– Скажи, что ты меня хочешь, радость моя.
Дориан владели и страх неизведанного, и желание отдаться полностью этому неизведанному, доставить удовольствие Николасу и удовлетворить собственное желание, мучительно и сладко завладевшее ее телом.
– Да, любимый, да. Я хочу тебя…
Николас издал глухой стон. Капли пота выступили у него на лбу, когда он приподнялся, чтобы в первый раз проложить путь внутрь ее влажного лона.
– Нет. – Дориан уткнулась лицом ему в плечо.
– Тогда почему ты так напряглась? – пробормотал он и прильнул поцелуем к ее виску.
– О-о, Николас! Только не останавливайся сейчас… – взмолилась Дориан.
Он просунул ладонь между их телами, пальцы его нашли крошечное, нежное средоточие ее женственности, а губы вновь сомкнулись на соске, и пламя желания вспыхнуло в Дориан с новой силой. Она приподняла бедра, задвигалась под ним, все больше поддаваясь уговорам его настойчивых, умелых пальцев, проникших в ее теплую сердцевину. Страх исчез, она приняла их в себя… один… два… три сразу. Освобождение обрушилось на нее лавиной, яростное и жизнеутверждающее, как летний дождь после засухи. Дориан изогнулась дугой и растворилась в ослепительном водовороте эмоций.
Николас приподнял ее бедра и вошел в нее по влажному пути, открывшемуся под его ласками.
Дориан вскрикнула, когда он заполнил ее; боль смешалась с наслаждением, слезы закипели на глазах. Но то были слезы восторга. Ничего подобного Дориан еще не испытывала. Она подхватила вечный ритм любви, в котором двигались его бедра, она шептала его имя и безотчетно цеплялась за плечи Николаса, оставляя отметины на его коже.
Он вдруг приподнялся, взял ее руки в свои и вытянул у нее за головой. И последний мощный толчок унес его к вершинам, только что впервые покоренным Дориан.
Так и не выпустив ее рук, Николас уронил голову на плечо Дориан. А потом его дыхание согрело ее шею.
– Теперь нам не нужно притворяться перед тетей Шарлоттой, радость моя, – шепнул ей на ухо Николас.
16
В полночь, когда гости вернулись с деревенской ярмарки и разошлись по комнатам, Дэвис решил, что пора ответить на приглашение Сюзанны.
Он поднялся на третий этаж и спрятался в нише, рядом с небольшой скульптурой сатира. Полная луна, заглядывая в окошко в самом конце коридора, освещала путь к спальне Сюзанны.
После бала прошло уже два дня. Дэвис опасался обидеть Сюзанну. Вдруг она подумает, что он пренебрег ее приглашением? Днем они изредка обменивались вежливыми улыбками или любезностями в ничего не значащей светской беседе. А вечерами Дэвиса непременно кто-нибудь задерживал.
В первый вечер, оставив бильярдные столы, мужчины перешли в библиотеку и за коньяком, сигарами и хвастливыми охотничьими байками провели чуть ли не полночи. А на другой день игра в кости вообще затянулась до утра.
Сэр Гэвин умудрился проиграть крупную сумму и заявил, обведя партнеров ледяным взглядом, что никого не отпустит из-за стола, пока не отыграется. Судя по выражению лиц, Дэвис понял, что не он один посчитал поведение капитана весьма неспортивным. В конце концов, джентльмен должен уметь проигрывать достойно. Однако все подчинились его требованию, и в результате только на рассвете совершенно обессиленный Дэвис рухнул в кровать. Он проспал бы целый день, если бы леди Фернхэм не прислала за ним слугу – пора было сопровождать дам на прогулку.
И вот теперь, затаившись за статуей, Дэвис втихомолку чертыхался, чувствуя себя мелким деревенским воришкой.
Что, если он неправильно понял слова Сюзанны? Всякий раз, когда она оказывается рядом, мужские инстинкты берут верх над его здравым смыслом. Может, она его вовсе и не приглашала? Хуже того… может, она с тех пор передумала – и жалеет о сказанном? С женщинами такое бывает.
С другой стороны – разве в подобном приглашении мог заключаться иной смысл? Дэвис вдруг нахмурился. А если она теперь презирает его за промедление, недостойное мужчины?!
«В таком случае нельзя терять время, – решил Дэвис. – Вот он, шанс раз и навсегда избавиться от этого дурацкого наваждения. Давай же, постучи в дверь. И узнай правду».
Дэвис решительно выступил из своего укрытия и шагнул в сторону спальни Сюзанны. Позади неожиданно скрипнула половица. Дэвис молнией метнулся обратно в нишу.
Ступая на цыпочках, из-за угла появилась хорошенькая, совсем юная горничная – Дэвис видел ее на верхних этажах среди прислуги, которая меняла белье, гладила одежду и помогала дамам с туалетом. Небольшого росточка, светловолосая и белокожая, с точеной, как у статуэтки, фигуркой, девушка куталась в легкую накидку, из-под которой виднелась длинная ночная рубашка.
Сделав пару шагов, она остановилась, хихикнула и, оглянувшись, помахала кому-то рукой. После чего торопливо засеменила дальше по коридору. Еще раз оглянулась по сторонам и тихонько постучала в дверь.
– Открыто. – Дэвис узнал глубокий баритон, принадлежащий седовласому лорду Синдби, одному из приглашенных погостить во Флоран-Корте.
Горничная исчезла за дверью, и все стихло.
Дэвис издал протяжный вздох. Слава богу, не заметили! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь распустил неприличные слухи о Сент-Джоне и леди Сюзанне Санридж!
Его вновь охватили сомнения. Наверное, не стоило сюда приходить… С его стороны это ужасная ошибка.
Пока он раздумывал, дверь в нескольких шагах вправо по коридору медленно отворилась. На устланный ковром пол упало размытое пятно света.
На пороге спальни появилась Сюзанна в одной рубашке, с канделябром в руке. Густые рыжие пряди рассыпались по плечам, и в мерцающих огоньках свечей тонкая ткань стала почти прозрачной, не скрывая наготы роскошного тела. Дэвиса прошиб пот, во рту пересохло от этой волшебной картины.
– Эй, кто здесь? – тихонько окликнула она. – Я слышала шаги.
Дэвис выругался сквозь зубы, но все же рискнул выступить из ниши.
– Это вы! – прошептала Сюзанна. Улыбка облегчения – и радости! – тронула ее губы. – Я уже думала, что никогда вас не дождусь.
Дэвис не произнес ни слова. В мгновение ока он преодолел расстояние до ее спальни, протиснулся внутрь и втащил за собой Сюзанну. А потом закрыл дверь и, прижав Сюзанну спиной к массивной дубовой панели, без лишних слов и извинений впился губами в ее губы.
Сюзанна отозвалась на поцелуй сразу. Губы ее приоткрылись, руки обвили шею Дэвиса, она застонала и прильнула к нему, словно ее тело само умоляло о ласке. Не отрывая губ, Дэвис провел ладонями по ее плечам, по хрупким ключицам, сжал грудь. Его руки скользнули к талии и вниз, легли на бедра.
Дэвис с силой прижался к ней бедрами, где огонь желания стал почти невыносимым. Сюзанна задвигалась в его объятиях, и теперь уже Дэвис не сдержал стона.
