Книга Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38-47 - Татьяна Соломатина

Всё течёт, всё меняется, и роддом за несколько лет не только обновил интерьеры, но и изменил жизни иных своих обитателей.

Прежний неумёха-интерн Сергей Иванович Волков, бывший в родильном доме – и в медицине вообще – не на своём месте и не при своём деле, благодаря в том числе стараниям Маргариты Андреевны и Татьяны Георгиевны стал известным перспективным молодым модельером. То есть, благодаря их стараниям получил возможность заниматься тем, что любит. А успеха добился благодаря таланту, упорству и немножечко – инвестициям от папы. Это очень важно и приятно, если могущий помочь – помогает. Впрочем, опция не обязательная. Сергей Иванович женился на забавной пышке Ксении Ртюфель («Как трюфель – только Ртюфель!») и даже запустил коллекцию повседневной одежды для крупных женщин под маркой «Ртюфель». Теперь никто не может понять, почему коллекция одежды носит такое название – «Ртюфель». Явно же должен быть «Трюфель»! (Вот есть в Москве ресторан «Круаж» – никто не может понять, почему «Круаж». Явно же должен быть «Кураж»!) Ксения в настоящее время проходила курс лечения от синдромального состояния, основной бедой которого является невыход фолликула за пределы яйцеклетки и, как следствие, невозможность встречи со сперматозоидом. Прогноз был благоприятный. В любом случае – есть ЭКО. Но если есть возможность вылечить синдром поликистозных яичников – его необходимо вылечить. В любом случае. Не только из-за бесплодия, а по целому ряду других причин, важных для здоровья женщины.

Папа Сергея, Иван Спиридонович Волков, как был вдовцом и собственником процветающего бизнеса, так и остался. Звонков от Татьяны Георгиевны ему удавалось дождаться только по делу. Ну что ж, лиха беда начало! Как любой успешный бизнесмен, он умел ждать. А ещё он умел не отчаиваться. Человек, переживший смерть любимой жены, научается не отчаиваться. И это не значит, что он теперь отрешённый и просветлённый пофигист, живущий по принципу: «Да – да. Нет – нет». Это другое. Что-то там про изменить, принять и мудрость отличать что-то от чего-то с чем-то.

Светлана Борисовна Маковенко, решив свои женские проблемы[73], преобразилась. Она стала следить за своим внешним видом. Кожа разгладилась и приобрела естественный ровный оттенок – больше никаких неровных алых пятен на сером фоне! Она сделала модную стрижку и колорирование. Слегка сбросила вес – толстой она, в отличие от Тыдыбыр, никогда не была. И тоже записалась в фитнес-клуб. И стала не только худой, но и подтянутой, стройной. Перестала сутулиться. Последнее обстоятельство очень добавляет женщине очарования. Она не только изменилась внешне – она стала добрее. Наверное, когда у тебя всё хорошо, то и мир уже не выглядит таким страшным. На Аркадия Петровича Святогорского, сыгравшего немаловажную роль в произошедших переменах, Света Маковенко смотрела как на божество. Он же от её поклонения постоянно отшучивался. Не зло, конечно. Скорее смущённо. По-настоящему добрых людей всегда смущают благодарные взоры и восторженные панегирики.

