфет была бы в такой ситуации вполне уместна…
Надежда Николаевна толкнула дверь шоколадного салона.
Наверху мелодично звякнул колокольчик.
Надежда замерла на пороге: ее окутал восхитительный аромат шоколада, корицы, ванили и других пряностей. На прилавках и в стеклянных витринах красовались всевозможные шоколадные фигурки и целые композиции – сказочные домики и рыцарские замки, запряженные четверкой лошадей кареты и фантастические животные. Шоколадные гномы маршировали друг за дружкой, весело размахивая колпачками, а на пороге избушки их встречала Белоснежка.
В дальнем углу магазина тихо журчал шоколадный фонтан – точно такой же, какой был на листке с телефоном.
Надежда почувствовала себя ребенком, неожиданно попавшим в настоящую сказку. Вокруг было так много интересного, что она не сразу заметила, что, кроме нее, в магазине есть еще кто-то.
Хотя здесь было не слишком людно, но все же перед прилавком толпилось несколько покупателей, а по другую его сторону стояла привлекательная девушка в темном платье и белоснежном крахмальном фартуке. Она напомнила Надежде картину Лиотара «Шоколадница».
На лацкане форменного платья у продавщицы была приколота табличка с именем – Настя. В подсознании у Надежды снова шевельнулась какая-то неосознанная мысль, как крупная рыба в глубине реки, но она загляделась на кондитерские красоты, и мысль исчезла, издевательски вильнув хвостом.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
