На первый взгляд, надежд на это было немного. Тело безвольно обвисло, а верхняя часть черепа была напрочь снесена, обнажив безжизненную белую кость.
– Начнем вот с чего, – сказал Ненда. – Надо остановить кровь.
– Нет. – Ханс Ребка сунул руку в черепную коробку. – Смотрится, конечно, плохо, но главное сейчас не это. Необходимо восстановить связь мозга с телом, иначе ему конец. Скажи Атвар Х'сиал, чтобы держала его покрепче. – Как только Ребка коснулся мозга, руки и ноги начали подергиваться. – Так, у нас проблемы. От удара разъем выскочил из гнезда. Пробую поставить его на место. Что-нибудь наблюдается?
– Д-д-да. Да, конечно. – Это ответил уже сам В.К.Талли гортанным булькающим голосом. – Благодарю вас. Я сразу же понял… что, что удар нарушил интерфейс тело-мозг, но без… входных сенсорных сигналов… я не знал, что произошло потом. И сообщить о своей проблеме… я тоже не мог. – Светло-голубые глаза раскрылось и с ресниц закапала кровь. Талли огляделся. – Теперь я способен функционировать. Условно. Я работаю на запасном интерфейсе, но пока он вполне заменяет основной. Где зардалу?
– Ушли. Но ненадолго. – Дари взяла у Атвар Х'сиал крышку черепа и беспомощно посмотрела на нее. Та представляла собой бесформенную окровавленную массу из волос и костей с острыми краями. – Каллик они забрали с собой.
– Они наверняка вернутся. Позвольте, я сам. – Талли потянулся, взял из рук Дари едва прикрытую кожей чашу и внимательно оглядел ее своими синими глазами. – Передние шарниры отломились и стали полностью неработоспособны, но защелки вроде бы в порядке. Они могут удерживать ее, правда, лишь в том случае, если я не буду делать резких движений или сильно наклоняться.
Он снова замолчал.
– С тобой все в порядке? – спросил Ребка.
Талли помахал ему рукой.
– Я запустил программу диагностики. Я надеялся, что единственной проблемой окажется неизбежный некроз тканей черепа, лишенных кровоснабжения. Теперь я знаю, что есть другие, еще более серьезные трудности. Это тело близко к окончательному выходу из строя. Через несколько часов оно не сможет функционировать – самое большее часов двадцать непрерывного действия. Вероятно, оно продержится вдвое дольше, если дать ему соответствующий отдых. Потом я не смогу двигаться, а далее потеряю все сенсорные каналы. Необходимо, чтобы я передал вам всю потенциально важную информацию, прежде чем это произойдет.
Говоря все это, Талли пытался пристроить черепную крышку. Но точно она так и не села. После нескольких секунд он оставил попытки.
– Структурные разрушения даже больше, чем я предполагал. Нужно прибинтовать ее покрепче и забыть об этом. Лучшего результата я все равно не добьюсь.
Он сел на пол, поддерживая руками голову, пока Ханс Ребка вновь обматывал бинтом окровавленные волосы и кожу.
– Вот так, – продолжил Талли. – Можно мне говорить? Приготовьтесь принимать от меня информацию. Будет трагедия, если накопленные мною факты я не передам из-за собственных моторных дисфункций.
– Можешь начать, когда тебе угодно. Я слушаю. – Появление зардалу заставило Луиса Ненду побледнеть, но не от страха. Он нахмурился, и ноздри его раздувались. – Я с радостью приму у тебя любую информацию об этих голубых ублюдках.
– Есть один фактор, который Джулиус Грэйвз считает исключительно важным. Он дал мне распоряжение ознакомить вас с ним при малейшей возможности. Вы видели сумки вокруг каждого зардалу?
– Типа круглых ожерелий вокруг тел? Конечно. Трудно не заметить.
– Но вы, вероятно, не знаете, для чего они. Это репродуктивные органы. В каждой сумке развивается молодая особь. Зардалу оказались гермафродитами, и любой из них способен произвести многочисленное потомство. Мы уже видели появившуюся молодь. И эти новорожденные чрезвычайно прожорливы.
– Здесь полно еды.
– Пригодной для нас и для взрослых зардалу, но незрелые зардалу питаются преимущественно мясным. Судя по тому, что слышала Каллик, зардалу считают: если молодь станет питаться продуктами из местных пищевых источников, она будет плохого качества.
– Что значит плохого качества? – спросил Ненда. – Мы все ими питаемся. В чем она будет хуже?
– Я не знаю. Но Джулиус Грэйвз убежден, что если зардалу не позволят улететь отсюда, то и вы, и заложники будете рассматриваться в качестве потенциального источника необходимой для молоди пищи. В данных обстоятельствах желательно согласиться с их требованиями.
Дари затошнило, но Ребка лишь пожал плечами, а Ненда произнес:
– Итак, всем нам предстоит стать детским питанием. Великолепно. Что еще у тебя есть?
– Я могу провести вас к комнате, где расположились зардалу, если пожелаете.
Ребка посмотрел на остальных:
– Не слишком актуальная потребность в нашем положении, а? Мы пока не знаем, как этим воспользоваться. Возможно, понадобится позже. Что еще?
– Нечто, значение чего определить пока не удалось, хотя Стивен Грэйвз считает, что это очень важно. Каллик – единственная, кто способен общаться с ними. В далеком прошлом хайменопты были рабами зардалу, и с тех пор их язык не изменился. Каллик сказала…
– Погоди-ка, Талли, – перебил его Ханс Ребка. – Ты все твердишь: Каллик сказала это, Каллик сказала то. Не думаю, что ей можно хоть на йоту верить. Зардалу полностью подчинили ее себе.
– Не-е. – Ненда замотал головой. – Это только кажется, но на самом деле – не так. У нас с Каллик есть специальный код, при помощи которого мы общаемся, когда нельзя говорить вслух. Никто, кроме меня, не понял сообщения, переданного ею глазами, когда она стояла среди зардалу. Она все время повторяла мне: «Жди. Не сейчас». Она знала, что я готов сорваться, и говорила мне, что время еще не настало.
– Еще она тебе что-нибудь сказала? – спросил Ребка. – Насчет их вооружения или, может быть, слабых мест?
– Да ты что? Этот же код, а не полноценный язык. Однако Каллик сообщила кое-что еще, правда, косвенно. Зардалу – очень сильные. Никто не в силах удержать взрослую хайменоптку. Нам бы всем вместе не удалось это сделать. А зардалу сделали это без особого труда. Чтобы сражаться с ними, нужно что-то особенное.
– Но Каллик была ослаблена, – сказала Дари. – Еще до того, как ей оторвали лапку, она уже хромала. А сейчас она, может, уже умерла.
– Чепуха. – Ненда повернулся к Талли. – Все вы понятия не имеете о хайменоптках. Для того чтобы причинить Каллик вред, этого недостаточно; как раз сейчас она отращивает новую ногу, так что не будем терять на это время. Однако это свидетельствует о том, что ситуация очень плохая. Раз зардалу способны ее удержать, да еще сделать с ней такое, то любого из нас они в два счета превратят в фарш. А если уж мы заговорили о фарше, давайте послушаем Талли, пока маленькие зардалу не запросили ням-ням. Что еще говорила Каллик?
Вживленный компьютер медленно сел, придерживая голову руками.
