«Техасцы хотят свободы!»
Каллум покосился на них.
– Странные места, – пробормотал он.
Он был прав. В Остине моего детства я не помнила ничего броского и бунтарского. Что-то изменилось.
Рев челнока заставил меня обернуться. Он коснулся земли в конце Гваделупа-стрит, и мы вжались в стену, когда из люка вышло пятеро рибутов. Все они выглядели одинаково в черной одежде и шлемах, но я заметила у одного длинный хвост темных волос.
– По-моему, это она, – произнесла я, выглянув из-за угла.
Группа разделилась. Темноволосая девушка пошла по Первой улице и сразу скрылась из виду.
Мы побежали следом, хоронясь за домами от остальных рибутов. Свернув на Первую улицу, я увидела Адину, она стояла перед зданием и изучала предписание.
Каллум привалился к проволочной изгороди, тяжело дыша и держась за живот.
– Если там человек, то мне не стоит входить…
Я заколебалась, переводя взгляд с него на нее. Наверное, он был прав.
– Ладно. Никуда не уходи, хорошо? Кричи, если почувствуешь… себя странно. И будь готов бежать, когда мы вернемся.
Он кивнул и махнул рукой, отпуская меня. Я бесшумно метнулась через лужайку; Адина тем временем постучалась в дверь дома. Затем отвела ногу и распахнула ее сильным пинком.
Людских криков не последовало; я прокралась за ней по лестнице. Уперев руки в бока, Адина стояла посреди небольшой гостиной и осматривалась. Похоже, что дом был пуст.
Я обхватила ее сзади, и она ахнула. Другой рукой я нащупала камеру, сорвала ее со шлема и отшвырнула к стене.
Адина сбросила мою руку с живота и нанесла удар, чуть промахнувшись мимо скулы. Я попыталась поймать ее взгляд и вразумить, но она вновь накинулась на меня – быстро и яростно. Я увернулась и сделала подсечку. Она подпрыгнула над моими ногами и врезала мне в лицо кулаком.
Я удивленно моргнула. Неплохо для номера Тридцать девять.
Уклонившись от очередного удара, я перехватила ее руку и завела за спину; затем подтянула к себе, пока наши лица не оказались совсем рядом. Я не хотела говорить при включенном коммуникаторе и выразительно посмотрела ей в глаза.
На ее лице отразилось недоумение. Она оттолкнула меня и вскинула руки, словно желая продолжить поединок. Я подняла свои в знак того, что сдаюсь, и показала пальцем на свой штрихкод.
Она нерешительно шагнула вперед и сдвинула шлем, открыв длинные каштановые волосы. Затем посмотрела на меня расширившимися золотисто-карими глазами, полными подозрения и любопытства.
Я полезла в карман, и она вцепилась мне в запястье. Я раздраженно зыркнула на нее, стряхнула ее руку и вынула записку Леба. Протянула ей, и она хмуро уставилась на нее. Потом выхватила листок из моих пальцев.
С непроницаемым лицом Адина быстро пробежала глазами текст. Когда она снова посмотрела на меня, я потянулась к ее коммуникатору. Она не противилась, и я стиснула прибор в кулаке.
– Хочешь пойти со мной? – прошептала я.
– В ту самую резервацию? – спросила она, заглянув в записку.
– Да.
Я быстро обернулась к дверному проему: Каллум так и стоял возле изгороди, запрокинув лицо.
Несколько секунд она молчала, сжав губы и задумчиво сдвинув брови. Когда взглянула на меня снова, я уже не сомневалась, что услышу отказ. Неделями раньше, до встречи с Каллумом, я и сама сказала бы «нет».
Адина чуть заметно кивнула.
– Да? – уточнила я.
– Да, – подтвердила она, аккуратно сложила записку и сунула в карман.
Я раздавила коммуникатор и бросила на пол обломки. Извлекла пеленгатор и принялась водить им вдоль ее тела, пока не зажглась лампочка – маячок оказался над левой ключицей.
– Твой маячок, – прошептала я, достала нож и сделала надрез чуть ниже шеи. Адина не шелохнулась, когда я вытащила устройство и аккуратно положила на пол.
– Меня зовут Рен, – представилась я.
– Адди, – сказала она. – Ты знаешь моего отца?
– Да, но нам надо бежать. Они…
Сдавленный, полный ужаса крик взрезал тишину ночи. Я резко обернулась, отыскивая глазами Каллума.
Он исчез.
Я вылетела за дверь, слыша за спиной шаги Адди, быстро сбежала по ступеням и выскочила на газон.
Калитка в соседней изгороди была открыта.
Дверь в дом – выломана.
Я опрометью пересекла двор и перепрыгнула через ее остатки. В кухне царил полный разгром: стулья расшвыряны, стол перевернут.
– Каллум? – крикнула я.
Из дальней комнаты донесся рык, я кинулась в коридор и замерла на пороге спальни.
Человек был распростерт на полу, руки Каллума сомкнулись на его горле. Застывшие глаза мужчины смотрели мимо меня.
Он был мертв.
Каллум ослабил хватку, разинул рот и приготовился вырвать здоровенный шмат из шеи.
Я бросилась через комнату и оттолкнула Каллума до того, как он впился в свою жертву. Мы грохнулись на пол, и зубы Каллума царапнули по моему плечу, а сам он утробно рычал и молотил руками. Я прижала их к полу и навалилась сверху.
– Каллум, – процедила я, с силой припечатав его руки, когда он попытался вырваться.
Я смотрела то на него, то на мертвеца. Нельзя, чтобы он увидел. Если вытащу из комнаты, то можно и вовсе ничего не говорить. Незачем ему знать.
– Бери за ноги, – велела я Адди, хватая Каллума под мышки.
Она повиновалась и резко свела ноги Каллума, когда тот вздумал ее пнуть. Мы дружно подняли его.
– Унтер-шестидесятый? – спросила она.
– Да. Двадцать два.
– Она сбежала! Тридцать девять сбежала!
Крик, раздавшийся из соседней двери, заставил нас вскинуть головы. Придется спешить. Держа Каллума за ноги, Адди быстро попятилась назад в комнату, направляясь к выходу в задней части дома; она ежесекундно озиралась, чтобы видеть дорогу.
Дверь с улицы распахнулась, когда мы выскочили во двор; я стала отчаянно озираться в поисках укромного места. С Каллумом на руках от погони нам было не уйти.
Двор дома был обнесен каким-то гнильем, и я припустила вперед по траве. Каллум покачивался на весу и больше не сопротивлялся. Только хлопал глазами и тряс головой, словно старался прочистить сознание.
Адди отперла калитку, мы скользнули в переулок. Крики и топот звучали совсем близко. Я впилась пальцами в плечи Каллума, и мы побежали. Нельзя было зайти так далеко и угодить в плен.
Когда мы приблизились к разбитой дороге с ветхими домами и несколькими лавками, Адди резко свернула, и я не стала спорить, поскольку она лучше знала город, а у меня не осталось светлых идей.
