Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— Ты, конечно, врешь как сивый мерин, но все равно приятно.
— Бог мне судья, если я вру! — торжественно ответил Чарли, но я заметил, что при этом он с опаской глянул на небо.
— Да, ты знаешь, я видел Джоди, — сказал я.
— Не может быть!
— В Сити. Они с Фелисити выходили из какой-то адвокатской конторы.
— И что?
— Он плюнул.
— Вполне в его духе.
— Они оба выглядели бледными и озабоченными и уставились на меня с недоверием. Плевок Джоди приземлился у моих ног — видимо, он не доплюнул. Если бы я знал, что они здесь будут, я бы к этому району на десять миль не подошел. Но раз уж вышло так, что мы встретились лицом к лицу, я задал ему вопрос, который давно меня мучил:
«Это ты послал Дженсера Мэйза ко мне в мастерскую?»
«Он сказал ему, как можно больнее всего тебя задеть! — зло ответила Фелисити. — И поделом тебе!»
Одной этой фразой она избавила меня от всех угрызений совести, которые я испытывал по поводу этой операции по возвращению Энерджайза.
«Дурак ты, Джоди, — сказал я. — Если бы ты вел себя со мной по-хорошему, я бы купил для тебя лошадей, которые выиграли бы Классик. Будь ты честен, при твоих способностях ты мог бы достичь вершин. А вместо этого тебя лишат лицензии до конца жизни. Так что, поверь мне, лохом-то оказался ты».
Оба смотрели на меня исподлобья, и глаза их были полны бессильной ярости. Если кому-то из них в будущем снова представится случай мне напакостить, они это, несомненно, сделают. Никто не жаждет мести сильнее человека, который причинил тебе зло и был наказан за это.
Стоявший рядом со мной Чарли спросил:
— А как ты думаешь, кто из них был главным: Джоди, Макрахайниш или Дженсер Мэйз?
— Понятия не имею, — ответил я. — А чем тебе не нравится идея триумвирата?
— Равная власть? — Чарли поразмыслил. — Может быть и так. Рыбак рыбака видит издалека. Этот темный союз объединяло врожденное стремление ко злу...
— Неужели все преступники такие злые?
— Пожалуй, да. Мне с ними редко доводилось сталкиваться. А тебе?
— Мне тоже.
— Я думаю, — сказал Чарли, — что в корне всего лежит все-таки злоба. Есть люди, которые попросту злы по натуре. Некоторые любят издеваться над слабыми, некоторые становятся террористами, некоторые насилуют женщин, некоторые воруют, причем так, чтобы причинить наибольший ущерб, — и всем им нравится причинять страдания своей жертве.
— Значит, злодея исцелить нельзя, — вздохнул я.
— Закоренелого злодея — невозможно. Пока мы с Чарли пережевывали эту невеселую мысль, вернулись остальные, размахивая билетами с тотализатора, в самом радужном расположении духа.
— Слышь, — хлопнул меня по спине Берт, — знаешь, что делается внизу, в кругу? Все эти гребаные мелкие букмекеры, которых мы спасли от банкротства из-за Паделлика, пустили шапку по кругу и собирают деньги, блин!
— Блин, Берт, — спросила Элли, — что ты, блин, имеешь в виду?
— Ого! — и Берт расплылся в широченной ухмылке. — А ты молодец, Элли, ничего не скажешь! Я имею в виду, что эти чертовы жучки решили скинуться по пятерке с каждой конторы, в которой делали ставки шустрые ребятки нашего Удава, и пожертвовать эти деньги в этот ваш гребаный Фонд помощи пострадавшим жокеям, от имени господ Скотта, Кентерфильда, Уорд, Айдриса и Хаггернека, которые не дали им прогореть, блин!
По этому поводу мы открыли бутылку шампанского. Чарли сказал, что это восьмое чудо света.
Когда пришло время Скачки Чемпионов, мы все спустились вниз посмотреть, как седлают Энерджайза. Руперт, деловито застегивающий подпруги, мельком глянул на ряды сияющих глаз и улыбнулся со снисходительностью опытного профессионала. Я погладил стройную черную шею, и конь встряхнул головой и фыркнул на меня мягкими ноздрями.
Я спросил у Руперта:
— Как вы думаете, мне еще не поздно учиться ездить верхом?
— На спортивных лошадях? — он туго затянул вторую подпругу и застегнул пряжку.
— Да.
Он похлопал коня по черному крупу.
— Приезжайте в понедельник утром, попробуем.
— Что, при всех конюхах?
— А что? — усмехнулся Руперт. Но на самом деле это было очень благородное предложение с его стороны. Немногие тренеры стали бы возиться с чайником.
— Приеду, — сказал я.
Донни повел Энерджайза в паддок. За ним шли Руперт и четверо новых владельцев.
— А ты почему не идешь? — возмутилась Элли. Я покачал головой.
— Четырех владельцев на одну лошадь вполне достаточно.
Берт и Чарли утащили ее с собой. Они все стояли в паддоке тесной группкой, счастливые по уши. Матушка Берта, дочка Оуэна и жена Чарли отправились грабить тотализатор, а я поставил в самой известной букмекерской фирме пятьсот фунтов против трех тысяч на то, что Энерджайз выиграет.
Мы смотрели на него с балкона ложи, и сердца у нас колотились, как барабаны. Вот-вот наступит тот миг, во имя которого мы положили столько трудов. Ведь все это было ради невероятного наслаждения видеть, как это великолепное создание делает то, для чего оно родилось на свет, было вскормлено и воспитано, то, что оно так любит Ради скорости, ради веселья, ради восторга и любви.
Лента упала, и четырнадцать лучших стиплеров Британии рванулись вперед, чтобы решить, кто из них достоин стать королем.
Две мили сложной трассы, проложенной по холмам. Девять рядов барьеров. Лошади миновали первый ряд, второй и помчались вверх по склону мимо трибун. Энерджайз шел шестым, легко и свободно. Его жокей все еще был одет в мой цвет — приметный ярко-голубой, — потому что ни у кого из новых владельцев своих цветов не было.
— Давай, парень! — крикнул Оуэн, полностью поглощенный скачкой. — Давай, врежь им всем!
В нем пробудились поколения его пылких валлийских предков.
Лошади прошли вершину холма, спустились в ложбину. Еще барьеры, потом долгий подъем на дальней стороне ипподрома. Одна лошадь упала. Трибуны ахнули, Элли простонала, что не может на это смотреть. Энерджайз перелетал через барьеры с экономной грацией всех великих прыгунов. К концу второго подъема он шел четвертым.
— Ну же, шевелись, блин! — бормотал себе под нос Берт. Он так стиснул в руках свой бинокль, что костяшки пальцев у него побелели. — Не спи, блин!
Энерджайз послушался. Он птицей пронесся по головокружительному склону, поравнялся с третьей лошадью... со второй... догнал лидера...
Над следующим барьером все три лошади взвились одновременно, точно волна. Последний поворот они тоже прошли голова к голове. Все должно было решиться на последнем ряду барьеров и на утомительном подъеме финишной прямой.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
