Казалось, все живое вокруг затаило дыхание, со страхом ожидая продолжения. Секунды бежали бесконечно, действуя на нервы, и наконец малыши не выдержали. Они вскочили и бросились к Эприл, ухватившись за ее фартук как за спасение.
Лицо молодой женщины стало белым, как стена, глаза в ужасе округлились.
– Все в порядке, – машинально повторяла она. – У нас есть громоотвод, нам ничего не грозит… Пожалуйста, господи, защити нас, – закончила она шепотом.
Грохот потряс дом, как будто небо разорвалось и обрушило на них свой гнев. Голубая молния ослепительно сверкнула сквозь низкие тучи, превращая ночь в день.
Электрические щупальца шарили по тучам, как будто пытались найти слабое место и поджечь небо. Земля задрожала, когда вслед за ней грянул гром и прокатился по железной крыше. Мир озарялся ослепительными вспышками, когда молния, как указующим перстом, выхватывала из темноты то склоны холма, то верхушки деревьев, то кусочек пастбища. Гроза лезла грохотом в уши, ослепляла светом, потрясала своей мощью.
– Надо запереть загоны! – крикнул Том.
– Я с тобой! – прокричала в ответ Матильда.
Они постояли на крыльце, наблюдая, как бушует взбесившаяся природа. Дождя не будет, но подобные сухие грозы приносят множество разрушений, потому что следом за ними обычно приходит ураганный ветер. Он вырывает с корнем деревья, поднимает в воздух землю, срывает крыши с построек.
Воздух был так насыщен электричеством, что Матильде было трудно дышать. Вслед за Томом они помчались к загонам, где уже суетились люди, проверяя ограды и крепко запирая ворота. Овцы таращили глаза и беспрестанно блеяли, но были так тесно прижаты друг к другу, что никуда не могли деться. Собаки выли и бросались на стены будок, коровы мычали и вспахивали ногами землю в хлеву. Было такое впечатление, что весь мир внезапно сошел с ума и находится в агонии.
Гроза бушевала всю ночь и весь следующий день. Гром гремел, тучи скрыли солнце, молнии прорезали все небо голубым огнем. Люди постепенно привыкли к оглушительным звукам, дети прилипли к окнам, не сводя глаз со двора. Никто из них не признавался в своем страхе, но все знали: стоило молнии попасть в одно поваленное дерево, забытое где-то в середине пастбища, и все здесь вспыхнуло бы за считаные секунды.
Под утро второй ночи начался ураганный ветер. Он завивал пыль в огромные спирали, перекатывал их по земле, сметая все на своем пути. С ним невозможно было бороться. Можно было только молиться, чтобы он не перерос в торнадо, и не попадаться ему на пути. Том следил с веранды, как он гуляет по его полям, валит деревья и столбы изгороди, перекатывая их, как спички, во все четыре стороны. Железо на крышах стучало и хлопало, одна из стен ремонтной мастерской с треском оторвалась, пролетела в воздухе и рухнула с грохотом в один из пустых загонов. В доме оторвало несколько ставен, и воздух в комнатах был полон пыли.
Но ураган унес грозу в сторону, и в полдень третьего дня на землю опустилась благодатная тишина. Люди высыпали во двор, как выжившие после кораблекрушения, посмотреть на причиненный вред.
Ивы у реки выжили. Их длинные ветви тянулись к каменному руслу, где только в углублениях осталась вода. Карликовые деревья по краям ближайшего пастбища были вырваны с корнем и лежали на земле сплошной кучей. Две из шести прекрасных цистерн для воды были сброшены, и ими следовало заняться первым делом. Рифленые железные крыши следовало закрепить, стену ремонтной мастерской разобрать и перестроить. К счастью, никто из животных в загонах не пострадал, просто они были напуганы и нервничали больше обычного.
Один из пастухов вернулся с дальних загонов. Лицо его после долгого путешествия было усталым и расстроенным.
– Нашел пять коров, Том. Прости, старина, но их, видимо, подхватил ветер. Лежали в нескольких милях от загонов, как старые гвозди. Остальные на месте, жмутся к забору.
– Это не так уж много, – успокоил его Том. – И овцы, слава богу, в порядке, хотя ограда чуть не упала на них.
Стригали приехали на три дня позже и теперь стремились наверстать упущенное время. Эта хорошо сработавшаяся артель могла стричь больше двух тысяч овец в день. Здесь каждый знал свое место и был мастером на своем участке. Одно удовольствие было наблюдать за их слаженной работой.
Матильда, как только на кухне выпадала свободная минутка, прибегала в стригальню и не отрываясь смотрела, как быстро мелькают электрические ножницы в сильных, опытных руках. Том, в отличие от других хозяев стригален, не верил в то, что женщине нельзя находиться в помещении в момент стрижки. Она захватывала с собой ведро со свежей водой и кружку и обходила ряды, где шла стрижка. Каждому стригалю требовалось в день приблизительно по три галлона воды в такую жару. Все они, как правило, были невысокого роста, крепкие, сутулые, с длинными цепкими руками, способными удержать испуганных овец. Многие всю жизнь проводили на колесах, переезжая с места на место в сезоны стрижек.
Фергюс Макбраид и Джо Логхорн, которые тоже пригнали к Тому своих овец, при виде Матильды вежливо притрагивались к шляпам, но считали ниже своего достоинства разговаривать с ней о делах.
Стрижка длилась почти шесть недель. В день ее окончания стояла страшная жара. Матильда не вынесла влажной духоты кухни и, сделав свою часть работы, сбежала работать в загоны.
Пег и Альберт Райли в этом году так и не приехали, и никто из стригалей ничего о них не слышал. Видно, они вернулись в Квинсленд. Матильда решила, что они, наверное, постыдились появляться здесь, украв у нее столько сахара, муки и мяса.
Ее последний ужин с Томом и Эприл был закончен. Посуда вымыта и расставлена по местам, дети наконец отправились в постели и заснули. Матильда сидела на веранде с хозяевами, изо всех сил пытаясь подобрать слова, чтобы выразить благодарность этим добрым людям. Но это было очень трудно: слишком много чувств переполняло ее сейчас.
– Спасибо, ребята, – наконец хрипло выдавила она, понимая, что еще слово – и она расплачется.
Том, как всегда, понял ее чувства и похлопал по плечу.
– Ничего-ничего, не стоит, Молли, – сказал он и отвернулся. – Думаю, мне с парой ребят стоит съездить с тобой в Чурингу – посмотреть, что там у тебя творится после урагана. Мы не сможем тут жить спокойно, если не будем знать, что у тебя перед зимой все в порядке.
– Нет-нет! – быстро запротестовала Матильда. – Вы с Эприл и так столько сделали для меня. Я справлюсь, не волнуйся, Том. Серьезно!
– Ты с детства была упрямой, как осел, Молли, – сказал Том без всякой злости. – Эприл никогда бы не справилась без тебя с такой прорвой работы на кухне. Так что мы должны тебя отблагодарить.
– Но тебе нужно вести овец на зимние пастбища, Том, – попробовала возразить она. – И тут еще столько работы…
– Не волнуйся, – ответил он спокойно. – У нас уже все готово, и овчары смогут сами справиться. – Взгляд у него стал насмешливым. – К тому же для чего еще нужны соседи, если не помогать время от времени друг другу?