И Татьяна Георгиевна решила дать Серой Мыши – прозвище так и осталось, извините, таковы особенности человеческой психики – шанс. И перевела её из женской консультации в отделение гинекологии. Свете Маковенко всегда нравился интерн… Пардон, уже не интерн, а полноправный ординатор гинекологического отделения Александр Вячеславович Денисов. Хотя всё это – шансы – конечно, ужасные глупости. Александр Вячеславович продолжал с коровьей преданностью взирать на Татьяну Георгиевну. И это мучило её совесть. Мальчишка ей помог выбраться из мрака. А она его выбросила, как надоевшую игрушку. А потом снова достала из шкафа. Хотя и это, признаться честно, полная ерунда! Какие тут могут быть муки совести? Она поиграла – так и юноша позабавился. Ещё и в фаворе был. Кругом-бегом-хвостом за ней по всем операционным. Кто ж думал, что он влюбится?! Как он вообще мог в неё влюбиться! Она старше его на двадцать лет!.. Враньё! Мальцева прекрасно знала, что интерн никакого внимания на Свету Маковенко не обратит. Так что она дала ей другой, более важный шанс – стать специалистом на передовой. Не то ж из Серой Мыши и Тыловой (скорее Стуловой – от слова «стул») Крысой можно стать. Особых хирургических талантов Светлана Борисовна не проявляла. Не хватало смелости, инициативы. Но надёжные техничные ассистенты и ответственные ординаторы важны не менее ярких талантливых хирургов.

Анастасия Евгеньевна Разова (по прозвищу Тыдыбыр) зарекомендовала себя как отличный, талантливый, инициативный смелый врач. И была принята в круг своих. В круг, куда по протекции не проникнешь, а если и проникнешь – то не удержишься. Начало самостоятельного житья-бытия безоблачным не было. Пришлось привыкать к тому, что продукты сами в доме не заводятся и холодильник не подаёт на стол ужин, сколько бы ты ни пихал в него полуфабрикатов. Но это был скорее плюс. Оказалось, что если в прохладной коробке для хранения еды валяется слегка завяленная морковка и стоит пакет прокисшего молока – так и «чай для похудения» уже ни к чему. Удивительно, когда они с мамой хором кричали, что они ничего не едят, – так это была наглая ложь! Причём – самим себе! Врать самим себе – это вообще уже какой-то верх цинизма. Жрали они с мамой в три горла, вот что! А теперь, на диете самостоятельности, да плюс спортзал – и Анастасия Евгеньевна оказалась удивительно хорошенькой! Килограммов десять – ну ладно, пятнадцать! – отделяли её от того, чтобы стать такой же красоткой, как Оксана Анатольевна Поцелуева или даже Татьяна Георгиевна Мальцева. С той выдающейся разницей-форой в её годы. Ха! Она уже даже встречалась с молодым торакальным хирургом, сыном старого Бульдога. Но пусть он себе не думает ничего такого! Замуж ей расхотелось. Пока. А если ещё раз сделает замечание, что есть нечего и по всей её хате тряпьё разбросано, – так будет ночевать дома у мамы-папы!

Оксана Анатольевна Поцелуева (по кличке Засоскина) отменно выполняла функции заведующей обсервационным отделением. Хотя, когда Мальцева назначала её на своё место, имелись тьмы недовольных, куда более «опытных» (точнее сказать – старших по возрасту) претендентов. Но Татьяна Георгиевна тоже не первый день в роддоме, ага. Она отменно знала, что из «всего лишь» старшего ординатора патологии получится отменный администратор. При том, что Оксана – уже опытный, талантливый, вдумчивый врач, постоянно работающий над собой. Это было по праву её место. И хотя сейчас средний персонал был временно обезглавлен и Оксане было трудно (потому что Марго – это Марго!), но она не сдавалась. Уже третья старшая акушерка вылетала. А Оксана Анатольевна переселилась в кабинет старшей акушерки обсервации и помимо всего прочего лихо управлялась и с материально-ответственной работой. Не боги горшки обжигают. Хотя, конечно, человека надо найти. Вера Антоновна в старшие акушерки годилась, как полотенце для вороны. Управление – это отдельный талант. Роман Оксаны с Родиным Сергеем Станиславовичем был успешен. Его-то и романом уже нельзя было назвать. Практически семейная жизнь. Они подходили друг другу, как ключ к замку. Кто-то мог бы съязвить, мол, ребята так поизмотались половыми путями и семейными тропами, что уже устали и решили определиться, но это не так… Оба они обладали редким качеством: не бояться снова и снова начинать сначала. Так что они просто любили друг друга. Такое тоже бывает.