Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Не смей говорить мне подобные гадости! Читай следующее письмо! – и он вытащил из кучи конверт, на котором по краям было игриво написано: «Жду ответа, как соловей лета!». – Нет! Вы только посмотрите, как соловей он ждет! Читай!
Я с трепетом вскрыла конверт и прочла первые строки:
«Маруся! Кукурузница моя! Мой недоступный абонент! Моя уходящая осень!
Если б ты знала, как осточертела мне эта тибетская медицина вместе с буддийской философией и как мне хочется оказаться сию секунду в твоей...» Тут нет ничего важного, – пролепетала я, пряча письмо в конверт и думая о том, какой же Кронский все-таки дурак.
– Дальше! Я хочу знать все! Где хочет оказаться этот извращенец сию секунду? – Он выхватил у меня письмо и дочитал вслух: – «...в твоей постели! Как хочется ощущать запах твоего тела! Кстати, как там поживает твой Отелло, этот гнусный обыватель, который никогда не поймет твоей тонкой натуры? Ты с ним еще не развелась?» Ну, это уж слишком! Это я – гнусный обыватель?!
– Власик, ты сам посуди, я ведь не виновата, что ему хочется оказаться в моей постели и ощущать запах моего тела! У меня-то нет никакого желания пускать к себе в постель этого сумасшедшего! Его просто залечили тибетские монахи. Он сдвинулся. Вот и пишет всем подобную чепуху. Он, наверное, и Любочке тоже строчит такие же послания, – доказывала я, пытаясь придать голосу наибольшую убедительность. – Нужно позвонить ей, спросить...
– Я не позволю делать из меня дурака! – зациклился Влас и расходился все больше и больше – он уже не стеснял себя в выражениях, но стоило только ему сказать: «Я больше не желаю с тобой...» – как я не дала ему договорить и крикнула, что было сил (а сил, надо сказать, оставалось еще немало):
– Стоп, стоп, стоп, стоп! – получилось, как у Николая Ивановича: «Топ, топ, топ, топ!» и заткнула ладонями уши, чтобы не слышать, что меня бросают. Хватит! Летом ему это уже удалось сделать! Больше я этого не переживу. К тому же от всех своих бывших мужей я уходила сама. Уйти первым – это дело чести. Я выждала несколько секунд, и когда рот Власа закрылся, я опустила руки и с полной серьезностью проговорила: – А теперь слушай меня! Я больше с тобой жить не буду и подаю на развод! Твое чувство болезненно – от него нет лекарства, и скоро ты начнешь ревновать меня к фонарным столбам. Меня унижает подобное несправедливое отношение. Я все сказала!
– Замечательно! То же самое и я хотел тебе предложить, только ты отчего-то перебила меня. После всего... После всех этих пошлых писем я прошу развода!
– Рада, что мы сошлись на одном и том же решении. Как только мама вернется, я приеду в Москву, и мы сразу же разведемся. А сейчас прощай, – гордо молвила я, но Влас почему-то не уходил, а смотрел на меня каким-то странным, помутненным взглядом.
– Ну, уж нет! – воскликнул он. – Мы женаты полтора месяца, а ты ни разу не выполнила своего супружеского долга! Поверь мне, сейчас тебе придется это сделать.
Он вдруг стал надвигаться на меня, как снегоуборочная машина, а в моем воображении нарисовалась ужасающая картина. Будто бы я родила от Власа тройню, будто бы им уже по году. Один уже поел, одет и сидит в прогулочной коляске, второму я меняю памперс и одновременно умудряюсь кормить с ложечки третьего, а первый (тот, что в коляске) неистово орет – снова просит есть.
– Отныне я не хочу иметь с тобой ничего общего! Тем более детей! Отойди от меня! – выпалила я, но он завалил меня на кровать, придавив всем грузом своего тела. – Это насилие над личностью! Я не хочу!
Влас молчал, я увидела его глаза и подумала: «Да он – маньяк! Ненормальный!» Мне вдруг стало страшно, я снова закричала:
– Пусти! Пусти меня! Нехорошо, когда нет согласия второй стороны!
Но он в ответ лишь сопел мне в ухо и продолжал расстегивать платье. Пуговицы не поддавались – тогда он взял и со злостью разорвал воротник.
«Что же делать? – в смятении думала я. – Может, пустить в ход «шестую позицию»? Хотя нет – письма Кронского далеко не эскимо на палочке, которое я выпрашивала у Власа двадцать лет назад на море.
– Прекрати сейчас же! – Я еще отбивалась, но силы мои были на исходе.
– Что тут происходит? – в комнате вдруг раздался голос моей родительницы. Влас моментально вскочил на ноги.
– Здравствуйте, Полина Петровна. – Лицо его было красным, как рак в кастрюле с кипящей водой.
Я села и увидела на пороге мамашу в модном ярко-алом плаще, Рыжика и незнакомого длинного, худого мужчину, который держал в руках предмет, напоминающий небольшое железное ведро с круглым дном и торчащими вниз рогами. «Наверное, оно все время падает», – пронеслось у меня в голове.
– И все-таки я не пойму, что тут происходит?
– Мамочка, этот хмырь чуть было не взял меня силой! – воскликнула я и подбежала к мамаше, надеясь на ее защиту.
– Чуть, Машенька, не считается, а потом, как он может тебя силой взять, когда это твой муж и, по-моему, искренне любит тебя.
– Мы решили развестись! Он замучил меня своей пустой, необоснованной и бездоказательной ревностью! Он сказал, что я не отличаюсь постоянством в отношении мужчин!
– Ну как же так? – растерялась мама. – Мне кажется, не стоит вот так сразу разводиться. Нельзя совершать необдуманные поступки. Потом оба будете жалеть.
И тут я рассказала ей все – начиная с писем Кронского, назвав их посланиями сумасшедшего, несчастного, больного человека, и заканчивая финальной сценой, совершенно не стесняясь незнакомца с железным ведром – тот лишь стоял, выпучив свои рыбьи глаза, время от времени хлопая бесцветными ресницами.
– Да ты, Власик, – подлец, скажу я тебе! – выслушав меня и надолго остановив взгляд на разорванной застежке моего платья, мама изменила свое отношение к зятю на сто восемьдесят градусов. – Разводись с ним, Машенька! И даже не задумывайся! Ты только представь, что было бы, не появись мы вовремя! Постель разврата и греха! – она кивком указала на кровать, где меня грязно домогался Влас. – Как вспомню, что на ней вытворяли эти замшелые лавочники! Фу!
– Именно развода я и хочу! – заявил Влас.
– Именно поэтому ты и налетел на мою дочь, как Джек-Потрошитель из подворотни! – съязвила мама.
– Маша, я жду тебя в машине. Мы немедленно едем разводиться!
– «Жигуленок» мы забрали из твоего салона, так что можешь не переживать.
Влас, гордо подняв голову, вышел из комнаты.
– Говнюк! Развода он хочет! – проговорила моя родительница, как только за зятем захлопнулась дверь. – Кто бы мог подумать! А с виду такой приличный мужчина, – задумчиво пробормотала она и, словно очнувшись ото сна, сказала: – Машенька, познакомься! Это херр Гюнтер Корнишнауцер, который любезно предоставил мне свой кров и согласился сопровождать нас с Рыжиком на родину. Гюнтер, дас ист моя ди тохтер, Маша.
– О, Мари, Мари! – радостно подхватил герр Корнишнауцер и, склонившись в три погибели, поцеловал мою руку. – Польхен, а кто есть буль тот херр, – и немецкий гость с опаской указал на дверь.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
